Ответ Чемберлену
Глава 1
Событие первое
Авторитет — это когда еще ничего не сказал, а уже выполняется.
Павел Шарпп
Из кабинета Андрея Дмитриевича Дементьева спиной вперёд в отливающем металлом костюме с такими же — отливающими, расклешенными прилично, брюками выходил невысокий блондин. Костя Квасин сидел на неудобном жёстком стуле напротив секретарши и потел в дутой куртке, присланной родителями из Аргентины. В приёмной кабинета главного редактора журнала Юность было несколько вешалок, в том числе древняя в виде вертикальной трубы с металлическими рожками на вершине, но там висела дублёнка с отворотами воротника белого стриженого каракуля, и когда Костя хотел повесить поверх свою куртку, то Людмила Васильевна — секретарь Дементьева закатила глаза и энергично замотала головой.
— Не вздумай! — шипящим шепотом зашипела она на молодое дарование.
— Артефакт? — попытался снизить накал протеста Левин, но добился обратного — шип усилился.
— Жени…
Кто такой Женя Костя спрашивать не стал. Сам выйдет. Но что человек явно из небожителей, догадаться можно было. Вон, шипу сколько. Обескураженный таким приёмом Владимир Ильич даже не стащил с себя куртку, сидел в ней вшей выпаривал. Остальные вешалки были заняты верхней громоздкой одеждой хозяина кабинета и хозяйки приёмной.
Ожидание затягивалось. Женя неизвестный застрял у Главного редактора журнала «Юность». Оставалось только пялиться на портрет. Портрет был в орденах и медалях. Смотрелся, правда, в разы скромнее пятизвёздного Леонида Ильича. Всего одна звезда «Героя Социалистического труда». Больше и не станет уже. Портрет перечёркивала траурная черная ленточка. Сегодня десятого февраля новость сообщили всему Советскому Союзу, но Костик Квасин узнал её из Голоса Америки ещё вчера. После тяжёлой и продолжительной болезни… Потом в будущем всплывут разные интересные факты. Окажется, что из полутора лет своего Генерального секретарства Юрий Владимирович Андропов чуть не год будет тяжело болеть. Почечная недостаточность. И до того болел, но в сентябре простыл в Крыму… И пошло.
Портрет был необычным. Андропов на нём был старым и в генеральской бело-серой форме с погонами то ли маршала, то ли генерала армии — одна большая звезда на золоте погон. Левин может и не видел в таком виде Андропова, а если и видел, где такой портрет, то мельком, и не запомнил.
Начиналась русская забава — езда на лафетах. Следом уйдет тоже года два пробыв на вершине Черненко.
Костя Квасин припёрся в приёмную Дементьева не сам по себе, его как раз Андрей Дмитриевич и вызвал. Наверное, речь пойдёт о рассказике, что вымучил он в дороге с Россовета «Урожая» по дзюдо в Башсельхозинституте города Уфы. Мэтр несколько раз уже приставал к Левину, мол, нужно ещё пару рассказов и тогда можно будет издать небольшую книжицу. Потом ещё на одну насобирать и замахнуться на членство в Союзе писателей. Если честно, то Владимир Ильич себя писателем совсем не ощущал. Ну попалось несколько интересных идей, так закончились. Пытаться переделать Гарри Поттера под русскую действительность Левин даже и в мыслях не собирался. Это только в фантастических романах про попаданцев эти самые попаданцы наизусть помнят всего Гарри Поттера и Риту, кажется, Гроттер, а радостные директора книжных издательств до кровавой юшки за этот шедевр борются. Феноменальной памяти Левину не дал Лукомор, пожадничал. Кроме того, Владимир Ильич был на сто процентов уверен, что вся эта магия в 1983 году не то, что издаваться не будет, его и из комсомола турнут, если он что-то подобное принесёт в редакцию.
Подводить Дементьева не хотелось, тот с ним возится, как с сыном, или даже внуком, во всём помогая, и даже переделал лично пару рассказов шуточных, что на базе читательских писем вымучил Костик.
Этот последний тоже был почти плагиатом. Вспомнил прочитанный давно рассказ, как внедряются в жизнь людей всякие ЭВМ и обещания, что они избавят нас он стопок бумаг, от всяких отчётов и протоколов, а в результате бумаг становится только больше. Сейчас, когда модно стало хвастаться по телевизору и радио про ЭВМ и успехах советских компьютероделов, такой рассказ должен народу понравиться. А вот понравится ли он партийным боссам — вопрос? Видимо «не зашёл» его опус кому, так как голос Дементьева вчера в телефонной трубке был холодноват.
Рассказ Левин назвал вычурно и не совсем по теме: «Не говори гоп, пока… не получишь в лоб».
— Женечка, ты только не исчезай, как закончишь работу над песней отзвонись, — раздался из-за спины модника узнаваемый голос Дементьева.
Женя в это время повернулся к мэтру задом, а к Костику передом. Вона чё! Повёрнутый в костюме с отливом оказался Евгением Мартыновым. Тем самым, что «Отчий дом» Дементьева на музыку положит и лучше всех споёт.
— Костик ты? — выглянул из-за плеча Мартынова Дементьев, — Наконец. Где тебя носит⁈
— Тот самый? — величественно поворотил голову Женечка. Оборзел… Тьфу, обозрел Левина с макушки до сапог американских под «казачок». Оценил, кивнув благосклонно.
Ух, ты? Откуда этой звезде знать про Костика?
— Про электрички, поезда и автобусы мне твой рассказ понравился, — протянул руку Мартынов. — Рад познакомиться. Я сейчас Андрею занёс свои почеркушки про случаи, что со мной в дороге происходили. Там несколько забавных есть. И про гостиницы. Ты про гостиницы, Костя, обязательно напиши. Может хоть таким образом удастся что улучшить. Иногда… Ну, я там написал… Будут вопросы связь через Андрюшу. Не теряйся.
Событие второе
Не о потомках судят по предкам, о предках судят по потомкам.
Владимир Микушевич
— Рассказывай, — в кабинете было накурено, не так чтобы уж совсем топор можно было вешать, не клубились клубы дыма, просто воняло, а прямо перед Костиком стояла большая серого мрамора пепельница с изломанными окурками импортных дорогих сигарет. Сразу видно, что мэтры работали, выплёскивая энергию в злостное издевательство над чинариками. Нет, чтобы положить аккуратно на краешек пепельницы, надо в лепёшку почти превратить. — Как у тебя со спортом, ты же на соревнования ездил? — Хозяин кабинета не на своё место плюхнулся, а на стоящий рядом кожаный диван, настолько вытертый в центре и на подлокотниках, что можно было себе представить, как тут сидели Пушкин с Гоголем и поносными словами Александра какого-то по счёту поносили.
— В Уфу на первенство Россовета «Урожай» по дзюдо ездили. Я первым стал и одно ещё третье место у нас. Снегирёв в утешительных схватках пробился.
— Хорошо, — Дементьев видимо о чём-то своём думал, ни радости на лице не проявилось, на вообще каких эмоций. — Ты говорил, что скоро чемпионат СССР? Можешь чемпионом стать?
— Да 15 февраля в Рыбинске… — Бам! Левин чуть не подскочил на стуле сложив два и два, — Андрей Дмитриевич, сейчас мне мысль пришла в голову. По-моему, гениальная.
— Да? — наконец очнулся Дементьев. Повернул голову к Костику увидел, как тот морщится, отодвигаясь от воняющей пепельницы и подхватившись, переставил её на подоконник. — Не куришь и не начинай. Во рту как табун лошадей… ну, понятно. Так что за гениальная идея?
Левин мотнул головой, показывая подбородком на ещё один траурный портрет Андропова. Этот был в синем костюме, моложе, и из всех наград одна одинокая Звезда Героя Соцтруда имелась.
— Нужно от имени редакции журнала Юность написать открытое письмо в газету «Правда» с предложением переименовать город Рыбинск в Андропов. Это же город, где Юрий Владимирович долго жил и учился.
А чего, так всё одно сделают через месяц примерно, почему не заработать для Юности и Дементьева жирную галочку. В ЦК оценят.
— Рыбинск? Не маловат? Рыбинск? — Главный редактор повернулся к портрету.
