часа, когда край солнечного диска показался на небосводе, меч вернулся в ножны. Какого-то заметного прорыва не случилось, да я его и не ожидала; но удалось немного лучше понять свои возможности и сгладить углы некоторых выявленных ошибок. Для одной-единственной тренировки — неплохой результат.
* * *
Эрис всё так же спала. Обняв двумя руками подушку, с разметавшимися светлыми волосами, девушка выглядела крайне мило. Я невольно залюбовался. Даже жалко обрывать её сон.
Тем не менее близилось время завтрака и последующего разговора с Наталом. Нарочито громко пройдясь вокруг кровати, немного постоял и, не дождавшись реакции, стал медленно, с нарочитым скрежетом извлекать Яцуфусу из ножен.
— М-да, — я почесал щёку и вернул клинок в ножны. Ответ на звуки обнажаемого и так же громко задвинутого меча заключался в наморщенном носике и сквозь сон натянутом на голову одеяле.
Плохо.
Хотя — чего ещё я ожидал от сугубо мирного человека? Даже немного завидно, твари его дери. У меня полностью расслабиться, отдавшись сну, наверное, не получится уже никогда.
С проказливой улыбкой склоняюсь над спящей и, взяв прядь светлых волос, начинаю водить получившейся кисточкой по носу их обладательницы. Эрис тут же стала смешно морщиться.
— Фуф, хватит! Робби, старый плут, опять за своё? — сонно пробормотала блондинка. — Получишь у меня! — девушка потянулась, прикрыв рот, зевнула и наконец, открыла глаза.
— Куроме?
— А ты ожидала увидеть в моём номере кого-то другого? Вставай, или хочешь объяснять Наталу, почему ты провела ночь в постели со мной, пока он грустил в одиночестве?
— У-у, ненавижу рано просыпаться! И что тут такого? Мы же обе, уах, — блондинка зевнула, прикрыв рот ладонью, — девушки.
— Я тоже считаю, что с другой девочкой — это не измена, но не уверена, что Натал придерживается того же мнения, — на губах заиграла усмешка. — Впрочем, ты можешь его спросить.
Эрис, прикрывшая глаза, не среагировала.
— Если хочешь, могу спуститься и пнуть прислугу чтобы приготовила кофе, — сказал я, сжалившись над сонно ворочающейся на кровати девушкой, сквозь сонную одурь которой не смогло пробиться даже смущение. В отличие от заведений подороже, в местном «Хилтоне» звонок или ниточка с колокольчиком для призыва слуг не предусматривалась.
Ну, мы люди простые, можем и сами пройтись.
— Да, пожалуйста, если тебя не затруднит.
Спустившись, заказал полный кофейник, посулив щедрые чаевые за хотя бы приемлемый напиток. Правда, заявлениям, что для меня приготовят отборный напиток из лучших зёрен, не слишком-то верилось. Главное — чтобы не из каких-нибудь пережаренных желудей.
Вернувшись, застал картину одевающейся Эрис, которая, сидя на кресле, героически превозмогала сон, но потихоньку сдавала позиции.
— Не спи, смерть проспишь! — сказал практически на ухо не заметившей моего приближения артистке. Вздрогнув от лёгкого тычка в область печени и укоризненно на меня посмотрев, та отправилась в ванную.
Когда немного посвежевшая блондинка снова появилась в небольшой гостиной, я уже попивал относительно неплохой кофе, доставленный толстой темнокожей служанкой, попутно сокращая свой запас печенек Тёмной Стороны. Выпив чашку щедро разбавленного сливками напитка и закусив какой-то мини-булочкой, начинающая певица, наконец, стала напоминать живого человека, а не потрёпанную марионетку.
— А где Люци?
— Там, — махнул рукой в сторону, откуда ощущалось присутствие пушистого миньона. — Спит, — добавил, прислушавшись к отклику управляющей связи. За время владения некрокроликом, я неплохо натренировался определять местоположение марионетки и даже в некоторой степени оценивать её состояние. Правда, тут многое зависело от расстояния. — Ты, кстати, не передумала насчёт тренировок? В любой боевой школе тебя безопасно подтянут на уровень нормального Ученика максимум за полгода. Я всё равно не успею дать тебе многое.
— За полгода! — фыркнула блондинка. — А что я буду делать до этого? Плакать и взывать к милосердию всякого отребья? Ну уж нет!
«Красиво сказано», — мысленно хмыкнул я, встретив нехарактерно жёсткий взгляд блондинки. Удар, что сломал бы большинство других девушек или, по крайней мере, вогнал бы в длительные переживания, казалось, сбил с Эрис слой ржавчины, явив отблеск острой стали.
Что ни говори, а поколения одарённых духовной силой воинов, убийц и шпионов (насчёт двух последних — мои личные предположения), не могли пройти даром. Вписались в гены, влились в кровь.
— И у меня нет с собой столько денег, чтобы платить за обучение в школе боя, не говоря о храмах, — уже тише, чуть смутившись, добавила она, снова превратившись в милую, наивную и немного растяпистую девушку.
— Ну, с деньгами я могу помочь. Отдашь, когда разбогатеешь. Так что поразмысли над этим.
— Спасибо за предложение, но я не изменю своего решения, Куроме, — сжав кулаки, решительно сказала Эрис.
— Что ж, это твой выбор.
* * *
— Нет, Куроме! Ещё раз повторяю, это — плохая идея! Я — против! — категорично заявил друг.
— Ну, я тоже от этого не восторге, обратиться в один из храмов было бы надёжнее, — вращая между пальцев метательную иглу, ответил другу. — Может, и впрямь не стоило соглашаться на эту затею, но слово уже сказано, и нарушать его я не собираюсь, — откидываюсь на спинку кресла, будто ставя точку в разговоре.
— Как ты можешь быть такой безразличной, вы же подруги! Ты понимаешь, что Эрис может погибнуть, если ты натравишь на неё монстра?!
«Вот ведь ид… кхм, влюблённый!» — подумалось с раздражением. Нет, мне доводилось читать, что влюблённость из-за вырабатывающихся гормонов заметно бьёт по критичности восприятия, но Натала, похоже, стукнуло особенно сильно.
— Во-первых — это её выбор. И будь она мне безразлична, я бы не предложила помощь, — со вздохом повторяю то, что уже говорилось в начале беседы. — Во-вторых — это крайняя мера. Скорее всего, для повторной активации способностей будет достаточно обычного испуга. А в-третьих — не монстра, а марионетку из него. Или ты считаешь, что я не в состоянии контролировать своих кукол? — несмотря на старания, сохранять видимое спокойствие стало сложнее; недовольство прорывалось наружу, глаза сами собой начали щуриться, а движения иглы между пальцев стали резче.
— Ты сама говорила, что твои… слуги сохраняют часть воли и чувств, — Натал, заметив на моём лице признаки разгорающейся злости, сбавил обороты и перестал повышать голос. — Что, если зверь выйдет из-под контроля? Ты можешь гарантировать, что этого не случиться?
— Натал, — резко вонзив иглу в обивку подлокотника и потерев виски, устало произнёс я, — Ты же умный парень. Так зачем задаёшь такие глупые вопросы? Я понимаю, что ты беспокоишься, но вспомни, чему нас учили — и возьми, наконец, эмоции под контроль, — я покачал головой и добавил:
— Не думала, что когда-нибудь я буду говорить это тебе.
— Прости, не знаю, что на меня нашло, — парень
