«Ну, все, и эта скоротечная схватка осталась за нами», — подумал я, осматривая место, где мы схлестнулись с этим монстром.
Однако что-то не давало мне покоя и смущало меня в этой фразе.
«Да, за нами», — вдруг еще раз повторив последнюю фразу, я остановился, так как вспомнил о своих спутниках и обернулся назад.
Все трое они лежали за моей спиной, в различной степени бессознательной форме. Лениавес еще подавал какие-то признаки жизни, в том плане что постанывал и беспорядочно шевелил одной ногой, а вот Эрея лежала совершенно неподвижно. Рыкун же, как это ни странно, лишь потрясывал головой да ругал непонятного зверя.
Затем, он обратил внимание на меня, ругнулся на то, что я сбросил его так неаккуратно и потом подбежал ко мне. Правда, остановившись на том месте, где лежал труп монстра, спокойно обнюхал несколько капель крови оставшихся от мыши, забавно сморщил мордочку и несколько раз чихнув, взобрался ко мне на плечо. Потом покрутившись на нем пару раз, устроился поудобнее и опять завалился спать.
«Ничем его не проймешь», — подшутил я над своим маленьким другом, а сам побежал в направлении лежащих на полу туннеля Эреи и Лениавеса.
Быстренько оценив их состояние с помощью Диагноста, я наложил на обоих ментомодуль лечения средних ран из своего арсенала, и, подхватив девушку на руки, пошёл с нею по направлению найденного мною убежища.
Своей привлекательности от встречи с монстром оно не потеряло. Внутри него больше никого не было. Оно нам идеально подходило, поэтому я не стал искать что-то другое, а остался там.
Тем более логово такого монстра, даже временное, должно гарантированно отпугивать вся местную живность.
После этого я сбегал за Лениавесом, и принес его сюда-же.
Еще раз, оценив их состояние, я убедился в том, что оба пошли на поправку. Правда состояние девушки было немного похуже, и поэтому на нее я наложил еще одно плетение исцеления.
По показаниям Диагноста, теперь в себя они должны были прийти минут через десять-двенадцать.
Ну, этого времени мне должно было хватить, чтобы сварганить парочку мин. К чему я и приступил.
Правда, предварительно я еще раз просканировал найденный отросток туннеля. Однако ничего нового мною обнаружено не было.
«Нашим легче», — решил я и, присев поближе к выходу из помещения, чтобы вовремя среагировать на опасность, занялся созданием артефактов.
Вытащив самую небольшую кость одного из рыцарей тьмы, я просканировал его всеми доступными способами.
Сам я видел эту косточку как небольшой темный объект, заполненный темно-серой ментоэнергией, хотя я почему-то считал, что она должна быть черной, видимо сработал стереотип. Так же в нем наблюдались некоторые потоки и нити протекания ментоэнергии.
Но сейчас практически все они уходили в никуда и поэтому, как только этот осколок умертвия оказался у меня в руках, то я увидел, как началась утечка ментоэнергии в окружающее пространство.
Искатель так же провел сканирование как структуры самой органической материи, то есть костной ткани, так и его менто-информационного поля. Его менто-информационная схема оказалась менее точной, чем моя, однако она была напрямую привязана к материальному носителю.
Кластер же просто констатировал наличие энергии в данном некачественном накопителе и предложил или преобразовать этот накопитель во что-то более надежное и полезное, либо изъять всю энергию из этого объекта, пока она не была полностью утеряна.
Для создания артефакта к материальному носителю необходимо было привязать определенный конструкт (плетение), наполнить его энергией и активировать.
В нашем случае оставалось только внедрить плетение в кость и активировать уже полученный артефакт. Ну и позаботиться о том, как ликвидировать утечку ментоэнергии, которая шла постоянным потоком, вытекая из останков умертвия. Получив все эти данные, кластер оценил мое видение менто-информационных полей как неординарное и уникальное.
Поэтому он постарался выделить это мое умение как некую уникальную способность, однако у него ничего из этой затеи не вышло.
И тогда он принял эту мою особенность за данность и просто внес коррективы во все свои расчеты и измерения, выставив данным и информации, полученным именно от меня, самый высокий приоритет достоверности.
Привязку и соотнесение он уже проводил совместно, как по моему видению окружающего мира, так и по данным полученным от ментоинтерфейса.
И уже на основании всей полученной информации кластер, объединив все данные в
общее математико-аналитическое описание процесса, сливал их в единую менто-информационную структуру, на основании которой строил виртуальную модель находящегося у меня в руках заряженного каким-либо типом энергии предмета.
Так он собирался работать и впредь. Тройная проверка данных, полученных из разных источников, его устраивала как никого другого.
Дальше уже работая только с полученной виртуальной моделью менто-информационного поля предмета, он проводил внедрение необходимого конструкта в ее структуру, вычисляя наиболее оптимальные и эффективные точки привязки. Создавал в структуре менто-информационного поля предмета необходимые каналы и силовые линии, связывающие материальный предмет и внедренный в него конструкт. Прокладывал эти каналы с учетом перекрытия наведенных полей, узких мест и взаимоблокировок.
После чего полученная, уже преобразованная структура передавалась ментоинтерфейсу, который ориентируясь на материальный носитель, совместно со мной, проводил слияние, созданное виртуальной модели и ее реального оригинала. Таким образом, выполнялось замещение текущей структуры менто-информационного поля на его уже измененный и доработанный вариант.
И что самое важное, провести эту операцию оказалось гораздо легче, чем самостоятельно выполнять привязку созданной кластером структуры к каждой узловой точке реального менто-информационного поля предмета.
Мы экономили очень много времени и, как оказалось, энергии на связывание структур, так как в случае прямого внедрения всей структуры созданной кластером, энергия требовалась только на воссоздание виртуально построенной модели в уже существующей структуре предмета. При ручном самостоятельном построении, требовалось учитывать затраты на закрепление и удержание уже воссозданных участков. Здесь же внедрялась уже стабильная и работающая ментальная модель. Следующим шагом должно было стать внедрение ментомодели и активация артефакта.
Но тут возникла одна проблема.
Хоть виртуальная модель и давала достаточно стабильный результат, однако в результате мне пришлось поработать и рукам.
Причина заключалась в том, что, по сути, в одном артефакте невозможно было смешивать различные функции. И если артефакт служил накопителем ментоэнергии, как это было в нашем случае, то внедрение любого другого плетения или их связки в этот артефакт уже было провести невозможно. Находящаяся внутри артефакта, уже выполняющего роль накопителя, ментоэнергия дестабилизировала внедренное плетение и артефакт либо разрушался, либо срабатывал преждевременно с мгновенным высвобождением ментоэнергии. Что чаще всего приводило к мгновенному взрыву.
Однако существовало одно исключение. Это правило можно было обойти, если создавался артефакт разового использования. В этом случае дестабилизация плетения и служила его активирующим фактором. В результате нужно было управлять лишь критерием стабилизации плетения и моментом начала его срабатывания.
Тем более в нашем случае взрыв и являлся тем результатом срабатывания плетения, что мы хотели получить, следовало только каким-то образом внешне произвести стабилизацию плетения в артефакте.
И в этом случае, как просчитал кластер, для оптимального и стабильного построения ментоструктуры внутри уже готового и существующего поля, на материальный носитель необходимо было предварительно нанести определенные связывающие или ограничивающие иероглифы-руны.
Благо, полный их список был уже полностью доступен кластеру без постоянных запросов к серверной базе знаний.
Так же неплохо было бы создать благоприятные для протекания ментоэнергии естественные каналы в структуре материального носителя, но это уже как получиться.
Так вот, этим я и занялся, перед тем как внедрить в кость созданную кластером ментальную модель.
По сути следующие несколько минут я был занят тем, что увлекательно осваивал азы резьбы по кости, в чем, кстати, мне очень помог ментоинтерфейс. У него была какая-то странная гипнопрограмма, позволяющая осваивать народные ремесла, которую он мне и закачал. В ней был небольшой подраздел, связанный с различными типами декоративного искусства, в том числе несколько гипномодулей посвященных резьбе по дереву и кости.
