* * *
Вернувшись в общежитие, я обнаружил на третьей койке гору сумок и баулов всевозможных размеров и расцветок. Такое чувство, что к нам девушку подселили…Или какого-нибудь зазнавшегося модника дворянских кровей. Вроде того блондинчика, что я наблюдал здесь после экзамена. Похоже, его затея с переездом не удалась. Даже не знаю — к лучшему это или худшему? Скучно уж точно не будет…
Я заглянул в шифоньер и, прямо с вешалок, позаимствовал у своего соседа Вейна простые штаны и серую клетчатую рубашку. Ходить в больничном саване было немного неудобно, а мою прошлую одежду отказались принимать в стирку и просто утилизировали. Но я был не в претензии: после купаний в канализации и демонической слизи — ее можно было использовать разве что как запрещенное биологическое оружие. Лет сто назад правители Оси баловались магическими изысканиями в этой области. Эксперименты прошли удачно — зараза распространилась по их территории, выкосив более трети населения и резво перекинулись на земли Империи, Конфедерации и Союза. Чтобы остановить эту гадость всем семи странам-обладательницам источников пришлось объединяться. Невиданное, практически невероятное событие! По его итогу во всём мире еще лет десять было тихо, никаких войн и сражений — все зализывали раны.
С одеждой вообще была проблема — весь мой гардероб остался в тайной комнатке на чердаке борделя. Кроме того, там находилась часть денег и недавно приобретенные мною учебные принадлежности, включая довольно дорогой хирургический набор. Я задумался: удастся ли выбраться из института и забрать свои вещи? Ректор говорил, что после начала изучения доминант выход из кампуса в город будет закрыт, но ведь обучение еще и не начиналось! Возможно, я смогу сделать это вечером, после занятий? Правда возникла неожиданная проблема с наказаниями…знать бы еще, в чем они заключаются… Может быть, как и тех дурачков с лекции, заставят мыть полы в столовке? Интуиция подсказывала, что так просто мы не отделаемся…
Наряд здоровяка Вейна оказался мне великоват — одежда болталась как на вешалке. Вкупе с больничкой раскраской я стал походить на настоящее полевое пугало. Только…серпа в руке и не хватало. Усмехнувшись, я вспомнил, как в детстве, прячась от травли соседских мальчишек, часто убегал на кукурузное поле. Заросли, высотой в полтора человеческих роста, помогали мне с легкостью уйти от преследователей. К тому же нормальные люди этого места боялись. Хозяином поля был один сумасшедший старик, любивший приложиться к бутылке виски и самокруткам из дурман-травы. Это мерзкое пойло он как раз и гнал из своей кукурузы. Однажды мне довелось его попробовать — честное слово, в первые секунды я был полностью уверен, что у меня сгорели все внутренности… Посреди поля старик установил монструозную конструкцию-пугало: три метра в высоту, металлический каркас и куча пружин от мобилей — вместо ног. Весь этот ужас был облачен в гнилые холщовые тряпки, поверху потрепанный кожаный плащ, а на голове широкополая республиканская шляпа. Из-за особенностей конструкции пугало двигалось от малейшего ветра, при этом издавая ужасные скрипучие звуки. Вкупе с жуткой улыбкой, намалеванной на ржавом лице, и старым серпом в руке картинка создавалась крайне устрашающая. В окрестных деревнях ходили слухи, что пугало это вовсе не простое — в нём заключен то ли призрак, то ли мелкий проклятый демон, и раз в десять лет оно оживает, чтобы охотиться на детей и поглощать их невинные души. Не знаю, было ли это правдой — при мне "Джек" никогда не шалил, скорее наоборот излучал добродушие и спокойствие. Прячась в его тени, я чувствовал себя защищенным.
* * *
Закончив с экипировкой и детскими воспоминаниями, я вернулся в корпус "альфа". У групп "Е" и "F" как раз закончилась пара "Ментального Плана" и, теперь, пройти этой испытание предстояло сдвоенной команде групп "А" И "B".
Слегка позеленевший Петер с радостью встретил меня на задней парте аудитории номер 601. Она располагалась в объемной кирпичной башне, росшей как поганка, на крыше центрального корпуса. Башня имела прозрачный купол, открывавший чудные виды на бархат ночного неба. И это при том, что снаружи стоял день, а всё небо над институтом было затянуто черными дымными тучами! Очередная загадка ИМПа, объяснять которую никто не собирался…
Я плюхнулся на скамью рядом с Петером и, только сейчас, увидел, что он не совсем в порядке: его левая рука висела в лубочной повязке, а на затылке виднелись следы зашитого рассечения. Странно: мне казалось, что в драке он не пострадал.
— Эти суки напали на меня сразу, как только пострадавшие вместе с дежурными отправились в лазарет, — с негодованием сообщил он.
— Те же? — деловито осведомился я.
— Частично! Эти благородные, как горные шакалы — кидаются толпой на одного! Дескать бить впятером мещанина незазорно, в этом нет урона для чести! — разъярился Петер.
— Так погоди, а где… — начал я, но тут увидел входящих в аудиторию и весело болтающих Селин и Нимилори. У рыжей под глазом наливался солидный синяк, нос также выглядел слегка припухшим. Ним сильно хромала на левую ногу, её лицо пересекали три глубокие параллельные царапины.
— А с этими что? — изумленно произнес я.
— Я же говорю, нет у благородных ни чести, ни достоинства — возомнили себя высшей расой и готовы избить даже беззащитных девушек! — сморщившись, выплюнул Петер.
— Это Селин-то беззащитная?! Да я теперь сам к ней боюсь подходить! — усмехнулся я.
У этой мелкой стервы был характер настоящего бойца!
— Ну, кой чего она умеет, конечно, но против готовых к драке мужиков выстоять бы не смогла, — согласился он.
— Так, что там произошло-то? — в нетерпении спросил я.
— О, там чуть вся столовая не передралась! — восторженно продолжил он. — Селин высказала дворянчикам всё, что о них думает… Ну эти обиженные хлыщи и накинулись на нас всей толпой… Лежать бы нам сейчас в лазарете с кучей переломов, но в этот момент с другого конца столовой появилась Нимилори во главе группы "наших". В общем пока не подоспели дежурные — вышла знатная потасовка…
Пока я качал головой и размышлял на тему лидерских качеств Ним, к нашей парте подошли обе прославленные воительницы. Петер тут же сдвинулся в сторону, уступая им место.
— Отлично выглядите! — сделав каменное лицо, я поприветствовал девушек.
Селин смерила меня подозрительным взглядом:
— Спасибо. Ты тоже ничего…
— Для избитого толпой ты слишком целый! Я надеялась что тебе хотя бы руку сломали! — скривилась Ним.
— В следующий раз постараюсь тебе порадовать, — дружелюбно ответил я.
— Так вы знакомы? — заинтересовалась Селин.
— К несчастью… — буркнула Ним и уселась на край скамьи.
— Столовались в одном борделе, — на автомате выдал я.
— Что? Где? В Борделе? — в глазах Петер загорелся неподдельный интерес.
Нимилори прикрыла глаза ладонью и сдавленно прошептала:
— Дальняя родственница, тётка моя, владеет борделем. Больше знакомых у меня в городе нет, вот и пришлось перед поступлением погостить у нее некоторое время…
— Погоди, — Селин подозрительно уставилась на меня. — А ты там, что делал?
Петер заразно рассмеялся. Не удержавшись, я последовал его примеру.
— Я не пойму, ты уже ревнуешь или хочешь узнать почем услуги? — отсмеявшись, спросил я.
— Что? Да ты… — лицо Селин стало насыщенно красного цвета, точно спелый помидор. Маленькие ладошки сжались в кулачки. В этот момент я впервые задумался: а сколько ей вообще лет? Фигура выглядела вполне женственно и приятно, однако после посещения лазарета количество косметики на её лице сильно уменьшилось и девушка изрядно помолодела. В МУЗы можно поступить начиная с шестнадцати, именно к этому возрасту энергетическая структура в человеческом организме становится достаточно стабильной. Но как правило большинство студентов приходят на экзамены уже после завершения школ и колледжей — в возрасте 18–19.
