По мере освобождения площади от народа на ней спешно разворачивались санитарные пункты, для создания которых были спешно задействованы как работники военных госпиталей Мадрида, так и санитарная рота бригады. Гвардейцы же вместе с прикомандированными к ним сотрудниками НКВД осматривали раненых, отделяя пострадавших гражданских от сторонников националистов.
Максим также принимал участие в поиске недобитых националистов, а заодно пытался понять, куда делись его девочки. Как только начались беспорядки, группа «Авангард» разделилась и Максим, бросившийся обезвреживать придурка с гранатой, потерял Грету и Киу из виду. Потом он, конечно, пытался высмотреть в толпе Грету и Киу, но в творившемся вокруг бардаке это было затруднительно.
Грета обнаружилась на краю площади, стоящей на четвереньках и пытающейся встать на ноги. Впрочем, судя по тому, как ее шатало даже при опоре на четыре конечности, встать у нее вряд ли бы получилось. При очередной попытке выпрямиться, девушка покачнулась и начала заваливаться на бок, чему помещал Белов, успевший подскочить к ней и придержать ее за плечи.
- Что с тобой? - обеспокоенно спросил Максим. Грета с трудом повернула голову и посмотрела на него мутным взглядом.
- Похоже... контузило, - простонала Шнайдер, после чего ее вывернуло.
- Я видела, что произошло! - воскликнула подскочившая к Максиму Киу. - Вон тот, - Линь кивком головы указала на тело, лежавшее в нескольких шагах от них. - Он рвался к ограждению. Кто-в него выстрелил, он упал, а потом вытянул откуда-то гранату, красную такую, и как шарахнет ей об мостовую! А граната возьми и взорвись! Я и не знала, что такое бывает! Вот Грету и зацепило...
- Видимо, итальянская граната была, - машинально прокомментировал Максим, помогая Шнайдер встать на ноги и закидывая ее руку себе на плечо. - Это они делают гранаты с ударными взрывателями...
- Уроды! - припечатала Линь.
- Camarada, camarada! - кто-то аккуратно дернул Максима за рукав. - Toma, tómalo, es de ella![2]
Повернувшись, Белов увидел ничем не примечательного испанца в потертом пиджаке, который протягивал ему револьвер. Советский револьвер нового образца, что характерно. И при этом недвусмысленно указывал взглядом на Грету. Уже зная некоторые слова на испанском, Белов сообразил, что испанец отдает ему револьвер Греты.
- Gracias![3] - поблагодарил испанца Максим, засунул револьвер за поясной ремень и потащил Грету к ближайшему медицинскому пункту.
Впрочем, Максим быстро понял бесперспективность этого занятия. Грета мешком висела на плече Белова и с трудом переставляла ноги. В итоге Максим подхватил девушку на руки и решительно зашагал к медпункту.
- Что с ней? - деловито спросил фельдшер, бросив беглый взгляд на Белова.
- Близкий разрыв гранаты, - сообщил Максим рассказанные Киу сведения. - Сейчас тошнит и на ногах не держится.
- Понятно, похоже на сотрясение, возможна легкая контузия, - кивнул фельдшер. - Кладите ее на раскладушку!
Бережно опустив Грету на указанную раскладушку, Максим присел рядом с ней на корточки и взял ее за руку.
- Ну, что вы здесь расселись? - прикрикнул на Максима фельдшер. - И так места нет! Доставили раненого товарища - и ступайте! Хотя нет, лучше подойдите к санинструктору и продиктуйте ему данные девушки!
Не ожидавший подобной отповеди Максим напоследок мягко сжал пальцы девушки и направился к указанному санинструктору.
10 декабря 1936 года. 21:08.
Отель «Палас». Мадрид, площадь Кортесов, дом 7.
Тяжелый день постепенно подходил к завершению. После завершения ликвидации последствий теракта на Пласа-Майор, Артур Христианович собрал всех участвовавших в операции сотрудников и устроил «разбор полетов», в ходе которого действия сотрудников НКВД в сложившихся обстоятельствах были признаны удовлетворительными, а члены группы «Авангард» удостоились отдельной благодарности за опознание людей в платках, как координаторов нападавших.
Также стало известно, что во время беспорядков Хосе Варела действительно был убит, причем, застрелил его лично Энрике Листер. Ну, по крайней мере, он сам рассказывал, что испугался того, что Варела сбежит и пресек возможность его побега самым радикальным способом.
Во время совещания Максим думал не о вынесенной ему благодарности и уж тем более не о смерти Варелы, а о том, чтобы сбегать в советский военный госпиталь и узнать, как там Грета. Но все его планы обломал Артузов, сообщивший, что главный врач запретил на сегодня все посещения, чтобы не создавать наплыва посетителей и не мешать работе врачей. Впрочем, чтобы снизить нервозность среди подчиненных, Артузов сообщил, что все попавшие в госпиталь сотрудники НКВД находятся в удовлетворительном состоянии и их жизни вне опасности.
«Ну, хоть на том спасибо!» - подумал в тот момент Белов.
После совещания Максим и Киу направились в свой номер, где немедленно забрались каждый в свою душевую. Приведя себя в порядок и переодевшись в чистую гражданскую одежду, пара отправилась на ужин. Ужинали молча и без всякого удовольствия, просто чтобы насытить организмы. Максим машинально прокручивал в голове события сегодняшнего дня, а о чем думала Линь - только ей одной и было известно. На бесстрастном лице китаянки никаких мыслей не отражалось.
- Как-то не очень наш боевой путь начинается, ты не находишь? - задумчиво произнес Максим, вернувшись в номер.
Вообще-то, ему хотелось высказаться гораздо крепче, но материться его отучили еще в учебном центре «Хроноса», поэтому он выразился довольно обтекаемо.
- Да, нехорошо получилось, - кивнула Линь. - Первая операция, и уже потери! Не понимаю, как Грета могла так сплоховать?
- Есть у меня одна догадка, - сообщил Максим. - Грета была слишком зациклена на том, чтобы увидеть казнь Варелы. Думаю, из-за этого она недостаточно внимательно смотрела по сторонам...
- Возможно, - согласилась Киу. - Порой Грета сильно зацикливается на своей ненависти к фашистам. И, если ты прав, с этим нужно что-то делать!
- Дождемся, когда ее из больницы выпустят и будем вправлять мозги, - ответил Максим. - Главное, чтобы с ней все было в порядке!
- Грета обязательно поправится, она крепкая! - убежденно сообщила Киу.
- Что-то ты больно спокойная, - с некоторым удивлением заметил Максим.
- Всякое бывало в моем противоречивом прошлом, - вздохнула Киу. - И полицейские по нам стреляли, и с другими бандами драться приходилось... А уж про тот случай, когда я обзавелась татуировкой, и вовсе вспоминать страшно! Тогда нас всех могли просто перерезать, как цыплят...
- И как вы справлялись с подобными ситуациями? - заинтересовался Максим.
- Пили, - неохотно ответила Киу. - Либо отвратительное дешевое пиво, либо не менее дешевое байцзю, это что-то вроде вашего самогона. Гадость страшная, я тебе скажу!
- Пили, говоришь, - задумчиво произнес Максим. - Вообще-то, я не любитель этого дела, но сегодня, пожалуй, можно...
Заглянув в имевшийся в номере бар, Максим перебрал стоявшие там напитки и остановил свой выбор на бутылке красного полусладкого вина из Кастилия-ла-Манча. Прихватив штопор и бокал, Белов уселся на диван и открыл бутылку. Киу молча поставила на журнальный столик второй бокал и присоединилась к Максиму на диване. Молча разлив вино по бокалам, Максим сделал большой глоток и откинулся на спинку дивана. В желудке возник источник тепла, потихоньку начавший согревать все тело.
- Совсем паршиво, да? - участливо поинтересовалась Линь.
- Да не то, чтобы совсем, - ответил Максим, прислушиваясь к своим ощущениям. Напряжение его потихоньку отпускало, да и не хотелось ему демонстрировать слабость перед Киу. - Знаешь, меня как-то даже отрезвило... у меня ведь даже по меркам моего времени очень хорошая боевая подготовка, а по нынешним временам - так и вовсе запредельная! Это, знаешь ли, вызывает ощущение всемогущества... А тут жизнь ткнула меня мордой в грязь, наглядно показав, что без опыта вся моя подготовка мало чего стоит...
