Но я ни в коем разе не рвался туда переводиться. Не нужно мне такой улыбки Фортуны. Там в бригаде не так козырнул и залетишь на губу, а у нас её ещё очень долго не будет. Жить по уставу — не для меня.
Так что я вежливо отклонил заманчивое предложение. — Нет, не люблю я большие созвездия. «Не так стоишь, не так пердишь», и не так что-то выполнил, так начнут воспитывать товарищи командиры. Мне тут свободнее. Давай я лучше стану здесь показывать фильмы сам, и тебе не придётся в такую даль мотаться. Ведь на дорогу у тебя уходит масса времени и сил. Сам знаешь какие тут дороги, бездорожье одно. Постоянно приходится следить и от этого чертовски устаёшь. — предложил ему свою альтернативу.
— Ладно, не хош, как хош. Была бы честь предложена. — слегка обиделся парень.
— Я пойду, а то у нас слишком много работы, а меня в то время сюда на экзамен выдернули. Так что прощевай. Удачи тебе, — сказал и вышел из передвижки.
Все бы хорошо, но наш замполит вышел в политотдел бригады с предложением организовать показ фильмов своими силами в трёх соседних частях. Так станет меньше дальних поездок у киномеханика, и на месте все чаще станут смотреть фильмы.
Конечно же заслуги припишут отличному планированию нашего капитана и проявленной им инициативе, а я не против. Лавры мне только в кулинарных блюдах надобны, и на голове такое украшение абсолютно ни к чему. Они охфицеры, им продвижение надобно, а также звездочек побольше и покрупнее. Но для меня: чистый погон — чистая совесть. Храни боже от всех этих соплей на них.
Как было сказано в классике советского кинематографа: «У тебя (студент) учёт в рублях, а у меня в сутках». Но мотаться в Сулук и в Солони предстоит именно мне, а не нашему замполиту. Так что по древней поповской привычке он решил на чужом горбу в рай прокатиться.
Мне это «удовольствие» не в тягость. В части я частенько в свою бытность проводил много показов фильмов для опоздавших на просмотр и занятых в то время на работах. Киномеханик просто давил тогда на массу[4], оставляя эти развлечения на меня. И что с него спросишь? Обязательный показ для всей части он совершил, и законно отдыхает перед дальней дорогой.
Наши повара в знак уважения всегда кормили его блюдами из офицерской столовой. И он мог, хорошо поев, завязывать жирок на брюшке. А для желавших посмотреть фильм повторно и не смотревших его — совершался дополнительный показ в помещении столовой. Благо лавок там имелось в изрядном количестве.
Часто деды освещали своим появлением именно такие дополнительные сеансы. Было значительно меньше народа и тем более командиров с семьями, так что можно было свободно смотреть фильму расположившись очень удобно, некоторые лёжа на столах.
Один чёрт их станут тщательно мыть молодые из наряда на кухню перед завтраком. А старослужащие из того же наряда отдохнут от трудов тяжких за просмотром ленты. Всё как и положено.
Мне это было досконально известно, и что одним показом в части не отделаться, но я и сам мог отдыхать, наблюдая за работой кинопроектора. Работы и обязанности молодых могут быть очень разные.
Сергею, лишь на полгода старше призывом выпала нагрузка развлекать общество песнями и это у него замечательно получается, с большим уважением и добротой со стороны дедов и стариков. Дурными заданиями никто не достаёт и не грузит. В лагерях БАМЛага «рассказчики» также были в почёте, после отбоя развлекая своими сказами и так помогая скоротать немалые срока.
Но мне стало подозрительно, не намеревается ли наш бравый капитан перевести меня в своё подчинение. Тем более что проэкзаменовал-таки по первоисточникам и остался очень удивлён. А что я ему говорил. Наш Семён Львович — настоящий военный прокурор, и самые хулиганистые ученики на его уроках были тише воды и ниже травы.
А его фраза «Отвечать пойдёт…» и ощупывание опытным взглядом реакцию класса — невольно заставляла прятаться не выучивших и проявлять излишнюю нервозность. Именно их он и приглашал к доске. При таком нажиме любой балбес станет учить предмет, а то быстро на второй год загремит.
К тому же он очень хорошо объяснял материал, без излишней зауми. Так что слушали его внимательно. Потом же легче было выкручиваться у доски. Многих спасала отличная память и получалось избежать расстрела двойкой в журнал и дневник. И увёртки, про то что забыл его дома — никогда не проходили. Улыбаясь как голодный удав он взглядом гипнотизировал провинившегося и давал установку бежать стремглав за дневникосм.
Я его очень уважал, тем более что с войны он вернулся инвалидом с изувеченной ногой и передвигался с трудом и на палочке. Но не стал греть бока на печке, а пошёл учительствовать и добре преподавал свой предмет оболтусам. Для меня это было главным критерием, так как с детства мне внушили, что ненужных знаний и умений не существует. Всему найдётся применение в нужный час и в должной ситуации.
Историей я увлекался с детства и читал много дореволюционной исторической литературы, что позволяло посмотреть на неё с иной стороны. Можно было не соглашаться и видеть вздорность такого изложения, но кругозор это определённо расширяло.
Как бы там ни было, а переходить в политотдел я нисколько не собираюсь. Ну её на фиг — эту честь и повышение. В школе абсолютно не стремился в комсомол, и тут мне этого не надь. Там тоска зелёная, да и не желаю идти путем прожжённого карьериста. Кто-то может быть и мечтает о таком великолепном шансе, но только не я. Так что отбояривался как только мог от этого щасья,
Пояснял, что на своём месте значительно нужнее и полезнее. Там мои знания необходимы в первую очередь. Однако в армии всё значительно проще и доводы разума не всегда являются главным критерием. Приказом переведут, и никуда не денешься.
Выходы есть, и первый — нарушение дисциплины и невыполнение приказа. С таким там не оставят, но и во взвод связи могут не вернуть. Тут нужно балансировать на тонкой ниточке. Именно так неоднократно спасался от присвоения сержантского звания.
Получал и дополнительные наказания, один раз объявили даже три дня губы, но отсидеть так и не пришлось. Неожиданно происходил полтергейст и связь начинала барахлить без разумного руководства. Лейтенант не мог оторваться от своей «разлюбезной Екатерины Матвеевны» и у них был «медовый год». А исполняющий обязанности замка направлен на губу.
Так что подковёрная борьба на мой взгляд значительно продуктивнее. И при конфликте интересов можно лавировать среди центров влияния, при этом оставаясь довольно свободным в своих действиях. А вот жёсткое подчинение кладёт предел всякой самостоятельности.
Слава богу, что в петлицах у меня эмблема связи с разящими молниями, и подчинение у нас двойное. Оно меня и прежде не раз выручало, когда слишком отдаленно послал в пешее эротическое путешествие будущего начштаба, только прибывшего из академии. Служил это «чмо болотное» тогда в техчасти батальона, и ко всем прицеплялся, пытаясь строить каждого встречного.
Я таких на дух не переваривал, и собственно не я один в нашей части. Это народ ему такую козырную кликуху присвоил, и очень заслуженно. Фамилия была также соответствующей — Болоткин. Видно и предки были не лучше самого экземпляра.
А уж потом, когда он пришёл к власти, только двойное подчинение спасало меня от его придирок. Жили, как кошка с собакой. Я ходил сам по себе и где хочу, а если попадался на глаза, то быстро влезал на дерево и оттуда наблюдал, как он лается.
Правда и наш лейтенант каждый раз исполнял для начальника связи бригады, отрепетированную и заученную партию, — У меня забирают одного из лучших специалистов, и переводят туда, где от него никакого прока. Это произвол начальника штаба батальона. Связь накроется медным тазом!» Так что я много таких арий лично слыхал, находясь в тот момент на коммутаторе и слушая их разговор.
Это у нашего командира всегда замечательно получалось, и не раз на бис приходилось исполнять, прямо прирождённый талант. Как же иначе, ведь он только недавно выпустился из училища, и армейского опыта пока маловато. К тому же он всегда этот номер исполнял очень воодушевлённо, вкладывая всю душу. Так как сам с тем «чмом болотным» был на ножах.
