змеи.
— Получайте, гады!
С этим Витя был согласен, и даже почувствовал радость, хотя затея была слишком рискованной. Он как-то слышал, как Червяков хвастался, что проколол колеса на милицейской машине. Самое странное, что ему верили, а некоторые даже считали это за геройский поступок.
Они схватили ящик за деревянную окантовку и поволокли к оврагу. И только скатившись на дно, промокнув в ручье, Витя слегка вздохнул.
Катя взяла под мышку второй ящик — он был тяжелый, но она не показывала виду и кивнула.
— Хватай! Сматываемся, пока они не очухались.
Витю не нужно было уговаривать.
Он взялся за не строганную доску, и они затрусили по шелестящему лесу — темнота расступалась перед ними и смыкалась позади, голоса и музыка еще долго раздавались будто бы совсем рядом, пока не смолкли.
— Перекур! — Катя резко затормозила.
Витя подумал, что она и правда сейчас достанет самокрутку и затянется и даже начал думать, что делать, если предложит и ему, но она просто стояла и смотрела на верхушки шелестящих сосен.
Пару минут они отдыхали, слушая шум ветра и пытаясь отдышаться, после чего Катя снова скомандовала:
— Взялись!
Петляя, продираясь через бесконечные колючие кусты, они шли, как показалось Вите, целую вечность. Он промок до нитки, обессилел, кисти рук разжимались от усталости и то и дело получалось так, что Катя волочила два ящика чуть ли не в одиночку. Он нагонял и из последних сил старался помочь ей. И когда уже он готов был упасть лицом в лесной дерн и умереть, она сказала:
— Эй! Мы тут, выходите!
1984 год
Звяканье ложек и вилок в солдатской столовой лишь изредка прерывалось голосами школьников — все уже настолько устали, что обсуждать происходящее ни у кого не было сил. Никто уже не вскакивал к окнам, услышав там шум мотора, как Сева Шанцев, не докладывал громким голосом события на плацу и у штаба, не подсматривал за дверью, где расхаживал солдат, приставленный для охраны. Они уже поняли, что охраняют их не от кого-то, а чтобы школьники окончательно не разбрелись по территории части. Начальный живой интерес и любопытство сменились апатией. Да и заняться было абсолютно нечем. Книжки, которые принесли двое рядовых из местной библиотеки были сплошь и рядом о войне. Несколько мальчишек заинтересовались «Уставом гарнизонной и караульной службы», но интерес быстро угас — книжка была практически без картинок, лишь в приложении мелькнуло «Положение оружия у часового на посту», но это не было похоже на секретные приемы самообороны войск ВДВ, которые щедро демонстрировались в популярных фильмах типа «В зоне особого внимания» и «Ответный ход». Окна в туалете заколотили гвоздями и теперь выходить в уборную можно было строго в сопровождении взрослых. Это касалось и мальчиков, и девочек.
Галина Самуиловна вошла в столовую, оглядела скучающих ребят. Наметанный взгляд сразу подсчитал присутствующих — во время ее отсутствия никто не сбежал. Кажется, и желания такого больше ни у кого не было.
Отдельно она отметила сидевших друг против друга физрука и военрука. И если пожилого военрука ей было искренне жаль, она отметила про себя, что мужчина очень устал и переживает происходящее как личную трагедию, то физрук сидел и разгадывал кроссворд, не обращая на детей ни малейшего внимания.
Два солдата в фартуках разносили компот с булочками, попутно спрашивая кому принести добавки. Однако, в основном все отказывались. Аппетит явно отсутствовал.
При ее появлении ребята слегка заволновались. Привлекая внимание, Галина Самуиловна подняла руку, стало совсем тихо.
— У меня хорошие новости, — сказала она. Школьники переглянулись, зашумели — сонливость сошла с них враз. — Нашлись Ира и Олег, скоро найдут и остальных, тех, кто без спроса вылез в окно в туалете. — Она бросила укоризненный взгляд в спину физрука, но тот и ухом не повел. — Поэтому ребята, прошу вас, сейчас уже темно, не нужно никуда выходить и пытаться самостоятельно что-то сделать. Вместо того, чтобы сконцентрировать силы в одном направлении, поисковый отряд теперь вынужден искать еще и вторую группу. Разве это дело? Вы ведь уже не маленькие дети… — она развела руками. — Я только что говорила с командующим, и он заверил меня, что в ближайшее время все ребята будут найдены.
— Куда же они пропали? — спросил кто-то тревожным голосом.
— На территории воинской части множество старых, оставшихся еще со времен войны блиндажей и укреплений. Военные разведчики однозначно утверждают, что они залезли в одно из таких мест, а выбраться, скорее всего, не смогли, — сказала она. Объяснение выглядело вполне правдоподобно. Ребята тут же принялись обсуждать эту версию. Кто-то вспомнил увиденные в лесу блиндажи и насыпи, кто-то медвежьи берлоги, а Вася Кочетков умудрился рассмотреть в глубине леса даже пусковые шахты ракет.
— Они могли туда упасть, — заявил он, подняв руки. — Нужно немедленно предупредить поисковый отряд. Я даже могу показать, где это было!
Галина подошла к нему, положила руку на плечо.
— Я обязательно передам твое сообщение, — сказала она твердо и только тогда он успокоился.
— И где же тогда Ира с Олегом? Если их нашли, почему они не здесь? — раздался голос Бори Филимонова, отличника из 6 «А».
Галина вспомнила застывшие лица ребят в мотоциклетной коляске и по ее спине пробежали мурашки.
— Они… потерялись в лесу, в итоге — сильно переохладились, сейчас военные медики их отогревают. Не волнуйтесь, скоро они будут здесь, — уверенно сказала она.
Военрук кивнул.
— Это правильно, — добавил он. — Переохлаждение — очень опасное состояние. Выбежали в лес в спортивных костюмах… в октябре… кто же так делает? — он сокрушенно покачал головой.
— Когда же мы поедем домой? Завтра ведь в школу! — Галина не увидела, кто задал вопрос, но по голосу это была Ася Мунтян, — высокая девочка из ее класса, умная и начитанная, хотя и вечная хорошистка.
Она ждала этот вопрос. В конце концов, кто-то должен был его задать.
— Ситуация такова, что… пока не найдут всех, мы обязаны находиться здесь, на территории воинской части, — негромким голосом сказала Галина.
Дети встрепенулись, зашумели сильнее.
— А домой позвонить?
— Но мы же не успеем подготовиться… Вы говорили, завтра будем писать сочинение…
— А если их не найдут…
Почти все наперебой начали задавать вопросы, на которые она не могла ответить.
— Ребята… прошу, успокойтесь. Это не моя
