А диск на груди все светился. Амулет неплохо справлялся с задачей поддерживать жизнь в уже полусъеденном теле.
Я отошел в сторону и подобрал свой меч.
Обернулся на старика.
Тот все еще бился на полу, как вынутая из воды рыба. Кричать он уже не мог — из горла вырывалось только сипение, которое частично перекрывало довольное чавканье виверн.
Детский сад на полднике, блин. Заняты нескончаемой вкусняшкой.
А вообще, при всей трешовости этой мысли, один такой старик мог бы раз и навсегда решить проблему голода в каком-нибудь отдельно взятом селении. Вот только был бы он побольше. И, желательно, свиньей. Хотя коровой тоже можно.
Правда, корову было бы жалко. Да и свинку тоже…
— Слушай, а как ты думаешь — этот амулет на чем-нибудь еще работать будет? — негромко спросил я Лёху. — Ну там восстановление жареного окорока, например. Или котелка с чечевичной похлебкой.
— Нет, — коротко сказал, как отрубил, Лёха.
— Чего сразу нет-то?..
— Такие вещи всегда привязываются к определенному человеку, чтобы сделать кражу бессмысленной. И слушай, давай-ка уже заберем контракт Ники и попробуем как-нибудь отсюда сваливать, пока эти твари на нас не перекинулись! — жалобно попросил Лёха.
Я покосился на кровавую пирушку. Потом — на свое больное плечо.
Детки детками, но кусались они, надо признать, как пираньи.
— Что, бросим его здесь? Прямо вот так?.. — неуверенно проговорил я.
— Ну знаешь, кесарю — кесарево.
— Все равно не по-человечески как-то, — возразил я.
— Так он и есть тварь, хулитель образа божьего!
— Хули… чего? Не важно, — отмахнулся я. — Может, он и тварь, но мы-то люди. Сколько он так будет лежать? Час? День? Неправильно это.
— Ты хочешь голодного пса от костей оттащить? Второго плеча не жалко? Или головы?..
— Надо попробовать.
И я направился к месту кровавой трапезы.
Мысленно представив себе хорошее сырое мясо, я попытался погрузиться вглубь своих ощущений, сконцентрировавшись исключительно на объекте.
Свежая плоть теленка. Вкусная, нежная.
В воображении сразу же возник четкий символ, и я повторил его.
Шлеп! Шлеп-шлеп-шлеп!
Из сияния над полом прямо мне под ноги упало несколько крупных розовых кусков с тонкими белыми прожилками. Удивительно, но в этот раз у призываемого предмета не было никаких лишних запчастей типа крыльев или паучьих ножек.
Я негромко посвистел.
Одна из виверн оглянулась.
Я поднял с пола кусок мяса и протянул ей.
— На, возьми. Хорошая девочка, хорошая!
Поколебавшись несколько секунд, «хорошая девочка» оставила старика и подошла ко мне.
— Ох и не нравится мне все это, — тихо проговорил Лёха.
— Тс-ссс, — отозвался я, делая осторожный шаг к виверне. — Возьми, не бойся. Все хорошо!
Она осторожно потерлась о мою руку окровавленной мордашкой, выхватила угощение и с довольным урчанием принялась разделывать его на полу.
За ней из любопытства последовали еще две. Причем хотели они не мяса. Виверны терлись об меня, как кошки, а я гладил их по головам и говорил ласковым голосом.
Может, они и правда в полной мере не были людьми. Но детьми все равно оставались. И хотели ласки.
Потом плавно, избегая резких движений, приблизился к распластанному в луже крови старику, у которого уже не было сил сопротивляться нападениям последней, самой упрямой виверны — ну, или самой злопамятной.
— Ну-ну, — тоном построже сказал я. — Давай, кыш!
Созданье резко обернулось на меня. Недовольно заворчало.
— Давай-давай, пошла! — еще немного резче потребовал я и решительно двинулся на ее место.
Виверна продолжала недовольно ворчать, но попятилась.
— Па… маги… — еле слышно просипел старик. — Убей…
Я наклонился к нему и рывком сорвал с шеи амулет.
А потом, направив энергию в руки, со всей силы рубанул агонизирующего противника по шее.
Клинок легко пробил плоть и со стуком впился в деревянный обломок. Голова с глухим стуком откатилась в сторону. Туловище распласталось по полу.
А я стоял над мертвым телом, все еще сжимая рукоять меча.
Я смотрел на мертвый обрубок — а видел крошечные ручки, безвольно свисающие над крыльями виверны. Видел замерзших полукошек, запертых в клетке и девочку-кентавра с пропоротым животом. Видел ту беременную дуру, восседающую на подушках в ожидании того, кто оплатит уродство ее будущего ребенка, у которого не будет прав даже на человеческое имя. То, как его назовут, будет лишь кличкой.
Страшная смерть за страшную жизнь.
Вот уж воистину возмездие!
Мягкие, приглушенные хлопки за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться.
Мне аплодировал Нергал!
Он стоял в мутном светлом пятне чуть позади меня, закутанный в длинный плащ, насмешливо смотрел своими холодными глазами, а на губах у него играла довольная улыбка.
— Браво! — сказал он. — Воистину, это было неплохо для первого раза.
Меч опустился в моих руках.
— Ты?.. — озадаченно проговорил я. — Откуда ты здесь? Ты же говорил, что не можешь открывать порталы в столицу!
— И это чистая правда, — ответил Нергал, улыбнувшись еще чуть шире. — Ты так ничего и не понял? Это не я открыл портал. Это ты открыл для меня возможность ненадолго явиться сюда, чтобы воспользоваться правом принятия жертвы.
— Жертвы? — оторопело проговорил я. — Какой еще жертвы?..
— Той, что ты принес мне во имя возмездия, — развел руками Нергал. — Добро пожаловать в семью, Даниил. Добро пожаловать в семью.
— Я…
— Это я приму в счет твоего долга. И, не пойми меня превратно, однако же что вообще ты здесь делаешь?
Я тяжело вздохнул, убирая меч в ножны.
— Мне пришлось вызволять контракт Ники, который почему-то ты оставил на руках у этого проклятого создателя! Как вообще такое может быть, что твои кошки официально принадлежат ордену? — возмутился я.
Нергал хмыкнул.
— Хорошо, я тебе объясню. Первое — ты дурак. Второе — никакого контракта на твою кошку у этого сукина сына нет. Все мои подопечные свободны от ордена, а их бумаги уничтожены. Даже те, что не прошли инициацию.
У меня чуть рот не открылся после его слов. Щеки и шея начали медленно наливаться жаром.
— Как же… Как же так. Он же мне сам сказал! И даже принес его…
Подорвавшись с места, я бросился к столу, на котором лежал свернутый в трубочку контракт.
— Тебя просто спровоцировали, — проговорил мне в спину Нергал. — И ты купился.
Рывком развернув его, я увидел чистый лист бумаги с начертательными вензелями по краям.
— Но как же… Как же так? — оторопело проговорил я. — Он солгал? Но зачем? Чтобы устроить мне ловушку?..
— Нет, — отозвался Нергал. — На самом деле ловушка была не для тебя.
Он распахнул свой плащ, и я с ужасом увидел, что на нем просто места живого нет. Белоснежная рубашка насквозь пропиталась кровью. От жилетки остались только изрезанные лохмотья. На правом бедре тоже зияла рана.
В общем, краше в гроб кладут.
— Что случилось?.. — проговорил я.
— Чернобог, — коротко пояснил Нергал. — Он посчитал, что я не отдам тебя просто так его служителю. И оказался прав. Еще он решил, что пока мои раны от прошлого столкновения не зажили, я слабее обычного и ему будет проще меня победить. И ошибся.
— Твою ж мать… — только и смог выдохнуть я, наблюдая, как у Нергала с выбившегося края рубашки на пол капает кровь. — Тебе нужно срочно перевязать раны, ты же кровью истекаешь!
— Боишься, что умру, что ли? — усмехнулся Нергал. — Не суетись.
— Дай хоть помогу тебе присесть!
— Ты мне лучше кое-чем другим помоги, — саркастично скривив губы, проговорил Нергал. И, оставляя кровавый след, сам похромал к лежавшему неподалеку стеллажу, который уронил мастер трансформации в самом начале боя. — Например, начни думать головой.
Стиснув зубы, он со сдавленным стоном присел на край сломанной конструкции.
Я с виноватым видом подошел к нему.
Щеки горели.
