— Ну, не Москву же?
— Конечно. Может ты и прав… Набережные Челны в Брежнев переименовали. Да… Спасибо. Хорошая мысль. Сегодня же займусь, сейчас только тебя выгоню. По твоему последнему рассказу…
— Фу, слава богу!
— Чего? Какому богу? Ты о чём, Константин? — Дементьев опять видимо мыслями улетел к «Родительскому дому».
— Ну, вы же сказали — последний рассказ. Выходит, больше не надо писать.
— Смешно. Вот я об этом и хотел поговорить. Как-то в разрез он идёт… Боюсь я…
— Так и не надо…
— Нет, надо. Надо, Федя! Надо! Концовку только исправить нужно. Чтобы это как сон представить, а на самом деле всё будет по-другому. С бюрократизмом надо бороться. Только для нашего «Зелёного портфеля» перебор.
— А если в «Крокодил»?
— В «Крокодил»? — Главный редактор, смежил веки, потёр виски, — Хм, «Крокодил» может. Я созвонюсь. Да, ты тогда прямо сегодня садись и пиши для Юности рассказ. Если эти два добавить к тем, что уже есть, то как раз на небольшую книжицу хватит. Всё. Не задерживаю больше, через три дня жду здесь с рассказом. А про Рыбинск молодец. Первыми будем. Сейчас вот, думаю… на поверхности ведь идея лежала.
— Следующим городом вскоре станет Черненко.
— Думаешь Генеральным станет Черненко? — серьёзно так посмотрел на Костика Дементьев.
— А посмотрите на днях, кто возглавит траурную процессию.
— Неожиданно. Всё, ты мне кучу проблем создал. Срочно нужно решать, иди, рассказ пиши. — Схватился за пачку «Кэмела» хозяин кабинета.
Владимир Ильич выскочил из насквозь прокуренного кабинета на улицу Горького и сделал несколько глубоких вдохов — выдохов. Хоть борьбу с курением начинай. И ведь людям даже в голову сейчас не приходит, что при детях нельзя курить, что не нужно это показывать в кино. Особенно, если курит известная актриса. Девочки склонны подражать им. Может, про это и написать рассказ. И пропесочить курильщиков.
В Москве стояли Рождественские морозы. Градусов за двадцать пять, так что сильно и не повздыхаешь, опять же мимо проехал Икарус, обдав чёрными дизельными облаками, как ни странно, фиалками не пахнувшими. Закашлявшись, по Тверской — Ямской Левин направился к Белорусскому вокзалу, к ближайшей станции метро. Домой нужно ехать, там его неприятности дожидаются. Или проблемы? Там сидит запертая в его квартире, в доме, в Зубовом проезде, Марьяна. И у неё и проблемы, и неприятности. А самое главное — Левин не знает, что тут можно предпринять, и можно ли вообще? В книжках существуют волшебные ошейники, которые позволяют лишать человека магии. Надевают на сильных магов, чтобы не позволить им колдовать. Вот, именно такой, ему сейчас бы пригодился. Только где взять? Пробовал он всякими способами позвать Лукомора этого проклятого, что наделил таким даром его Дюймовочку. Но ничего не получалось. Плюнул на них волшебник в синем колпаке с приклеенными на нём серебряными звёздами из фольги. Дал третью жизнь в молодом теле и плюнул. И если сам Левин как-то ещё мог управлять своим даром, по крайне мере, он так думает, то у Марьяны ничего не получается. Стоит ей разозлиться на кого-то, как человек вспыхивает. Троих уже в пепел превратила. Двоих совершенно не жалко, а вот продавщицу в магазине, которую она превратила в факел два дня назад, когда он вернулся из Уфы, возможно и стоило выпороть или турнуть из торговли, но такая смерть, да ещё на глазах чуть не сотни человек — это явный перебор.
Событие третье
Я не боялся турецких пуль и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране.
Александр III
Всё, что мог, Левин сделал. Долго в голове прокручивал события, играя за милицию, за КГБ, за прокуратуру. За что зацепятся? В первую очередь одежда. Владимир Ильич собрал всю одежду, что была на Марьяне, даже лифчик с трусиками и завернув в простыню забросил в отцовскую Волгу. Потом отлил в бутылку из канистры бензина и поехал подальше от центра Москвы. Заехал в какой-то двор и осмотрелся. Прохожих почти нет и вечер уже, и холод собачий, даже с метелью. Посидел немного в нагревшейся машине, и когда во дворе никого не было, достал вещи из багажника, облил бензином из бутылки и понёс в противоположный конец двора к мусорным бакам. Там вытащил спички из кармана, поджёг свёрток и забросил его в мусорный бак. Пожар будет⁈ Конечно, будет. На это и расчёт. Сгорит и ладно, не сгорит и органы сопоставят сгоревший свёрток с происшествием в магазине тоже ничего страшного. Это так далеко от того магазина и их дома, что никаких новых улик сыщикам или кгбешникам не даст. Будут искать Марьяну в этом районе и потеряют время — что тут плохого. Когда из зелёного ящика полыхнуло и завоняло, Владимир Ильич спокойно… Нда. Сдерживая себя, чтобы не побежать, пошёл к машине. Даже оглянулся несколько раз. Может, из окон кто и наблюдал, но это далеко, а так он, не встретив ни одного человека, дошёл до Волги, завёл и уехал. Бутылку выбросил с моста в реку. Старался всё делать в перчатках, но мало ли до чего дошёл прогресс. Органы будут всеми силами искать Марьяну, если сопоставят перепалку её с жуликоватой продавщицей и самовозгоранием той. Да и тех двоих, что попытались отнять у неё сумку недалеко от общежития, где она жила, до встречи с Левиным у их скамейки, тоже искать будут. Да обгорели до пепла почти, но что эти холмики были людьми, поймут. А когда сравнят с продавщицей в магазине, то и выводы сделают, что убийства похожи.
На следующий день Костик съездил в 200 секцию ГУМа и, пользуясь пропуском отца, купил Марьяне всё от лифчика до пуховика и беличьей шапки. Теперь сопоставить эту дорого-богато одетую девицу на высоких каблуках итальянских сапог ещё, что добавили ей десять сантиметров роста, с той замухрышкой, будет не просто милиции или КНБ. На этом Владимир Ильич не ограничился. Они съездили в Черёмушки, подальше от их дома, и там в парикмахерской, отстояв длиннющую очередь на три часа, Марьяну подстригли под Мирей Матье, и покрасили в кардинально чёрный цвет. Краску Марьяна, чтобы не рисковать и не превратиться в Кису Воробьянинова принесла с собой. Тоже в ГУМе Левин импортную французскую прикупил.
Всё же, уезжая на соревнования по дзюдо в Уфу Левин волновался за Дюймовочку. Накупил ей продуктов, чтобы не выходила из дома, отключил телефон, на всякий пожарный. Даже хотел сначала отвезти в Гольево, в колхоз «Завет Ильича», но передумал. Скажет там Дюймовочке чего гадкого идиот какой, а Марьяна его подпалит в отместку, вот тогда можно будет гасить свет. Уже не спрячешься от органов. Деревня — это не город. Там все на виду.
На соревнованиях больше о Марьяне думал, чем о борьбе. Хорошо никого серьёзного в весе не было. Всех либо болевым побеждал, либо бросками на япон. Только в финале достойный соперник попался, но к тому времени Владимир Ильич немного успокоился. В результате стал первым на РС теперь и по дзюдо. Тренер сборной Москвы — один в двух видах, ему чётко пообещал, что теперь он поедет и на ЦС по обоим видам спорта и на Чемпионаты СССР от сборной Москвы. Снегирёв тоже едет на оба ЦС пока. Ну и, скорее всего, на Чемпионат не поедет. На ЦС призёром их официальный тренер ничего занять не сможет. Там приедут люди с республик. Всё будет серьёзно.
С Марьяной за четверо суток, что их не было, ничего не случилось. Сидела дома и готовилась к экзаменам. С реципиентом ей в отличие от Левина повезло не очень. Родители дипломаты не достались. Вообще никакие не достались. Сирота и воспитывалась с пяти лет в детском доме. После восьмого класса, чтобы сбежать из детдома Анна Абрамова, поступила в училище на швею. Окончила его и сразу поступила в медучилище на фельдшера по специальности «Лечение пациентов с заболеваниями зубов и полости рта».
Сейчас Анне девятнадцать лет, как и Костику Квасину и она учится на втором курсе. Точнее на сессии сейчас — экзамены за третий семестр сдаёт. Должна сдавать, но Левин уговорил тётю Лену в Гольево выписать ей на неделю больничный. После трёх трупов выпускать Марьяну одну куда-либо Владимир Ильич опасался. Ну как преподаватель позволит себе лишнее и пироманка вспылит. Попадание в Анну Абрамову Марьяны случилось именно при нападении на неё двух грабителей. Как объяснила Марьяна Костику, вырвали у неё эти двое сумку, а она поскользнулась и головой о поребрик ударилась. Именно в это время Марьяна и перенеслась в погибшую, судя по всему, Анну. Очнулась, а у неё по карманам шарят и хватают за титьки. Ну она их и поджарила. И не на медленном огне, а на вполне себе быстром. Вспыхнули как факелы, даже закричать не успели.
