монолога и отчего-то разозлилась, так что до остановки мы дошли молча.
— Златка, кое-что я хочу тебе сказать… — начала она, вглядываясь вдаль и явно высматривая свой «номер». — Школа — это вообще не самое радужное место на свете. И учиться сложно, а уж находить общий язык как с одноклассниками, так и с учителями — это еще сложнее. Тяжко все это, в общем, но для тебя оставшаяся школьная жизнь будет тяжела вдвойне! Это я тебе точно говорю! Я в школе, слава богу, с шестьдесят девятого работаю, и всякого навидалась! В нашей богадельне все устроено таким образом, что главное качество и для учителя, и для школяра — умение терпеть! А у тебя, как я погляжу, с этим умением плоховато…
И, прежде чем я что-либо сказал, она, пару раз махнув рукой, продолжила.
— … и это хорошо, Златка, это прекрасно! Но будет тяжело, так что морально готовься к этому! Или уходи сразу после девятого! В школе не любят таких, как ты! Только вот обижаться на них совершенно бессмысленно. На учителей, я имею в виду. Они всю жизнь терпят и их жуть как раздражает, когда кто-то это делать отказывается! И неважно, ученик или же коллега. И еще…
Она оглянулась.
— … но только я тебе этого не говорила, ясно⁈
Я сделал жест рукой, мол, закрываю рот на замок, а ключ выбрасываю.
— Уж не знаю, кому ты там умудрилась так сильно «наступить на хвост», ну или кто-то из твоей семьи это сделал, но «опека»…
Учительница перешла на шепот.
— … ищет сейчас любой предлог, чтобы отправить тебя в центр временного содержания для несовершеннолетних! Это очень серьезно, Злат, и просто так они не отстанут! Я боюсь, что кто-то хочет поставить в твоем «деле» здоровенную такую «черную метку». Не давай им, сволочам, таких предлогов! Ни в школе, ни за ее пределами, поняла⁈ Будь для всех паинькой, чтобы придраться не к чему было!
Я кивнул.
— А вот, наконец-то, и мой! — сказала учительница, глядя на подъезжающий автобус. — Ну все, прощай, злой гений! Прощай до завтра!
— До свидания, Раиса Ивановна. И…спасибо вам.
Квартира Златы, 18:15. Кухня.
– Ма-ама го-овори-ила, что-о е-если К-а-апитан Фли-инт у-улетит на у-улицу, то-о зи-имой обя-язательно по-огибнет!
Загорелая юная хозяйка попугая повышенного интеллекта, который, собственно, его и погубил, убедившись лично в том, что с питомцем приключилась беда, рыдает теперь навзрыд посреди моей кухни.
— Ну, так Капитан Флинт был…в смысле, он и до сих пор очень умный птиц. И тоже знает, что зимовать ему на наших улицах никак нельзя, а значит, уже наверняка где-то на полпути домой, в Африку. — произнес я, погладив по голове рыдающую соседку.
Девочка, давясь слезами, несколько раз кивнула, соглашаясь.
— Ну все, Лида, хватит уже! Иди умойся! — велела ей ее бабушка.
Когда девочка скрылась в ванной комнате, пожилая женщина, приложив руку к сердцу, зашептала.
— Златочка, спасибо большое за то, что не рассказала ей…
Она кивнула в сторону ванной.
— … как все случилось на самом деле.
Мне захотелось сделать фейспалм и поинтересоваться, уж не считает ли она мою Злату умственно отсталой? Однако…
— Да уж, честно говоря, мне и самой не хочется вспоминать о том, что случилось на самом деле… — ответил я, следя за тем, чтобы юная соседка случайно не услышала моих слов, после чего, поглядев на карниз, с которого на нас бесстрастно взирала героиня произошедшей драмы, Фуня, поинтересовался. — Сколько сейчас стоит такая птица?
Это, конечно, чисто церемониальный вопрос, ибо мы не виноваты в том, что птиц угодил в кошачьи зубы, но мне, и правда, стало интересно, захочет ли соседка, чтобы наша семья возместила рыночную стоимость попугая.
— Мы возместим…
— Ай! — махнув рукой, воскликнула соседка. — Мы его клетку еще и на прищепки дополнительно всегда запирали, а то он постоянно оттуда выбирался. Совсем забыла про это сказать, суматоха же жуткая была перед отъездом. Лидку только жалко, она его очень любила…
В этот момент из ванной вышла ее внучка, все еще шмыгающая носом.
— Кстати, Злат, а бабушка-то твоя где? — поинтересовалась соседка, забирая пустую клетку.
— А-а-а… Бабушка… У нее давление…ну, после всех тех событий. В общем, спит она. — соврал я, ибо бабуля моя попросту дезертировала.
«–Злат, скоро зайдут Ольга с восьмого и ее внучка, отдай им, пожалуйста, клетку. Я пойду прилягу, а то давление что-то рубит». — некоторое время назад заявила мне моя старушка, после чего скрылась в нашей комнате.
Не хотелось бабуле самой врать ребенку о том, что случилось с ее питомцем, и поэтому старая мудрая женщина делегировала эту «почетную» миссию мне…
— Да уж, наслышана. Жуткая была история. Слава богу, что ни ты, ни твоя мама не пострадали! — только и ответила та, после чего обе эти соседки убыли восвояси.
Не сказать, конечно, что эта самая «Ольга с восьмого» прямо-таки насмерть обиделась на нас, но попугаев своих, если оные вдруг еще заведутся у нее, она доверять нам точно не станет.
Проводив соседок и закрыв за ними дверь, зашел в нашу комнату.
— Все, бабуль, «магнитная буря» успешно миновала Землю, и сейчас тебе определенно должно стать лучше. — заявил я.
— Злата… — недовольно пробурчала старушка, которой вслух указали на ее маленькую «хитрость».
Ничего страшного! А то, как попугая на передержку брать, никого при этом не спрашивая, — так это она, а как сообщать о том, что «попугай улетел» — так это я!
В этот момент из прихожей раздались птичьи трели. Кто-то пришел. Соседки забыли что-то забрать? Да вроде бы нет…
— Я открою, бабуль. — сказал я, выходя из комнаты.
Взглянул в глазок. Нет, не соседки, а маман и ее «ого-го директор».
— Привет, мам, Елисей! — открыв дверь, произнес я и посторонился, пропуская эту парочку.
Честно сказать, первые несколько мгновений я всматривался в вошедшую женщину, силясь понять, а точно ли это моя маман? Нет, сомнений в том, что домой пришла именно моя родительница, никаких нет, но…
Маман радикально сменила свой «лук», как говаривала фотограф на каталожной
