– Конечно, Кевин, – вздохнула Сюзанна. – Но почему об этой утечке нельзя никому говорить?
– Дитя мое, секрет остается секретом только тогда, когда его знает лишь один человек. Все остальное лишь больше или меньше разглашенная информация. Моя аппетитная Сюзанночка, я бы не рассказал об этом даже тебе, если бы тебя не назначили на эту хлопотную должность!
– И если бы тебе не требовалась моя помощь, чтобы следить за этим каналом!
– Ну и это, конечно! – великодушно признал Сандерс.
– Ну хорошо! Я могу с этим смириться. Но посмотри только, что они сообщают мятежникам! Подробности переговоров с орионцами относительно твоей поездки. Или вот! – Она протянула ему другой лист. – Это же – черт возьми! – подробности о заседании кабинета министров. Это же очень секретная информация, а не сплетни, которыми обмениваются депутаты в Палате Миров, Кевин!
– Да, весьма интересная информация, – жизнерадостно согласился Сандерс.
– Черт бы тебя побрал, Кевин! Не уходи от ответа! Почему нам нельзя рассказать даже Хайнцу о том, что кто-то из состава кабинета передает противнику бесценную информацию?
– Бесценную? – Сандерс закончил читать последнюю страницу с перехваченными сведениями и наблюдал за тем, как она испаряется в ведерке со льдом. – Может, бесценную, а может, и не очень! – Он рассеянно взболтнул указательным пальцем воду, где зазвенели кусочки льда.
– А я говорю, бесценную! – настаивала Крупская.
– Это не бесспорно, – кротко возразил Сандерс. – Обрати внимание на то, что все перехваченные тобой сведения о заседании кабинета министров имеют чисто политический характер. Там абсолютно нет военной информации.
– Это верно, – через несколько мгновений согласилась внезапно задумавшаяся Сюзанна.
– Ну и вот, – замурлыкал Сандерс. – Тот, кто имеет доступ ко всему этому, – он постучал пальцем по ведерку с растаявшим льдом, – имеет доступ и к военной информации. На том же заседании кабинета, где говорилось о моей поездке к орионцам, речь шла и обо всей нашей стратегии войны в космосе, но мятежники ничего о ней не узнали. Разумеется, эти данные были бы им намного ценнее, чем, например, результаты опроса, проведенного премьер-министром Дитером, об отношении членов кабинета к идее предоставить «Республике» статус страны, с которой ведутся военные действия в ограниченном объеме.
– Значит, кто-то фильтрует информацию, – негромко сказала Сюзанна, кивнув головой. – Но зачем это делать?… Ты прав! Эта информация ценная, но не такая ценная для мятежников, как военные данные.
– Ты так думаешь?
– Черт бы тебя побрал! – раздраженно воскликнула Сюзанна. – Хватит заговаривать мне зубы!
– Еще не хватало!… Но ты подумай, для кого ценна эта информация? Для получателя? А может, для отправителя?
– Извини, не буду притворяться, что уже в состоянии уловить ход твоих рассуждений. Но я обязательно научусь! Обещаю!
– Конечно научишься! – постарался успокоить ее Сандерс, очаровательно улыбаясь Сюзанне, чтобы она на него не обиделась. – Ты всегда была моей лучшей ученицей, а то тебя бы здесь сейчас не было. Но в отличие от тебя, дитя мое, я уже знаю, кто отправляет эту информацию.
– Но, естественно, мне не скажешь! – безнадежным тоном сказала Сюзанна.
– Нет, не скажу, – категорично ответил он, внезапно перестав быть любезным. Потом он вновь улыбнулся:
– Подумай только о том, как увлекательна эта игра! Я знаю его. Но знает ли он о том, что я его знаю? А если он это знает, знает ли он, что я знаю, что он знает, что я знаю? И так, разумеется, до бесконечности.
– Кевин Сандерс! – едко сказала Сюзанна. – Если бы я не доверяла тебе больше, чем собственному отражению в зеркале, я бы немедленно приказала пристегнуть тебя к креслу и накачать эликсиром правды так, чтобы он полился у тебя из ушей!
– Милая моя, – промурлыкал он, – если бы я тебе не доверял и не знал, что ты мне доверяешь, я никогда не порекомендовал тебя на должность начальника разведотдела ВКФ.
Сюзанна Крупская рассмеялась и тряхнула головой.
– Давай сюда стакан, безумный старый мерзавец! – с любовью в голосе сказала она.
***
– На! Свежая информация для капитана М'Таны.
Высокий мужчина, нахмурившись, взял компьютерную запись и убрал ее во внутренний карман кителя по соседству с кобурой игломета.
– Тебе, кажется, что-то не нравится? – Замечание было сделано мягким, но немного ироничным тоном.
– Да нет. Я просто… просто…
– Тебе просто не нравится передавать информацию мятежникам?
– Ну да, – печально сказал курьер.
– Но мы ведь не передаем им военных данных. Это просто политическая информация, чтобы они знали, что происходит в кабинете министров и в Палате Миров.
– Да, но…
– Никаких «но»! – Голос говорившего стал более строгим. – «Мятежники» такие же земляне, как мы с тобой. Может, они даже лучше нас. Если мы передадим им эту информацию, ничего страшного не произойдет. А в один прекрасный день им может оказаться очень полезно знать, что именно думает наше правительство.
– Так точно! – ответил высокий молодой человек и удалился с бесценной, хотя и не военной информацией в кармане своего кителя. Он позаботится о том, чтобы Номоруба получил эту информацию, ничего не зная о ее источнике. Хайнц фон Ратенау мог не понимать мотивов, двигавших самым высокопоставленным шпионом Республики Свободных Землян в Земной Федерации, но ему и в голову не приходило ставить их под сомнение.
В конце концов, премьер-министр Оскар Дитер или нет?!
Стоя на адмиральском мостике своего флагманского корабля, вращавшегося на орбите вокруг Ксанаду, Иан Тревейн рассматривал на экране большого монитора часть огромного диска красивой голубой планеты, покрытой пенящимися белыми облаками. Она напомнила ему родную Землю, и он взглянул в сторону созвездия, называемого ксанадиками «Шестиугольник». Астрономы утверждали, что именно там находится Солнце.
Сколько же от Солнца до Зефрейна? Ученые искали ответ на этот вопрос и в настоящее время с большой степенью точностью вычислили, что расстояние между Солнцем и Зефрейном составляет около семисот световых лет. Впрочем, это не имело никакого значения для астронавтов, перемещавшихся по головоломному лабиринту узлов искривленного пространства, не имеющего отношения к традиционной геодезии. Тем не менее в последнее время Тревейн все чаще и чаще задумывался о расстояниях, которые ему приходилось преодолевать, а в моменты тоски и уныния погружался в размышления о безграничности времени и пространства. Каким бы бесконечным ни было пространство, присутствие Тревейна в звездной системе Зефрейн говорило о величии человеческого рода. Ведь сумел же адмирал добраться сюда с Земли, а одинокой частице света, чтобы преодолеть это расстояние, потребовалось бы семь столетий! После такого невероятного путешествия он, конечно, сможет выполнить свой долг!
