Отвергнутая истинная, или Мыльное счастье попаданки (СИ) - Виктория Грин

— Только попробуй не понравиться королю, — прошипела мачеха, затягивая на мне корсет так туго, что перехватило дыхание, — отправлю в деревню, к твоему отцу!

— Я сейчас задохнусь! — с трудом стараясь вдохнуть, прошептала я. — В обморок упаду!

— Терпи!

Еще два дня назад я была обычной учительницей по химии, мечтающей выйти замуж и улететь в теплые края. Но сейчас меня, виконтессу Де Лурье, готовили к приему во дворце. К отбору невест и встрече с королем-драконом.

Как я очутилась в этом месте, ума не приложу. Лишь помню, как сбегала от измены жениха, как крича от обиды и предательства, гнала на огромной скорости по мосту.

Вот я врезаюсь в ограждение, лечу по направлению к реке и выныриваю. Но не в Москве-реке, а в пруду. Ко мне тут же спешит дородная, напоминающая доярку, женщина с полотенцем в руках. Называет меня виконтессой Де Лурье, и кутает в мягкую вещицу.

Сон, подумаете вы? Умом тронулась?

Вот и я так думала первые шесть часов.

Но, к этому позже.

Сейчас, собираясь во дворец, я мечтала лишь об одном: не понравиться королю и уехать в деревню. После неудавшейся свадьбы в своем мире я разочаровалась в мужчинах. Буду одинокой и независимой!

Чтобы я еще раз влюбилась и доверила кому-то свое сердце?! Да ни за что на свете!

Кстати, у моего перемещения был огромный, жирненький такой плюс! Здесь мне не тридцать пять, а всего двадцать лет. Внешность та же, но моложе, миловиднее, с густыми темными волосами, румянцем на щеках и озорством, сияющим в зеленых глазах.

Фигура — просто песня: женственная, миниатюрная, со стройными ножками. И в спортзале больше потеть не надо.

Так, что-то я снова увлеклась. Вернемся к нашему королю-дракону.

Дракон! Придумают же.

Ожидая, когда соберутся моя мачеха и сводные сестры, я сбегала на кухню и спрятала в ридикюль ломтик отварной свеклы. По пути захватила уголек из камина и добавила к своей коллекции.

У меня был план, как не понравиться королю. Вернее, вызвать у него ужас и отвращение.

Устроившись в неудобном экипаже, через три часа мы были во дворце.

Потенциальных невест была… тьма. Все в ярких платьях, с изящными прическами и веерами. Зал для приемов шумел, как осиный улей.

Раскрыв веер, как и все, решила ненадолго отойти и исполнить задуманное. Пока мачеха и сестры притворно любезничали с гостями, я обмазала свои щеки свеклой, подвела глаза золой и разжевала уголь.

Гадость…

Чувствую, перед моей красотой и улыбкой король не устоит.

Подняв веер на уровень глаз, чтобы никто не увидел мой клоунский макияж и черные от сажи зубы, встала в очередь из невест. Честно говоря, я мечтала, чтобы этот маскарад поскорее закончился. От неудобных туфель, узкого корсета и тяжелого платья у меня ныли спина и ноги. Так и хотелось плюхнуться на стул и попросить, чтобы кто-нибудь сделал мне массаж.

Продвигаясь в очереди со скоростью улитки, через час наше семейство вошло в тронный зал. Все здесь кричало роскошью и богатством.

На троне восседал седобородый старик, облаченный в роскошный камзол. Его осанка была статной, взгляд внушительным. Рядом с ним, на другом троне, сидел красавец-мужчина, словно сошедший с картины великих мастеров. Коричневый камзол с золотой вышивкой обтягивал его широкие плечи, а темные брюки подчеркивали сильные ноги. На вид лет тридцать пять, не больше.

Синие глаза, полные необъяснимой силы, смотрели на мир с нескрываемой властью. Лицо суровое, волосы темные, а фигура… какой же он мощный. Про руки вообще молчу — я никогда не видела таких сильных рук. Интересно, сколько в нем роста, метра два?

В этот миг мое сердце забилось быстрее, и я почувствовала необъяснимый трепет.

Тут же вспомнила своего… вернее уже бывшего жениха. Невысокого, с вагоном заморочек.

Вот если бы этот брюнет оказался королем, то я бы вышла за него замуж. Даже не раздумывая. Уверена, под одеждой он такой же шикарный, как и внешне.

Ой, что-то меня не в ту степь понесло. Я же решила быть независимой.

Вернемся к королю.

Когда мачеха представила своих дочерей, перешла ко мне.

— И моя падчерица, Элионора Де Лурье, — произнесла она с явной неприязнью.

Я сделала книксен, как меня вчера научили. Отвела от лица веер и, широко улыбнувшись, демонстрируя перемазанные сажей зубы, поглядела на старика.

При виде моего клоунского раскраса старик в ужасе схватился за сердце. Сидящий рядом красавец-мужчина тут же подскочил к нему и принялся успокаивать. Даже лекаря позвали.

— Уведите это дьявольское отродье! — громогласно заключил красавец-мужчина, глядя на меня с явной ненавистью, будто я была злом, пришедшим разрушить его мир. — Сегодня же вышвырните ее из столицы, и не впускайте! — Он похлопал старика по щекам, пытаясь привести в чувства.

— Простите?! — возмутилась я. — Это вы кого только что отродьем назвали, а?

Позади началась какая-то возня и меня с силой толкнули в спину. Веер вылетел из рук и сшиб горящую свечу; та повалилась на пол, и ковер моментально загорелся. Началась паника.

— На себя бы посмотрел… — Из меня полетела брань. Даже не знала, что я так умею.

После измены жениха я настолько была зла на весь мужской пол, что меня сорвало.

— Закройте уши, — закричал кто-то из толпы, — не слушайте ее проклятия.

Среди гудящего хаоса, красавец-мужчина, словно хищник, в два шага настиг меня и схватил за подбородок. От его прикосновения меня словно током прошибло, да и с ним было что-то не так. Он вздрогнул и непонимающе помотал головой.

— Такая невеста мне не нужна… — прошипел он, отправляя меня в лапы стражи.

Меня схватили под руки и потащила к выходу.

— Только попадись мне на глаза, — не унималась я. — Пожалеешь!

Вышвырнутая из дворца, словно ненужная вещь, я чувствовала, как унижение прожигает меня изнутри. Мачеха, не теряя времени, запихнула меня в экипаж, бросив кучеру:

— Гнать изо всех сил!

Я не могла смириться с унижением. Я не была отродьем! Я была той, кто могла бросить вызов даже королю. И я не собиралась забывать унижение этого негодяя! Мое сердце горело яростью, а в голове рождался план мести.

Он пожалеет, что когда-то увидел меня…

— Ты что устроила? — кричала на меня мачеха, в серых глазах пылал гнев. — Зачем устроила этот спектакль? Опозорила нашу семью!

— Он первый начал! — принялась обороняться