Перевел дыхание, размял затекшие пальцы, только сейчас начинают просыпаться и носиться мурашки, все сильнее и сильнее, больно кусаются, и хочется остервенело почесать эти места.
Дом у меня не современно американского типа из фанеры, стены настоящие, каменные, но перегородки сплошная видимость, гипсокартон. Если забить гвоздь, так и он уйдет туда вместе со шляпкой, и молоток проломит дыру с кулак.
Бледно-голубое пятно появилось совсем слабо, я даже не понял, приближается или отдаляется, затем разом превратилось в синее.
Я напрягся, готовый судорожно стрелять, а пятно уже не пятно, а отчетливо видимый силуэт медленно пошел вдоль стены, совершенно бесшумно, скрадывающимся шагом, а у двери слева остановился.
Что у него в руке, не вижу, но по характерной стойке человек готов к стрельбе из автомата. Еще секунда, и пинком отворит дверь и начнет сметать все на пути веером раскаленных пуль.
Я прицелился и дважды выстрелил, стараясь попасть в верхнюю часть туловища. Мои пули просадили дверь, силуэт согнуло в поясе, я торопливо выстрелил в голову, отскочил.
Резко звякнул телефон. Я подпрыгнул в ужасе, сердце чуть не вылетело, судорожно оглянулся, едва не свернув себе шею.
Трель идет от нагрудного кармана их командира. Я выдернул оттуда мобильник, нажал кнопку приема.
Появилось злое лицо четвертого боевика.
– Что за, – прорычал он, – а где…
– Еще не понял? – спросил я. – Где скоро будешь и ты.
Он рыкнул люто:
– Ты кто, сволочь?
Я молча бросил мобильник в бак утилизатора. Там с готовностью заскрипели жернова из сверхпрочной стали.
И почти сразу совсем близко загремели выстрелы да так, что от грохота заболели уши. Он лупил и лупил из автомата, крупнокалиберные пули дырявят стены, просекают мебель, а во внешней стене оставляют ямки, куда можно положить крупные яблоки.
Я устрашенно попятился. Даже если успеем выстрелить друг в друга одновременно, то могу даже не попасть, а он превратит меня в решето, в пособие для курсантов на тему, сколько выстрелов в секунду выдает современный автомат.
Донесся яростный крик:
– Выходи, сволочь! Думаешь, ты круче?
Оборзел, мелькнула у меня трусливая мысль. Уже привык к безнаказанности. Уютное и мирное Подмосковье – не горы Ливана, где каждый день ползал под пулями фанатичного ИА‑Акбара, наследника прогремевшего на весь мир ИГИЛа…
Прислушиваясь и всматриваясь, я решился наконец сделать робкий шажок вперед. Голубоватый силуэт слабо мелькнул вдали и пропал. Это значит, нас разделяют не меньше чем две стены. Сквозь одну каменную могу видеть слабый голубоватый силуэт, а через тонкую дверь уже синий…
Я пригибался и задерживал дыхание, всего трясет, даже не знаю, как можно привыкнуть убивать и понимать, что могут убить самого, но такой этот мир, так что лучше убью я, чем меня…
Очередь прогрохотала ближе. Я съежился, стараясь рассмотреть до того, как почует меня. В старину считали выстрелы, потому что в обойме было всего семь патронов, а еще один в стволе, после восьми выстрелов долгая пауза на замену обоймы, когда можно попытаться убежать или, напротив, пойти в атаку, однако даже в «АПС» или «глоке» по 30–40 патронов, а в современных, полностью отказавшихся от гильз, в пистолетной обойме патронов не меньше, чем в пулеметной ленте.
Голубой силуэт появился и снова исчез, там опорный столб с трубой внутри, мелькнул ближе и уже не исчезал, медленно наливаясь синим цветом.
С сильно стучащим сердцем я держал пистолет в обеих руках, ждал и вздрогнул от оглушительно прозвучавшей автоматной очереди совсем близко за стеной.
Похоже, ему кто-то почудился в коридоре, сдуру садит пулями в дальнюю стену, задевая боковые и потолок…
Умолк, делает еще шажок, еще… Я следил, как голубой силуэт осторожно ползет по стене к проему, у меня там двери нет, окажемся лицом к лицу.
Я поднял пистолет так, чтобы он был на уровне его головы, сделал шажок к стене, пусть нас разделяет всего пара шагов, зато не промахнусь точно.
Когда он был в шаге от проема, я ощутил, что еще миг, и он, выйдя на открытое место, сразу же выпустит убийственную очередь. Даже еще не видя меня. Уже боится, я не овечка, каким показался, овечка не загрызла бы трех волков…
Я все еще держал пистолет на уровне его головы, палец вдавил спусковую скобу до половины и застыл там в напряжении.
Боевик появился моментально, дуло автомата повернулось в мою сторону, а я торопливо додавил курок. Выстрел тряхнул ладони, я выстрелил еще раз, но уже по инерции: первая пуля, опередив врага на долю секунды, ударила ему в лоб и сразу остановила палец за миг до того, как нажмет на пуск.
Я всхлипнул в изнеможении и опустил пистолет. Сердце сдуру начало колотиться еще сильнее, хотя вроде бы все кончено, можно отдыхать, я жив и даже цел, а вот они нет.
Теперь надо быстро уехать из коттеджа, а вернуться уже после ОМОНа – хорошая идея, но видеонаблюдение отключено только на моем участке, так что не пройдет.
Но даже, если бандиты отключили во всем поселке, все равно видеокамеры, что на выезде и вдоль шоссе, засекают всех гостей. Кто захочет покопаться чуть дольше, все равно найдет концы и задаст неприятные вопросы…
На экране вспыхнул красный огонек экстренного вызова. Я дернулся, картинка показывает полицейский автомобиль, что несется на полной скорости, срезая углы, прямо к моему домику!
– Да что это за, – прошептал я в отчаянии.
Перебросить трупы в портал еще смогу, но пылесосы не успеют убрать улики. К тому же стены изрешечены пулями, мебель разнесли в щепки…
Ничего не придумав, я метнулся в спортзал, так его называю, там пока ничего спортивного, все собираюсь купить бильярдный стол, но сперва не было денег, потом уже не до бильярда, но сейчас там в углу музыкальный центр с настоящими деревянными колонками и стул… но слушать и наслаждаться руки тоже не дошли, ну что за жизнь…
Едва успел надеть наушники, как в домофоне мелодично пропищал звоночек вызова. Я сделал вид, что не слышу, буду играть внаглую, пропадать – так с музыкой, а уже через несколько секунд – вот уж быстро бегают! – в коридоре раздался топот.
Я поспешно надвинул наушники поплотнее, откинулся на спинку стула и с дурацки-блаженной улыбкой закрыл глаза. Еще и пальцы обеих рук скрестил на пузе, ну прям Гаутама, познавший единение с космосом, что целиком состоит из музыки сфер.
Ничего не придумав, я включил «Дорогой Водана», обожаю эту фолк-группу, стереонаушники надел сразу, а на стене включил запись вчерашней трансляции мачта «Крематогастера» против «Формики».
Из окна в щелочку вижу, как из машины выскочили трое: тот жопастый полицейский, все забываю, как его… ага, сержант Синенко, Мариэтта и еще один, этот в элегантном костюме и больше похож на чиновника, что все рабочее время проводит в фитнес-зале.
Синенко и Мариэтта, уже с пистолетами на изготовку, пробежали через участок, часто-часто семеня словно бы укороченными ногами. Сержант первым вскочил на крыльцо, через мгновение ворвался в холл, поводя стволом пистолета во все стороны.
Дальше я видел их в отражении остекленной двери, но продолжал делать вид, что с увлечением смотрю за футбольным матчем, одновременно слушая «Дорогой Водана».
Мариэтта ворвалась в спортзал первой, повела стволом сперва в мою сторону, потом во все стороны.
– Чисто!
Вбежали сержант и чиновник, оба с пистолетами в руках. Сержант весело заорал мне:
– Что смотрим?
Я не ответил, вроде бы увлеченно и даже с восторгом наблюдая, как Коваленко ведет мяч к воротам. Мариэтта наконец углядела на моих ушах массивные полушария УЧ‑5, зашла сбоку и резко сорвала с меня чудо современного хай-тека.
Сержант встал между мною и экраном. Я подпрыгнул в ужасе.
– Кто?.. Что?.. А вы откуда взялись?
Мариэтта с отвращением швырнула наушники в дальний угол. Синенко с удовольствием смотрел в мое перепуганное лицо.
– Ну что, кто выиграл?
– Еще никто, – ответил я нервно, – ноль-ноль, второй тайм только начался!.. А вы откуда? Как вас охрана впустила? Надо накатать жалобу, я демократ или нет? Демократы всегда жалуются!
Синенко покосился на экран.
– Это же вчера надо было смотреть.
– Вчера я был занят, – сообщил я с той же нервностью в голосе и облике. – А сегодня вот наслаждаюсь! А вы меня всего пугаете!
Мариэтта отпрыгнула в сторону, я увидел по ее перекосившемуся лицу, что едва-едва удержалась от женского взвизга, а вбежавший со двора ящеренок, не обращая на нее внимания, прыгнул мне на ногу, быстро вскарабкался по штанине, затем по рубашке и, умостившись на плече, посмотрел сверху победно и уверенно.
– Что это за зверюга? – проговорила она с трудом. – Какая страшная…
