демонического зверя, я тоже не стал тратить время зря. Поудобней устроившись на оставленном миньоном-гигантом рюкзаке-переростке, добрая волшебница предалась необузданной медитации.
Надо сказать, что у меня наметились некоторые подвижки в развитии духовного восприятия: по крайней мере, способность чувствовать тонкие энергии продолжала расти. Неудивительно, что удалось ощутить изменения в энергетическом фоне. Эти-то изменения меня и заинтересовали и, раз уж появилось время, можно попробовать с ними разобраться.
Внезапного нападения я не боялся. В подобном состоянии направленное на меня внимание, чувствовалось гораздо острее. Подобраться незамеченным имел шанс разве что бездушный и неразумный робот. Но если они и существовали в этом мире, на что намекало наличие термина, то исчезли за века до моего рождения.
Местная насыщенная природной силой энергетика воспринималась/ощущалась довольно приятно. По сравнению с той, что в поселении — более чистая, насыщенная и, хм… спокойная. Словно девственный лесной воздух после песчаной бури. Немного странно испытывать подобное, учитывая моё растущее сродство с силой Яцуфусы, которая, по идее, должна быть антагонистом энергии жизни. Впрочем, это не мешало наслаждаться потоком нематериального ветра, идущего откуда-то из далёкого центра аномалии.
Приятно.
Да и кто сказал, что природная энергия имела какое-то отношение к жизни, как и сила тейгу — к смерти? Я такие нюансы различать пока не научился, банально было не с чем сравнить. А вот то, что даже на самом краю аномалии силы начали восстанавливаться капельку быстрее, я заметил. Это навело на вполне логичный вывод о причине нежелания большинства сильных монстров покидать центры Диких Земель. Вероятно, они чувствовали себя на человеческих территориях так же, как житель равнин, забравшийся в бедное кислородом холодное высокогорье. Нужно при первой возможности проверить это логичное предположение.
Вообще, пусть изначально мой организм явно не слишком радовался дополнительному набора методов восприятия — но, как и при физических тренировках, постепенно смирившись с диктатом разума, втянулся в работу. Конечно в случае излишнего усердия тело тут же недвусмысленно сигнализировало о своём недовольстве — обычно болью, тошнотой и головокружением — но в целом постепенно приспосабливалось. Разумеется, если не пытаться переступать черту. Однако опасную грань я уже разведал и для себя обозначил, так что занятие, изначально довольно рискованное, превратилось в рутину.
Через некоторое время, удовлетворив своё любопытство и подавив желание углубить взгляд, я решил потратить оставшееся до возвращения миньонов время на тренировку иного аспекта способности. Ещё раз пройдясь вниманием по сфере восприятия, не нашёл никого интересного или потенциально опасного. Не считать же за опасность пару своих марионеток-охранников и множество еле заметных аур птичек-мышек и им подобных?
Напоследок из интереса попробовал почувствовать, что делается с Люцифером — но, увы, ничего не добился. Нить, ведущая к марионетке, не собиралась рваться с расстоянием, однако уже через пару сотен метров то жалкое подобие обратной связи, которое удалось натренировать за последнее время, напрочь переставало работать. Впрочем, как удалось выяснить ранее, нежить могла всё-таки слышать мысленные приказы, пусть и в одностороннем порядке.
Однако стоило вернуться к изначальной цели. Я начал медленно и аккуратно выплывать из транса, чтобы приблизиться к грани изменённого состояния, но не переступить её. Сфера восприятия значительно сократилась, как и его чёткость, зато начало чувствоваться тело — правда, слабо и как-то отстранённо. Восприятие постоянно норовило скользнуть глубже в медитацию или, наоборот, выбросить меня из нужного состояния, полностью переключившись на нормальные для человека органы чувств.
Пусть сейчас попытки открыть в себе аналог воспетого во множестве фэнтезийных произведений «магического зрения» выглядели жалко, но лиха беда — начало! Та же Эсдес тоже отнюдь не сразу пришла к могуществу, позволявшему задоминировать всех тейгуюзеров мятежников, их многомиллионную армию и при желании превратить в ледышку весь континент или даже планету*.
/* — Процесс падения температуры, запущенный Эсдес в каноне манги, был самоподдерживающимся — и не останови она его сама, продолжился бы даже после её смерти./
М-да, а ведь в манге её убили, не дав всех заморозить только чудом и большой удачей. Если бы Надженда не угостила Акаме по-настоящему убойной версией нашего стимулятора, если бы сестра не смогла войти в синхронизацию со своим тейгу, если бы потерявшая всё, что ей дорого, Эсдес чуть меньше упивалась схваткой и больше желала победить…
Да много этих если!
Конечно, такой абсурдно сильной голубовласая воительница предстояла только в версии манги. В аниме она походила на пусть и крайне могущественного, но человека-тейгуюзера, а не на молодое божество. Хотелось бы верить в лучшее, но что-то заставляло подозревать, что к истине окажется ближе печатная версия будущего, и это изрядно мотивировало к развитию. Было бы неприятно вместе с планетой и всеми своими планами превратиться в ледышку.
* * *
— Итак, ученица, раз уж ты не передумала, то для начала я проясню пару моментов и прочту небольшую лекцию, — разнёсся мой голос по заранее присмотренной полянке на окраине Диких Земель. — Готова слушать?
— Да, — сосредоточенно кивнула Эрис. Пока я прохаживался из стороны в сторону, блондинка с видом примерной ученицы сидела на стволе срубленного и превращённого в эрзац-лавку дерева.
Девушка оделась в плотные штаны и курточку светло-коричневого цвета с более тёмными кожаными вставками. На ногах зашнурованы высокие ботинки, куда заправлялись штаны, а причёска представляла собой низкий хвост. В этом наряде моя новоявленная ученица выглядела весьма привлекательно, хотя она бы украсила собой любую одежду.
Натала, несмотря на его желание, мы с собой не взяли. Он неглупый и спокойный парень, но слишком уж склонный оберегать свою новообретённую даму сердца. Возможно, так на него повлияла гибель Гин, которую заживо съели питомцы долбанутой жуководки. Впрочем, нет: он всегда был таким, так что эта черта после трагедии разве только усилилась. Друг так-то и меня пытался опекать, правда, ненавязчиво и больше в моральном плане.
Быть может, в этом и заключался его заскок. Ну, а что? Кому-то нравились исследования и эксперименты, кому-то пытки, кто-то, как Бэйб, подкармливал бездомных детей и вырезал деревянные фигурки, а кому-то доставляло удовольствие играть в рыцаря.
Каждый сходит с ума по-своему. В любом случае, пусть друг лучше останется в гостинице, чем помешает учебному процессу.
— Замечательно. Прежде всего хочу сказать, что я попытаюсь подготовить тебя как бойца. То есть — человека, готового и умеющего применять свои навыки в бою, — увидев тень непонимания, поясняю: — Мысли ты как боец, и вполне могла бы справиться с давешними дезертирами без моей помощи. У вас с тем красноносым Робби были для этого все средства. Так вот, — я прервался, чтобы сделать глоток компота из
