Замок висел в воздухе неподвижно, словно чего-то ждал. Кайрес шел впереди и даже не оглядывался на нее. Когда утром они выходили из штаба Лиги, уютного особнячка на окраине города, украшенного башней, главный котоборец топал неспешно, без всякой охоты. Однако сейчас купецкий сын Лемень торопился. Татьяне приходилось чуть ли не бежать следом.
Полоса, стекавшая от стены замка, оказалась лестницей, грубо слепленной из разномастных камней. Наступать на неровные ступеньки было страшновато, камни подавались и чуть пружинили под ногой, напоминая Безмирье. Они прошли через арку пустого прохода, выстеленную обломками камней, меж которыми просвечивала далекая земля, неприглядно черная и обгорелая. Вошли во двор, и первое, что услышала Татьяна, стали слова, произнесенные до ужаса знакомым голосом:
– Вот уж кого не ожидал здесь увидеть! Бутон моей души, княжна Татьяна, вы ли это?
Она дернулась назад, а Кайрес, наоборот, вперед. Вскинул голову, приказал звучно, глядя на говорившего:
– Кто ты и почему здесь?
У стены рядом с входом стоял каганский сын Таркиф. Кайрес сверлил серендионца взглядом. В воздухе между ними словно что-то плыло. У Татьяны уже знакомо свело шею судорогой.
Но кудрявому красавцу ничего не делалось – он по-прежнему стоял в небрежной позе, рукой опирался об угол стены, а левую ногу расслабленно согнул, элегантно выставив вперед. И всем своим видом являл благодушие, приправленное здоровой дозой снисходительного презрения.
– Кто ты? Говори! – велел Кайрес, с едва заметными нотками растерянности в голосе.
Таркиф вздохнул, улыбнулся. Неспешно поднял правую руку, щелкнул пальцами. По обеим кистям и по лицу тут же проросла синяя сеть жил.
– Раз вы так просите, что ж, давайте поговорим. Вы, как я понимаю, и есть Кайрес? Много слышал о вас, пока жил в Аретце. Что же привело сюда главу Лиги? Земли Керсы не лучшее место для бесцельных прогулок, особенно теперь, когда на них творится нечто странное – такое, как этот замок, парящий в воздухе, к примеру.
Кайрес стоял, сжав губы в прямую линию. Лицо его наливалось кровью. Татьяна дернула головой, пытаясь избавиться от боли, в которую переросла судорога.
И тут зеленоватый свет, падавший из арки за их спиной, вдруг поблек. Боль в шее тут же исчезла. Кайрес развернулся, с изумлением уставился на что-то за ее спиной. Таркиф тоже глянул в ту сторону.
Таня резко крутнулась на пятках.
Очерченный салатовым диск Элсила, плывущий в желтом небе, чернел. На него наползала круглая тень.
– Ух ты! – не сдержавшись, изумилась Татьяна, на мгновенье став прежней Таней. Поправилась: – О!..
– Это простое закрытие, – мрачно отозвался из-за ее спины Кайрес. – В трудах Шарицкиса из Халкидии написано о невидимом диске, что кружит над Анадеей на невообразимой высоте. Случаи закрытия Элсила этим диском описаны в хрониках.
– Равно как и те беды, что приходили следом, – напряженно произнес Таркиф. – Я тоже читал Шарицкиса, и не только его. Что-то начинается. Скажите, Кайрес, что привело вас в этот замок? Говорите правду, а взамен узнаете, почему здесь оказался я. Боюсь, нам не время ссориться.
– Мне было сказано… – Глава Лиги внезапно охрип. – Мне явился странный посланник и приказал пойти в то место, которое назовет вот эта дева.
Таня скосила глаза и увидела хищный интерес, зажегшийся в глазах Таркифа, устремленных на нее.
– А откуда эта дева знает про это место?
Слово «эта» он издевательски подчеркнул.
– Мне было видение, – ответила Татьяна, решив идти до конца.
В Аретце, перед самыми Вратами, она разыграла сценку. Встала столбом, поводила по воздуху руками, помычала. Даже покачнулась несколько раз, перенося вес с носка на пятку. Потом открыла глаза и провозгласила, храня на лице серьезное выражение – мол, неведомый вьюнош с голубыми очами только что приказал им идти в Ярг.
– Кто был в этом видении? – быстро спросил Таркиф. – Когда оно было?
– Сегодня утром. А видела я юношу бледного со взором горящим, – на полном серьезе сообщила Татьяна. – Увы, он так и не представился. И сейчас я вся в сомненьях: а дозволено ли мне, скромной девице, зреть в видениях незнакомых юнцов.
Таркиф в ответ только злобно блеснул глазами. Но ничего не сказал. Об их знакомстве каганский сын не упоминал, и она тоже решила помолчать.
Элсил все больше закрывала черная круглая тень. В наступающих сумерках Кайрес встал рядом с ней, приказал жестким голосом:
– Дева сказала. Теперь ваша очередь.
– Я серендионец, – ответил Таркиф мягким, очень проникновенным голосом, и Татьяне сразу захотелось почесать его за ухом, как кота. – Ночью, когда я спал в своем доме, ко мне пришла дева. С мечом и ястребом. Но и без этих знаков, по одному только взгляду я узнал бы великую богиню Триру Справедливую Расплату. Она приказала идти в Ярг, едва проснусь. И вот я здесь.
Лик Элсила исчез, превратившись в черный диск в зелено-золотой короне.
Когда Рут увидел Кайреса, сердце его пропустило удар, а потом заколотилось быстро и неровно.
Гарт, Алвин…
Он стиснул зубы и вцепился в камень стены скрюченными пальцами, ломая ногти. Но ему было не до этого.
Алвин. Гарт.
За мной – месть, подумал Рут. И тут даже не надо клясться на правой руке, рано или поздно за смерть двух Тарланей будет заплачено. Теперь он знал, для чего предок послал его в Ярг. Месть должна свершиться. Но спешить не следует, иначе кончится все так, как в домике Увира, – падением на колени и волной ненависти к самому себе. Смертельной волной.
Подтверждая эту мысль, сердце ударило в груди гулко и звучно.
Он убрал руки от стены, сжал и разжал кисти, разминая мышцы. На двух пальцах ногти оказались содраны. Глупо… сейчас не время калечить собственные пальцы. Он откусил болтавшиеся на куске кожицы обломки.
Ждать. Удобный момент должен представиться. Рут двинул правой рукой, той, что сейчас была ближе к оконному проему. Из рукава в ладонь выскользнул далт. Он перехватил его за основание, в положение, из которого кастет с лезвием можно метнуть.
Следует дождаться, когда Кайрес повернется, и уж тогда целить в глаз или шею. Глаз предпочтительнее – от попадания в шею иногда выживают.
Глядя на княжну, серендионца и Кайреса, Рут уже рисовал в уме линию, по которой полетит далт. Однако они продолжали говорить, а он слушал. После слов о закрытии диска Элсила, посланнике и Трире Рут замер, сведя брови на переносице. Свет и впрямь затухал.
Возможно, здесь начинается нечто, что важнее мести. Скажем, смена эпох…
Он застыл, решив выждать. Кайрес, княжна Татьяна и загадочный серендионец неотрывно глядели наружу. Именно поэтому появление слабых бликов на стенах заметил только Рут – он был единственным, кто смотрел сейчас внутрь замка.
Что бы ни испускало блики, оно пряталось за краем оконного проема. Свет Элсила поблек полностью, отблески стали чуть ярче. Он уже хотел высунуться, посмотреть на источник света, хоть это и было рискованно, но тут камни под ногами вдруг мягко всколыхнулись. Дрожь коснулась толстенных, в пять локтей, стен башни, волной ушла вверх.
И сразу загрохотало так, словно замок рушился. От неожиданности Рут выпрямился, оторвавшись от щели, с размаху ударился лбом об камни. Что интересно, грохот тут же стих, а Кайрес заявил во весь голос:
– Похоже, нас тут заперли. Княжна Татьяна, об этом в вашем видении ничего не было?
Рут снова приник к щели.
– Нет, – с заминкой ответила девушка, и он ощутил ложь в ее голосе.
Похоже, княжна Татьяна что-то утаивала. Четырнадцатая дочь, будущая посланница Триры, вполне могла скрывать некоторые подробности от простых смертных. Рут прикусил губу. Если именно она принесет смерть роду эрни, что он может сделать? Может, попытаться убить ее?
– Вы уверены? – насмешливо спросил Кайрес.
Во дворе между тем обстановка накалялась. Серендионец напряженно смотрел вперед, на черный проем входа, Кайрес на княжну. Отблески на сколах камней стали чуть ярче, и он решил рискнуть и глянуть.
Отступив от окна, Рут сделал два шага в сторону…
И тут же отдернул голову назад, одним взглядом охватив – и оценив – картину в центре двора.
На расколотых плитах бесшумно возникали из ниоткуда мужчины и женщины. Разных возрастов, старые и молодые. В различных одеяниях – кто в длинных серых плащах, больше похожих на полосы тумана, кто в богатых одеждах, расшитых цветными камнями, кто в простых штанах и юбках с блузами. Но лица у всех были…
Сам не веря своей догадке, Рут потянул носом воздух. Но не ощутил телесных запахов – ни пота, ни мыла, ни благовоний. Вместо этого из окна тугой струей шел запах грозы. И готового пролиться дождя.
– Эй там, в башне! Выходи!
Голос прозвенел неожиданно. Рут прикусил губу. Приглашение явно относилось к нему. Его заметили… или почуяли.
Он вернул далт обратно в рукав и двинулся к выходу. Не медля, но и не торопясь.
