Вот теперь он стоял в этой необычной теплице и мог все рассмотреть. Хотя, по правде говоря, ничего особенного он не увидел: теплица как теплица. На цементном полу стояли большие деревянные ящики, наполненные землей. На этих грядках росли огурцы, помидоры и прочая зелень. На тросиках, перекинутых через блочную конструкцию железных кронштейнов, висели такие же ящики, только поменьше, и в них тоже что-то росло. Тянулись разнокалиберные трубки и шланги, пахло землей и сыростью. Интереснее было, наверное, за стеклянной перегородкой, отделяющей теплицу от оранжереи: там, на таких же грядках, росли цветы. Кирилл смог только разглядеть, что цветов было много и все они были необыкновенной величины.
Услышав шаги, Александра Владимировна обернулась. Она стояла у наклонной прозрачной стены и из небольшой металлической лейки поливала грядку с клубникой.
— Александра Владимировна, я вам деньги принес, — сказал Кирилл. — И еще лампу.
— Поставьте у ящика, — хозяйка указала пальцем, куда поставить лампу. — Вы тоже уезжаете?
— Да, пора, — Кирилл вынул из кармана причитающуюся сумму. — Вот, пожалуйста.
Хозяйка сложила купюры пополам и, продолжая держать деньги в руке, сказала:
— Автобус на станцию будет только вечером.
— Пойду пешком, — Кирилл улыбнулся и показал рукой в сторону озер, — прямо по воде.
— У нас не любят через озера ходить.
— Я знаю, но времени нет: к вечеру надо быть в городе.
Хозяйка опустила лейку на пол, посмотрела на деньги, зажатые в руке, и вдруг каким-то совсем другим голосом проговорила:
— Остались бы до вечера. Я бы вас еще обедом накормила.
— Спасибо, Александра Владимировна, с удовольствием бы остался, но ехать надо.
— Да-да, конечно, — пробормотала хозяйка. — До свидания.
Она взяла свою лейку и пошла к следующей грядке.
— До свидания, — проговорил ей вслед Кирилл и пошел к выходу.
— Кирилл Иванович! — услышал он, когда уже сделал несколько шагов по винтовой лестнице. — Вы приезжайте сюда, как сможете: я вам всегда комнату сдам.
Кирилл обернулся, нашел глазами хозяйку.
— Обязательно, — сказал он. — У вас здесь замечательное место. Прощайте!
Спустившись в комнату, он остановился у кровати и бережно взял в руки венок. Хоть он и был сплетен вчера, но цветы не завяли и даже сохранили свой запах. Кирилл улыбнулся, вспомнив, как Катя объясняла ему устройство мира, точнее, устройство своего мира, таинственного и бесконечно прекрасного. И, может быть, благодаря этому он открыл свою собственную Вселенную.
Кирилл повесил венок обратно на спинку кровати, еще раз окинул взглядом комнату и вышел под серое небо. Едва он спустился по лестнице, как к нему подбежал Шарик и, виляя хвостом, остановился в двух шагах.
— Ну что, дружище, провожаешь? — Кирилл присел и протянул руку. — Хоть ты и не Джим, но дай лапу на прощанье.
Шарик неожиданно уверенным движением вытянул вперед свою мохнатую лапу и позволил ее пожать.
— Давай, дружище, стереги свою хозяйку и сам не хворай, — Кирилл потрепал пса за ухом, поднялся и уверенно зашагал в сторону озера. Шарик увязался следом, стараясь ткнуться мордой в руку.
— Не ходи со мной, — сказал Кирилл, слегка ускоряя шаг. — Иди домой. — И для убедительности указал рукой: — Домой, Шарик, домой!
Пес замер на месте, слегка кивнул головой, словно поклонился и что-то проворчал.
— Прощай-прощай! — быстро сказал Кирилл. Он еще быстрее зашагал по дорожке, спиной чувствуя, что Шарик смотрит ему вслед.
Александра Владимировна тоже провожала его взглядом. Она долго стояла у прозрачной стены, и серый свет, отраженный от облачного неба, падал ей на лицо, высвечивая редкие морщинки. Она видела, как маленькая человеческая фигурка быстро двигалась к горизонту по едва заметной полоске земли, разрезавшей шершавую поверхность темно-серой воды.
Кирилл быстро шел по межозерной косе. Теперь было нежарко, а даже наоборот — весьма прохладно. Правда, иногда налетал порыв ветра, принося с собой остатки жаркого воздуха как некое напоминание о недавно царившем зное. Но это уже ничего не значило и ни на что не влияло. Кирилл даже похвалил себя за предусмотрительность в том смысле, что захватил с собой ветровку. Пройдя километра два, он остановился и оглянулся. Отсюда хорошо были видны окрестности небольшого полуострова. С такого расстояния дом казался игрушечным, и это впечатление усиливала стеклянная крыша. Неожиданно яркий луч солнца на короткий миг пробил облачную пелену и упал на маленький домик, высветил его на фоне густой зелени сада, заставил сверкнуть хрустальным огнем стеклянные скаты теплицы. А потом все погасло. Кирилл повернулся и снова зашагал в сторону горизонта.
Обратная дорога показалась ему не столь долгой и утомительной. Где-то на середине пути он присел на краю косы у самой воды, чтобы немного отдохнуть. Отыскивая мелкие камушки и бросая их в серую воду, он наблюдал за разбегавшимися кругами. А вокруг была только вода, замкнутая в призрачное кольцо горизонта. И снова узкая полоска земли соединяла два невидимых мира…
А ведь я был не на Земле, вдруг подумал Кирилл. Поселок, поля, озера, дом Александры Владимировны и вообще все, что здесь находится, принадлежат другому миру. И если поехать отсюда на автобусе, то приедешь в город, которого нет на Земле. Но об этом никто не знает и даже не догадывается. Единственный путь обратно — это через озера. Запутался Пал Арнольдыч, ушел на Землю и не смог вернуться. А всего-то надо пройти обратно по межозерной косе, как сделали первопоселенцы этих мест много веков назад…
Кирилл купил билет в кассе одновременно с приходом электрички. Ему даже пришлось немного пробежаться по платформе, чтобы не опоздать. Правда, двери вагона с громким шипением задвинулись, когда Кирилл уже спокойно устроился на жесткой деревянной скамье у окна. Рюкзак он поставил рядом и оперся на него локтем: так было удобнее сидеть, хотя иногда сквозь плотную ткань ощущались твердые контуры печатной машинки.
Народу в вагоне было немного; почти каждый воспользовался возможностью занять место возле окна. Напротив расположилась симпатичная женщина лет сорока. Она была в темно-серых походных брюках и в точно такой же ветровке, только вместо рюкзака была большая синяя сумка на молнии. Женщина носила очки тонкой оправы; волосы были спрятаны под легким белым беретом, но небольшая светлая челка падала на лоб, придавая строгому лицу неожиданно беззаботный вид. Кирилл почему-то подумал, что перед ним учительница русского языка и литературы.
