девочки и сами догадаются. Температуру померить. (пользы от этого действия немного конечно) Ну это чисто психологически помогает. Дети видят, что их лечат. Да и мне все таки понятнее видно в динамике, падает температура или нет.
Все больные девочки (кстати, почему заболели одни только девочки?) послушно выпили таблетки. Никто не капризничал и не хныкал. Видимо сил на это уже не оставалось. И, даже, трехлетняя проглотила без концертов. Даже удивительно. Спустя час, убедившись, что температура у всех троих спала, (пусть еще не до нормы, но все-таки) я решился, таки, оставить их. Собрав всех троих своих помощников объявил, что еду в СМП, наводить там порядок.
Расклад им такой. Даня — по прежнему остается на дежурстве с ружьем. Эльба смотрит за больными. Поить их почаще. Можно чаем с малиновым вареньем. Настя, мол, выдаст вон — только скажите, сразу же… Насте: приготовить им что-нибудь поесть… Что-что… Ну бульон куриный свари. Первое средство для ослабленного организма. Считай что то же лекарство. Конечно, с современных стерильных бройлеров бульон не тот. Вот в советские времена. Курицы, которые продавались в магазинах, выглядели страшно. Тощие, узловатые, синего цвета. Зато бульон из них получался то что надо! Но, как говорится, за неимением гербовой пишут на оберточной. Вари из того что есть. Если что — вы все знаете где я. По пустякам не дергать, сами разберетесь, но если что то уж совсем экстраординарное произойдет, тогда зовите.
Сам же завел свой Ниссан, загрузил в багажник с десяток пятилитровок с водой. Подумал и добавил к ним одну канистру с солярой. Задумался: как ехать? И так и так рядом, но, все же, через пост где сейчас Малинка, через трассу и мост ближе. Если через пост Рыжика, то там крюк надо давать. До Левашово, там в туннель под железкой к Стальмосту и оттуда обратно к поселку через ту газовую заправку. Крюк невелик, но зачем он? Да и Малинку на посту проверить не помешает. Рыжика то уже проверили.
У Малинки было все спокойно. Пришлось чуток повозиться заправляя, а потом заводя и отодвигая КаМаз, которым был перекрыт съезд. А потом ставить его обратно. «Геморрой», конечно. Но так оно надежнее будет.
СээМПовские мой наказ выполнили. Все мертвые были собраны в одном из домов где никто из них не жил. Я в который раз подивился количеству трупов. Мда… На 7 выживших детей в этом умирающем поселке нашлось почти четыре десятка взрослых. Мало детей. Нет семей многодетный. Много стариков. Печально.
Заставил перетаскивать мертвецов в одну из бань, перекладывая их дровами из поленницы. Еще и солярой проливая. Что? Ну да. Я решил не возиться с закапыванием. Мне что, больше всех надо? Да и недостойны эти СээМПовцы. Не заслужили. Три недели почти прошло. Трупы уже ощутимо попахивать стали. Ладно, что ещё зима. А сами они все что смогли, это "Маму с папой в сарай оттащили" Тьфу!
Так что будем кремировать. Хоть я и знаю, (в отличии от тех же детей) что сжечь тело без остатка — та еще задачка. Вот и вожусь. Перекладываю трупы дровами, поливаю солярой. (Кстати, самый младший из мальчишек, шестилетний Леха сказал, что у его дедушки тоже была соляра для трактора. Сходили с ним, притащили ещё пару канистр). Ну а потом подожгли. Полыхнуло сильно и сразу. А я протопив еще одну из бань (последнюю, где никто не жил, так-то все бани заняты как раз детишками, в домах-то холодно), загнал всех мыться. И сменить всю одежду. Последняя семилетняя девочка пыталась протестовать, против того чтоб мыться, вместе с мальчишками, но я, уже изрядно задолбавшийся за этой день, лишь отвесил ей легкий подзатыльник и обложил матюками. Помогло. Тут же кинулась раздеваться. Я же посмотрев на ревущее пламя на другом конце поселка, лишь устало вздохнул и последним полез в баню за всеми.
На появление голой девчонки пара мальчишек постарше (кроме мордастого) отреагировала смешками и гыгыканьем. Но после пары крепких оплеух от рассвирепевшего меня — тут же заткнулись. А я реально разозлился. Как порядок у себя дома навести, так они «не могут». А как на девчонку пялиться — так тут как тут. Так что затрещины вышли возможно даже излишне крепкими, а мой рык на них — избыточно свирепым. Но не сдержался.
И вообще я, в последнее время, замечаю, что стал более скор на расправу. Этому вон мордастому по зубам врезал. Девке подзатыльник. Этим двоим — затрещины. Нет, понятно, что я на нерве из-за больных девчонок, но все равно раньше я бы себе такого не позволил. А тут — запросто. И, главное — что тому причиной? Проще всего списать всё на гормональный фон подростка. И, возможно, частично — это будет верно. Но, по большому счету, основная причина в том, что я тоже почувствовал власть. В том, что я могу отвесить им леща и мне ничего за это не будет. Все! Нет больше неприкосновенности ребенка. Та троица показала мне это на примере Малинки. Есть только право сильного. И, если ты хочешь, чтоб тебя слушались… Заставь их это делать!
Главное тут не потерять себя. Не начать получать от всего этого удовольствия. Иначе со временем можно превратиться в монстра и похлеще той отморози. Впрочем, с контролем себя у меня должно быть всё получше. Все-таки мне на самом-то деле не 14 лет. И срываюсь я только тогда, когда и разум и эмоции сходятся в одном порыве.
За размышлениями я не забывал следить как дети моются. Понятно, что девчонку с парнями вместе, не стоило бы конечно загонять, лучше бы дать возможность отдельно помыться, но время… Да что там они без моего присмотра «намоются» — еще неизвестно. Дети ж. Не столько будут действительно мытья, сколько имитировать.
Воды было мало, и мне не раз приходилось выскакивать на улицу и черпать снег тазом, вываливая его в бак. Да и мылись детишки так… Для вида. Показуха одна. Но под мой, все более свирепый, рык, были-таки вынуждены взяться за мытье всерьез.
В процессе совместного мытья таки и я познакомился со всеми ими. Мордастого звали Валера. Ему — 12. Семилетняя девчонка — его сестра Оля. Тот десятилетний неместный мальчишка, что напрашивается ко мне в поселок жить — Женька. Егор — местный. И, почти ровесник Женьке. Может на год младше, но не на больше. Это им двоим я оплеухи
