— Вы считаете, сейчас самый подходящий момент для шуток? — спросил я вместо ответа. И отправился в кабину пилота. Дег в это время хохотал, Джей тоже смеялся.
— Мартин, — Дег с трудом сдерживал смех. — Джей рассказал мне анекдот, который… который…
— Дег, дорогой, потом расскажешь… Послушайте лучше меня. Нам придется лететь в Ла-Пас. Эта голубоглазая красавица Астрид решила взорвать самолет, если мы не повинуемся ее приказу.
Наступила тишина, если вообще возможна тишина в кабине старого поршневого самолета, летящего с большой натугой. Дег и Джей переглянулись, тревожно и недоуменно. Уставившись на меня, Джей проговорил:
— Надеюсь, вы это не серьезно, Мартин…
— Джей, прошу тебя.
— Но это же угон самолета? — растерянно проговорил он.
— Именно так. Астрид хочет, чтобы мы летели в Ла-Пас.
— А может… она хочет на Кубу? — спросил Дег. Он был бледен, а уши пылали. В другой ситуации я бы улыбнулся его шутке, но сейчас только покачал головой:
— Нет, на Кубу не хочет. Странная это женщина, правда? Ну, Джей, что будем делать?
Джей между тем немного пришел в себя от изумления. Он посмотрел па приборную доску и покачал головой:
— Нет, нет, топлива не хватит… Необходимо заправляться, если хотим дотянуть… — Он произнес все это как бы для самого себя. Потом повернулся ко мне и повторил то же самое уже громче. Он все еще был очень возбужден. Говоря это, он несколько раз кивнул на радиоприемник, как бы задавая немой вопрос.
Я сделал отрицательный жест.
— Опасно, Джей. Астрид — очень решительная женщина. Мне кажется, я не ошибаюсь. Лучше никого не вызывать.
— Так или иначе, — ответил Джей, презрительно пожав плечами, — в Ла-Пас мы не попадем. Керосина хватит только до Тиатаки. Скажи ей, если она хочет, можем заправиться там и вернуться… — он тихо выругался. Дег молчал, глядя в серое небо, забитое облаками.
Я вернулся к Астрид Она была недвижна, как статуя. Все остальные тоже сидели не шелохнувшись, в тех же позах, как и прежде, когда я их оставил. Ни слова не говоря, Астрид посмотрела на меня.
— Ничего не поделаешь, Астрид, — развел я руками, — придется заправляться, если хотите добраться до Ла-Паса. А самая ближайшая посадочная полоса как раз в Тиатаке, поэтому…
— Нет, только не там! — резко прервала меня Астрид. — Не там! Скажите пилоту, чтобы приземлился где-нибудь в другом месте.
Я подождал некоторое время. Но Астрид осталась спокойна, на ее лице не двинулся ни один мускул, она была неколебима. Мне пришлось признать свое поражение. Я кивнул:
— Скажу. Но, насколько мне известно, мы никуда не прилетим. Очень жаль, Астрид Впервые при мне угоняют самолет, и я был бы даже рад, если это удастся. Но ничего не получится. Жаль.
Она слегка улыбнулась:
— Скажите пилоту, чтобы не вздумал шутить. Скоро я сама укажу курс. Скажу, где можно приземлиться.
Я вернулся к Джею. И едва заговорил с ним, как Астрид неслышно вошла следом за мной в кабину.
— Есть посадочная полоса в Сабинасе, — сказала она и протянула карту. Джей взглянул на нее.
— Вы сошли с ума, — воскликнул он, — разве мы сможем долететь туда! Я не шучу, вы слышите! Мы не способны это сделать!
Она промолчала и отошла в угол кабины, где находился радиопередатчик. Я вернулся на свое место. Все с тревогой и испугом смотрели на меня. Никто не решался ни о чем спросить, и я сказал:
— Летим в Боливию, в какой-то Сабинас. Если вообще долетим. Извините, я говорю это, чтобы сглазить.
Потом ночь поглотила самолет, и потянулись бесконечные и странные часы — шепотом произнесенные слова, вздохи, отведенные взгляды, опущенные головы, пальцы, сжимавшие виски, снова вздохи, пожатие плечами. Астрид то появлялась в салоне, то вновь исчезала в кабине пилота и выглядела все бледнее и сосредоточеннее. Казалось, вместо щек у нее темнели два провала.
Мы немного вздремнули. Самолет летел на минимальной скорости. Мы сидели молча, в напряженном ожидании, когда дрожащий голос Джея произнес:
— Говорит пилот. Керосин кончается, ищу место для посадки. Я ведь предупреждал, — добавил он с досадой, повышая голос, — что нам не добраться туда! Не курить! Пристегнуть ремни! И помолитесь, если успеете… — Он пробормотал что-то еще, но я не разобрал.
Начинало светать. Взглянув вниз, я увидел окутанные мраком вершины — сплошной горный массив без единого огонька, словно на детском рисунке. Я подумал, что только чудо может помочь нам приземлиться.
Мы снижались. Временами один из двигателей умолкал, и тогда самолет начинал дрожать, вздрагивать и нырять, точно пугаясь чего-то. Он словно отказывался садиться туда, куда вел его пилот, ибо там нас почти наверняка ожидает гибель. На самом же деле это вздрагивали мы сами, подскакивали, взмахивали руками, словно крыльями, инстинктивно пытаясь помочь самолету избежать гибели в этих мрачных горах…
Мы не погибли, а внезапно услышали крик Джея. Кровь закипела в наших венах.
— Вон там!.. Точно там! — кричал Джей, и мы почувствовали, что самолет снижается быстрее. Вдруг нам показалось, что он остановился. Сильвия испуганно закричала. Самолет уже почти падал, было слышно, как вибрируют крылья, как свистит воздух. В сумеречном свете я рассмотрел, что мы снижаемся на небольшое плоскогорье между горами.
Резкий толчок, сдавленные вопли, сотрясение, еще толчок — мы приземлялись, наступал решающий момент… Скрежет тормозов, еще два-три сильных удара… Казалось, кто-то швыряет нас и хочет свернуть нам шею. Я нервничал, конечно, как и все остальные заложники. Самолет еще не остановился, он бежал, но бежал уже по земле. Раздался приглушенный взрыв, затем рычание моторов неожиданно смолкло. Казалось, самолет свернуло набок. Донеслись еще какие-то звуки, а потом — невероятная неподвижность и тишина, запахло чем-то горелым…
Но все же мы приземлились.
— Всем оставаться на местах!
Вот этого никто из нас не хотел. Нелегко оставаться недвижным, пристегнутым к креслу, когда кругом пахнет газом и что-то явно горит… Нелегко оставаться на месте, зная, что в любую минуту самолет может взорваться и вы сгорите раньше, чем потеряете сознание… Но Астрид, отдавшая нам этот строгий приказ, имела весьма, ох, весьма убедительный довод — автоматический пистолет. Она ни в кого не целилась, более того, держала его дулом вниз, но именно так его держат те, кто не думает шутить. Я достаточно проработал в уголовной хронике, чтобы не знать этого.
— Боже мой, Мартин, — прошептал сидевший рядом Дег. Я глубоко вздохнул, чтобы хоть как-то воспрять духом. И остался в своем кресле, подавляя жгучее желание бежать. Я спрашивал себя, как успела Астрид оказаться там, у выхода, между кабиной пилота и нами, как могла держаться так хладнокровно, отстегнуть ремни и выхватить пистолет, тогда как все мы дрожали от страха, чувствуя, что наша жизнь висит на волоске…
