матери… Живой товар… С самого детства меня не воспринимали как человека — даже такие-же дети как я, рожденные от других любовниц отца, не хотели со мной контактировать. Слишком холодная и отстраненная на вид.
Единственной отрадой для меня стала библиотека — помещение, заполненное всевозможными книгами и необходимое большинству аристократов лишь как предмет статуса, а не просвещения. Именно там я встретила своего первого друга и учителя.
Листо был рабом среднего возраста, попавшим в рабство к клану Белроев за два года до моего рождения и ставшим хранителем библиотеки за свои огромные знания и острый ум. Как я узнала позже, в прошлом он был студентом, обучающимся в Цитадели и решившим для расширения знаний посетить Вольные города. Но там, в Волантисе, подставленный стражей и несправедливо обвиненный, он попал в рабство и стал слугой рода Белрой.
Именно он обучил меня читать и писать. Именно он первым рассказал об окружающем мире и о чудесах, происходящих в нем. Именно он показал, как через книги человек может побывать, где захочет, не выходя за пределы четырех стен.
Годы шли. Я росла и хорошела. Лишь две мои «сестры», старше меня на пять лет, смогли сравняться со мной в красоте когда расцвели, а я была лишь угловатым подростком. Но взгляды окружающих не менялись — до сих пор каждый из моих родных смотрел на меня как на дорогой товар, который в будущем принесет большую прибыль. Даже был момент, когда два старших брата решили, вопреки приказам отца, меня изнасиловать. Не получилось — Черная стража не зря ела свой хлеб.
И вот, когда мне исполнилось пятнадцать, меня позвал глава клана и сказал, что пришла пора и мне исполнить свой долг. На следующий день я разделила постель с тогда перспективным и богатым торговцем из Закатных королевств по имени Феликс.
Не сказать, что жизнь резко поменялась, но тогда в моём сердце резко появилось чувство… облегчения? Всю жизнь ожидать что тебя подложат под незнакомого аристократа, в три раза тебя старше, а в итоге разделить постель со своим достаточно симпатичным ровесником… Тогда я была даже рада.
А когда узнала о беременности, это чувство увеличилось в разы. Правильно мне тогда говорил Листо — «чувство причастности к созданию новой жизни одно из самых прекрасных в жизни женщины». А уж когда я увидела этот маленький розовый комочек, с пушком желтых волосиков и накрытыми легкой пеленой красными глазами, стало понятно что все те девять месяцев того стоили.
Дальше события понеслись вскачь — представление Феликсу, отреагировавшему достаточно адекватно и даже исполнившему несколько моих просьб, в создании небольшой замковой библиотеки и выкупа туда престарелого Листо в качестве хранителя. Помолвка. Признание третьей дочерью рода. Ежедневные наставления, как надо вести себя с мужем и какие преимущества для клана от него нужно получить. И наконец прибытие в земли Феликса, где я познакомилась с его семьей, оказавшимися очень приятными людьми, и подготовка к сегодняшней свадьбе.
За такими мыслями я даже не заметила, как умудрилась принять ванну с благовониями, надеть свадебное платье и даже сделать легкий макияж.
Стук-стук…
— Войдите. — Крикнула я, поправляя небольшую сережку, сделанную в виде хрустальных демонических фиалок — редкого растения, растущего только в Пестрых горах и являющегося символом нашего клана.
— Извини за вторжение, сестра, но нам уже пора. — Вошедший через дверь Аквинос как всегда выглядел безупречно — валирийские черты лица, длинные волосы цвета чистой соли, и крепкое телосложение, всегда привлекали к пятому по старшинству сыну рода Белрой множество женских взглядов. Но его карие глаза всегда служили поводом для насмешек со стороны остальных братьев и причиной почему он никогда не сможет стать наследником.
Слишком сильно в Волантисе ценили валирийские черты.
— Конечно. — Сказала я, надев лёгкие босоножки и взяв под руку единокровного брата, отправилась в главный «сад» замка, где был установлен алтарь. Именно Аквиносу выпала честь выдавать меня замуж, ибо отец не может надолго покинуть Волантис из-за должности триарха, а остальных родственников-мужчин уже не могла терпеть я.
Медленно идя по пока пустым коридорам своего нового дома я все больше погружаюсь в себя.
Эта свадьба была особенной. Ведь я и мой жених были разных вероисповеданий, да и большинство гостей верили в совсем других богов. Поэтому была выбрана так называемая «Тихая свадьба», когда не призывались в свидетели жрецы божеств, а вместо них были обычные люди. Такую свадьбу не очень любили последователи всех религий, но выбора просто не оставалось. По словам Феликса, нам еще повезло, что Дорн очень сильно связан с Эссосом и здесь все понимают наши обстоятельства. Как он сказал в других королевствах нас бы на вилы подняли за такое неуважение к Семерым или Старым богам.
Правда все равно, позже, когда разъедутся гости, придется совершить традиционную свадьбу по традициям Севера, иначе боги не благословят наш брак.
«Странные люди» — Подумала я, как вдруг мою руку резко сжали, заставив вынырнуть из раздумий.
— Сестра, мы пришли. — Сказал тихо брат, показывая на застеленную красным ковром дорожку, ведущую к алтарю.
Вся прибывшая знать Дорна выстроилась в две линии, начиная от самых низкородных рыцарей, заканчивая четой Мартеллов, Фаулеров, Айронвудов и принцем Рейгаром, вставших почти у самого помоста.
А на нем стоял он. Одетый в белоснежный шелковый плащ, с льняной рубашкой и желтым колетом, с пурпурными отметинами на рукавах, он один единственный кто смотрел на меня по особенному.
Если в глазах местных лордов я видела такую привычную похоть, желание, восхищение и легкое обожание, а в глазах их жен горела незамутненная зависть, то Феликс был совсем другим. В его зелёных, словно бескрайнее Летнее море, глазах можно было утонуть. Они смотрели на меня лишь с теплым, незамутненным счастьем, радостью и… любовью? Да, наверно это так. Судя по слегка насмешливому хмыку Аквиноса я от моего жениха не сильно отличалась.
Тот момент, когда мы взошли на помост, и такая знакомая и большая рука взяла мою ладонь, я едва не пропустила. Слишком много эмоций крутились у меня в голове, а сердце слишком сильно стучало, пытаясь вырваться из груди.
Саму церемонию вел Александр — отец Феликса, очень
