Аннотация:
Наш современник, простой ростовский деревенский парень, двадцати пяти лет отроду, после того как получил довольно сильно по голове, очнулся в VII веке. Но ему к жизненным трудностям не привыкать, если надо, и на тракторе в поле мог попахать, и в кузне, помогая деду, молотом помахать, так что и здесь не пропадёт!
Коржик Сергей Иванович
Порубежье
Яркий всполох в глазах! В голове набат. Бом,бом,бом, левая рука держащая щит отяжелела и опускается по малу вниз .Слышу зычный голос,
- Держись дружинники ! Дружно навались! Ошуюю-руби, одёсную - коли! Дружно! Кто то помогает мне приподнять щит, кричит мне в ухо,
- Боярич! Боронись заради христа. Не сберегу ить я тебя один. Рубись Кожемякино семя! Сгинем же!
Ну да. Кожемяка я. Но никакой не боярич, а простой ростовский парень двадцати пяти лет. На все вопросы анкеты можно через весь лист написать один ответ, НЕТ. Ну как Ростовский? Ну, бываю наездами в городе, а так всё у деда в деревне. Девки там слаще, пища натуральней, и никто не ездит по ушам 'Голосуй, а то...'. После развала совхоза миллионера, дед умудрился заиметь землицы, тракторишко, грузовичок и кузницу. Вот там, на просторах бывшего Дикого поля и проводил я время меняя то трактор на машину, то машину на очередную девушку, то махал молотом в кузне помогая деду выковать какую то необыкновенно красивую фиговину. Дед в мои амурные дела не лез, сам по молодости любил сладкое, но предупредил, чтобы не борзел с солдатками. А я, сгибая и разгибая арматурину в два пальца диаметром, прогундел,
- Отмахаюсь если что. По всему видать не отмахался. Подстерегли ироды, да проломили видать черепушку, вот глюки и рубятся одесную и ошуюю мать иху. Но ничего, порода наша крепкая , справлюсь с недужью. Блин! Что за словечки ? Недужью, Боярич? вот опять.
- Боронись.боярич! Открыл один глаз, неясно видно. Но кто то прёт на меня верхом на коне размахивая кривой саблей, с недобрыми почему то намерениями.
Неет козел, Кожемяку вот так просто не взять, шаг вправо, коня за повод, и мечом вдоль ног да под бахтерец в живот, наа!. Наверно больно ему. Открылся второй глаз. Я огляделся. С полсотни дружинников одетых как в кино в кольчугах и шлемах, рубились с сотней вопящих и визжащих уродов. Те пешие и конные вывались из леса подступающего прямо к дороге, и навалились на обоз, прикрытый небольшой ратью. Голимый гоп - стоп. Но в этот раз им не повезло, малая рать оказалась зубаста, зла и опытна потому перебив добрую половину нападавших, остальных гнала и рубила без жалости. Татей на Руси казнили там, где поймают. Поводья коня я так и не отпустил, пригляделся, добрый боевой конь. Как он попал разбойникам в руки, вряд ли кто уже расскажет. Ну а мне он понравился окрасом и статью, каштанового цвета круп, белые носочки, чёрная грива, мощный, высокий. Мечта, а не конь. Ко мне подошёл бородатый воин, и радостно сверкнув глазами забасил.
- Оживел боярич? Добычу вижу, из рук не выпускаешь. Как голова? Видел я, как тебе ошеломило брусом, а ты не спи в бою. Сколько раз я тебе говорил, прикройся щитом, прикройся щитом, ан нет, ты всё норовишь по-своему. А ежели бы тот брус да пониже и в личину шелома? А? Что сказал бы я деду твоему? Вот доедем до места боярич, отдохнём маленько и возьмёмся за учёбу, пометают в тебя отроки каменья, покуда не научишься отбивать, не отстану. Я ить еле отбил тебя у татей, хотели прирезать, да не дал я. А конь хорош! Ну тко, гляну я татя. Ты гля, какая у него сабля да и пояс хорош, глянь нож боевой, сталь то узорчата, что у сабли, что у ножа. А бахтерец? Чудо как хорош, дорогой хабар ты взял. Везёт вам Кожемякам, первая рубка и нате вам. Твой отец тоже в первой рубке богатура завалил, бронь добыл и на себя и на коня. И ты туда же.
Я слушал этого старого воина и начал понимать, никакое это не кино, и тем более никакие это не глюки в больничной палате, а 'Реальное Попадание'. Между девами, трактором, автомобилем и кузней я находил время и почитывал фантастику. И про попаданцев тоже. Первым делом все они почему-то заморачивались арбалетами. Ну, это то понятно. Студент, или работник офиса хрен натянет боевой лук, и хрен из него попадёт куда-либо. Этому учатся всю жизнь и всю жизнь качают определённую группу мышц. Ну, с мышцами у меня, судя по всему в порядке, ничего не убавилось, глазомер вроде как бы тоже не утрачен. Не хвалясь скажу, охотником я был добычливым, навскидку, с любого направления, одним выстрелом гасил любую дичь. Вот интересно, сохранилось ли здесь это умение? И пора аккуратно пораспрашивать дядьку кто я и что я? И главное 'Когда' я. Народ деловито развешивал ещё живых и уже мёртвых разбойников вдоль дороги, собирал добычу, где-то слышен был вопль пытаемого татя на предмет указать, где у них схрон. Дядька раздел моего противника, осмотрел каждую тряпку, обувь и нашел таки заначку. С десяток золотых и пару десятков серебряных монет. Увязав денежку в тряпицу прихватив кое-что ещё, мне он вложил в руки пояс с оружием и бахтерцом и повёл к нашим телегам. Оказывается, мы идём с обозом, и добираемся из Ростова Великого, где я жил с отцом и матерью и ещё двумя младшими братьями к деду на Порубежье. Тот отъехал года три назад с ватагой охотников, нашел добрую землю, и на берегу реки срубил сначала острог, на другой год перестроил в крепостицу, распахал землю, отсеялся и послал гонцов к родне, звал на новые земли. Прельщая одних доброй охотой других хорошими урожаями, третьих наделами земли, не скрывая при этом, что местные на пришельцев точат зубки. Но оружие у них худое, наконечники стрел и копий роговые, а топоры хоть из железа, но мягкого. Оказалось, я пал в ножки отцу и отпросился на вольные хлеба к деду в подспорье. Мне собрали телеги, с припасами прикупили закупов пару семей, отец покопавшись в сундуках, выдал мне неплохую бронь. шлём, меч, щит. Потом подумав, снял со стены саадак с боевым луком.
- Ну-тка наложи тетиву. Не без труда это мне удалось. Одень-ка, он передал мне кольцо на палец, натяни лук. Молодец. Эх, доброго из тебя воя вырастил Тимоха, с тобой и поедет. Собери лук, возьми стрел, да просто наконечников. Охотничий лук свой тоже возьмёшь, ну и стрелы какие были у тебя тоже. Коня не дал, но прощаясь сказал,
- Коня добудешь в бою, все мы Кожемяки с этого начинаем. Распрощавшись с матушкой, братьями, и под слёзы матери и рёв близнецов уехали. Вот так вот! Удар по голове мне 'там' и такой же и в тоже место местному Кожемяке и вуаля. Я здесь а он? Если он 'туда' то попадёт в дедовы руки и не пропадёт точно. Но там всё же цивилизация. А здесь? Чем они интересно задницу вытирают? Добрались до телег, закупы выбрались из под них. Никого, слава богу не убили.
- Снимай шлем, гляну что там. Дядька осторожно помог снять его, потом подшлемник, развернул меня к свету и сказал,- эй там, воды да тряпицу почище. Даа, а ведь на волосок от смерушки ты был боярич, чуток ниже и уже бы закапывали. Бровь порвало, глаза кровью залило, как ты умудрился слепой конного заколоть?
- Видать мне его немного было как в вечер, ну и на ощупь считай и пырнул мечом. Стоптать меня видно хотел разбойник. Ошеломить ему меня удалось, евойный видно брус мне прилетел, да поднялся я, он видать за хабаром напустился, да прогадал с ударом. Удача на нашей стороне была. Теперь вона, тати висят аки вороны битые, а мы с хабаром. Видать еще до схрона нас отведут, и там ещё добычу возьмём. Вдоль обоза проскакал всадник, собирая охочих людей в поход к схрону.
- Ты Алёша лежи, после такого удара по голове, полежать надо пару дней, очунять, а то худо может быть. Схожу я с Митрием, глядишь, на долю добычи чего возьмём. С тем прихватив невысокого парня с копьём и щитом, ушёл в голову обоза.
- Эй, бабы, кто нить дайте чего пожевать, да попить принесите. Сам же взял в руки шлём и посмотрел на вмятину, даа, Лёшке прилетело будь здоров, вмятина с кулак смяла железо шлёма, хорошо подшлемник был, а то бы 'глазунья натуральная', нате вам с высунутым языком. Принесли копченого мяса, туесок с солёной черемшой, краюху хлеба и корчагу клюквенного напитка. Присел не край телеги и, свесив ноги, вгрызся в рёбра какой-то копчёной животины. Жевал и прислушивался к себе. Впечатление что это тело моё, никаких напряжений в мышцах, память помнила всё мое из двадцать первого века и хорошую такую часть памяти местного богатыря. То, что он стрелял из лука не просто хорошо, а очень хорошо и попасть в цель и на шесть сотен шагов ему было не проблема, и то, что он в этом мире, был крепким парнем. И то что его учили бою на мечах, топорах, копьях, да и просто кулачному бою. Даа, вкусное мясо, жевал и продолжал оглядываться. Телеги хорошо груженные, накрыты пологом из коровьих шкур, а по бокам увязана разная хрень, мешочки туеса, короба из бересты, котлы. Тут же стояли привязанные к телегам коровы, козы, лежало пару собак. Волы, а именно они были впряжены в телеги, меланхолично жевали свою жвачку, коров бабы отвязали и отвели попастись, парни таскали, откуда то вёдра с водой поили живность. С кем бы тут пообщаться на предмет информации? Нет, подожду дядьку, неча сор из избы выносить. Могут не понять. К вечеру вернулись охотники, Митяй, и ещё два оборванных парня гнали впереди себя трёх коров и маленького бычка. А дядька и сам ехал на коне, и вёл ещё заводную лошадь с навьюченным на неё добром. Эх, в недобрый видно час атаман решился напасть на нас, вон оно как обернулось. Потерял всё, жизнь, друзей, если они были, добро которое награбил.
