слабый.
Прикидывайся тупеньким пацаном, говори проще, отвечай на вопросы прямо. Тебе нужны деньги, а еще ты не любишь таскать тяжести.
К середине дня я был уверен, что причина моего голода — сраный перенос сознания, организованный грузовиком-куном. А еще, если мне нужно стать героем, то надо разжиться нормальной одеждой, оружием, но что самое главное — быть сильным и сытым. Тяжело быть вселенцем-попаданцем, когда у тебя не удовлетворены даже базовые потребности. Нет, чтобы получить сразу какие-нибудь имбовые навыки из коробки, типа приказов действительности, колодца душ, или можно было бы просто проснуться всея наследником Российской Империи. И чтобы все девчонки сразу мои. Но нет — все сам, все на своем горбу.
— И зачем тебе деньги? — продолжил Ахмед.
— Мамкина фабрика пострадала, есть нечего, — честно ответил я. — Пустыми щами перебиваемся.
— Значит, матери помочь хочешь? — спросил Ахмед.
Я согласно кивнул.
— Как зовут мать?
— Анна. Анна Козлова, — ответил я.
Все равно найдут, если захотят.
— Швея?
— Ага.
— Проверю же. Соврал — шкуру спущу, — погрозил Ахмед.
— Я малой, но не тупой, дядя Ахмед, — дерзко ответил я. — А еще слышал, что останки демонов не просто так самооборона собирает.
Повисла тишина. Ахмед тяжело дышал, глядя на наглого пацаненка, я сидел, молчал.
— Неси все — поговорим, — сказал Ахмед. — А лучше, покажешь, где лежит.
— Нет, вы купите рог — потом принесу остальное, — замотал я головой.
Я увидел, как сузились глаза кавказца. Думал, нагреть дурачка.
— За рог дам три тысячи.
— Пять, — сразу же сказал я.
— Три! — повысил голос Ахмед. — И если кому проговоришься… Ты понял, пацан?
— Понял, — кивнул я.
Мужик прямо при мне достал из-под фартука котлету бабоса и ловко отсчитал мне три тысячи сотками и пятихатками.
— Завтра принесешь остальное, — сказал мне в спину Ахмед.
— Понял, — кивнул я.
Сжимая в кулаке деньги, я выскочил из кафе и припустил по улице. Надо найти рынок или магазин, купить продуктов. Одежду посмотреть, обувь… Завтра загоню этому горцу остальное. Но полбеды — получить бабки, а вот удержать их — совсем другая песня. Я видел, как мне в след смотрели эти шакалы — Ринат и его компашка. Сто пудов завтра будет дана команда «фас» и бабос у меня по-тихому отожмут. Грабить не станут, не по понятиям. Но вот то, что потом у меня начнутся проблемы, я даже не сомневался.
Значит, к завтрашнему дню надо подготовиться.
По окружающему пространству пошла мутная волна и я, уже предвкушая очередные проблемы, достал из кармана записку:
'Каноничное событие. Мелкий криминал.
Не позволь сделать из себя лоха.
Б. Г.-кун'
— Блять… — уже ритуально выругался я. — Уж постараюсь, сраный грузовик!
* * *
Справка от Грузовика-куна:
Ахмед предложил Илье всего 1 % от реальной стоимости рога. Останки демонов и чертей используют в алхимии, в качестве реагентов, а на черном рынке — как элемент для ядов, проклятых амулетов и прочих вещичек, что запрещены к обороту. Именно поэтому утилизацией трупов занимается самооборона, а крышует все это дело род Шереметьевых, как легальную, так и нелегальную части. С чертей особо ценными считаются рога и тестикулы (они же бубенцы, кто не в курсе) — они используются для производства местного аналога виагры, которая одинаково эффективно действует как на мужчин, так и на женщин.
— Мама! Дышите! Дышите глубже!
Я боялся, что Анна закончится прямо тут, на протоптанном линолеуме нашей маленькой кухни.
— Сыночка… Где ты это взял⁈
На столе лежал пакет с картошкой, кило муки, сахар, макароны, растительное масло, кусок свежей свинины грамм на триста и две банки тушенки. А венчал всю конструкцию небольшой кулечек шоколадных конфет, которых я взял на развес.
— Маменька! Само собой заработал честным трудом! Не украл же! — сказал я, с упреком глядя на Анну.
Мать Ильи посмотрела на меня, потом на стол, опять на меня. В глазах женщины явно читалось, что да, она прекрасно понимает, что на ограбление магазина я не способен.
На все это богатство почти целиком ушли те три тысячи, которые я получил от Ахмеда, но оно того стоило.
Пока я бегал в поисках магазина, успел перехватить чебурек, который хоть немного заглушил чувство голода, но в целом, я все еще был готов убить за тарелку горячего.
— Сыночка, а что с твоими очками? — внезапно спросила женщина, перебирая продукты.
— А?
— Где твои очки?
Я замер, словно суслик, судорожно соображая, что ответить.
— В комнате лежат. Голова как-то разболелась, снял.
— Понятно…
Твою дивизию! Я не надевал очки с момента ночного прорыва. Они мне были просто… не нужны.
Выскочив из кухни, я поморгал, потер глаза. Да нет, вижу отлично. Конечно, на финского снайпера по остроте зрения не тяну, но крепкие 0,9 на оба глаза есть. Это что такое, новый подгон от грузовик-куна? Мое тело стало меняться?
Хе-хе, меняться. Хе-хе.
Все же пубертатный период это жесть, бьет по мозгам даже такому вселенцу, как я.
Пока я проверял, что у меня с глазами, Анна уже полным ходом вела боевые действия на кухне. Что-то стучало, гремело, шкварчало, а пахло так, что я чуть не скончался. Хотя это было всего-то жареное мясо.
Плотно поужинав, я пошел спать. Завтра куча дел, но самое главное — надо подготовиться к продаже следующей партии и подумать, как мне раздобыть еще трофеев.
То, что я сумел завалить черта одним ножом-бабочкой, было огромной удачей. Такое больше не повторится. Значит, надо придумать какую-нибудь мутную схему, найти инструменты, помощников, а самое главное — способ предсказывать прорывы. Или, что было бы даже лучше — вызывать их самостоятельно.
Грузовик-кун сказал, что я должен стать главным героем, так? Но ведь я уже главный герой его конченной истории — это неоспоримо. А значит, у меня есть возможность легонечко, совсем чуть-чуть, на полшишечки попытаться наебать систему и использовать волю Б. Г. в своих интересах.
Ведь крупные прорывы начались как раз перед моим появлением в этом мире. Совпадение? Не думаю!
А если я такой важный и «тяжелый», то, наверное, какие-нибудь мои действия могут привести к очередному прорыву реальности, так?
Но для начала мне нужны деньги. А чтобы получить деньги, надо продать оставшиеся трофеи Ахмеду. А потом, что самое важное — удержать денежки при себе.
Утро началось с охренительных новостей: мой побудочный стояк прожег одеяло. Буквально. Как так вышло, я понял, только когда коснулся ткани рукой, оставив на ней дымный след.
— Что за говно… — сонно пробормотал я.
Посмотрел на руки. Посмотрел на торчащее хозяйство. Опять на руки. Так сказать, фраза «шишка задымилась» заиграла для
