Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке (СИ)

   - Нет, - покачав головой Фрея, взяла у неё из рук джинсы и показала. - Вот так!

   Торопливо закивав головой, Ясина попробовала еще раз. Получилось!

   - Теперь, назад, - усмехнулась девушка.

   Очевидно, собеседница её поняла. Расстегнув молнию, она протянула штаны дочери. Очень скоро и та освоила нехитрый механизм.

   Вдруг что-то треснуло, зашипело, и к набору наполнявших вигвам ароматов добавился резкий, пряный запах. Встревоженная Ясина резко обернулась и, всплеснув руками, залепила девочке звонкий подзатыльник, тихо выругавшись сквозь стиснутые зубы.

   Оставив в покое джинсы, они бросились к очагу, где от жара лопнул горшочек, вылив часть содержимого на угли костра.

   Свернув штаны и поправив валик из свернутой шкуры, служивший здесь вместо подушек, Фрея, укутавшись одеялом, стала наблюдать за хлопотами хозяйки. Мех оказался далеко не таким мягким, как ей показалось вначале. Но все же лежать раздевшись, было гораздо приятнее.

   Слив в плоскую миску уцелевший отвар, Ясина, стараясь не расплескать, опустилась перед ней на колени.

   - Фрея, хара чикасы, - негромко, но настойчиво проговорила женщина, протягивая ей плошку.

   - Может не надо? - нерешительно попыталась возразить девушка, присаживаясь и заворачиваясь в одеяло.

   Прищурив глаза, Ясина какое-то время пыталась изобразить спящую, потом почти насильно сунула ей в руки миску.

   - Хара, Фрея!

   Она осторожно понюхала. Резкий, неприятный запах. Поморщившись, девушка сделала крошечный глоток. Горячо и горько.

   - Хара, хара, - настойчиво шептала женщина, гладя её по голове.

   "Чистая отрава, - запоздало подумала Фрея, когда в плошке осталось отвара чуть-чуть на донышке. - Нет, вряд ли, скорее всего снотворное. Чтобы спала крепче и хозяев не будила".

   Успокоив себя таким образом, девушка залпом все допила. Принимая от неё миску, хозяйка довольно улыбнулась, похлопав по плечу и поправляя одеяло.

   Внезапно близкий шорох заставил её встрепенуться. Резко открыв глаза, она увидела, как хозяин, не обременяя себя одеждой, выбирается из вигвама. Чтобы не видеть сухих ягодиц и всего прочего, Фрея отвернулась.

   Из-за стенки донеслось негромкое журчание. "Приспичило", - усмехнулась девушка. "Индеец" вернулся. А она вдруг подумала: "Почему мне так противно на него смотреть? Вроде не маленькая уже. Неужели голых мужиков ни разу не видела? Даже если все позабыла, с чего меня от них так воротит? Люди, как люди. Подумаешь, одним членом больше".

   Эта мысль показалась очень забавной. Фрея так и заснула с легкой улыбкой на устах. И на этот раз девушку не беспокоили ни кошмары, ни укусы насекомых, ни клубившаяся в жилище духота.

   Из блаженного забытья, где так сладко отдыхалось, её вырвали чьи-то маленькие руки, крепко вцепившиеся в плечо, и звонкий голос:

   - Фрея, Фрея!

   Какое-то время девушка никак не могла сообразить, кто её зовет, и где она вообще находится? К счастью, когда уже собралась оттолкнуть от себя какую-то малявку в странном коричневом платье с тремя черными косичками и перышком в волосах, сознание, наконец, включилось. Зевая, Фрея хмуро поинтересовалась:

   - Омса?

   Кивнув, девочка махнула рукой в сторону выхода. Судя по мощному потоку света, бившему из дымового отверстия, давно наступило утро. Снаружи слышались голоса, а в вигваме кроме неё и Омсы уже никого не оказалось. Да и та, убедившись, что гостья окончательно проснулась, быстро вышла.

   Почесывая искусанные бока, девушка нашарила взглядом рубашку, синим пятном выделявшуюся на серо-бурой лежанке хозяина. Видимо, тот тоже рассматривал невиданную одежду и по извечной мужской привычке забыл положить на место. Воровато поглядывая на закрывавшую вход шкуру, Фрея выскочила из-под одеяла. Застегивая пуговицы, нащупала комочки бывшей бумаги в кармане. После вчерашних передряг и осмотра рубашки радушными хозяевами, они окончательно превратились в пыль. Секунду подумав, девушка выгребла их и бросила в очаг. Что бы там не написано, ей этого уже никогда не прочитать. Так что пусть хоть карман останется чистым.

   Расправив рубашку, поискала глазами джинсы. Нервно сглотнув, подбежала к своей лежанке. Заглянула за неё. Вдруг сунула между корзин? Откинула одеяло. Потом, косясь на выход, пошарила в постелях хозяев. Нашла кое-какие непонятные вещички, но штанов и там не оказалось!

   - Вот блин! - выругалась Фрея, топнув ногой, и только тут заметила, что у столбика сиротливо стоит одна кроссовка.

   Гостеприимные "индейцы" оставили её без штанов и без обуви! Носки, правда, не взяли.

   - Ну и как это называется? - зашипела девушка, в который раз оглядывая вигвам. - Что, мне в одних трусах щеголять? Да еще и босиком!

   Быстро натянув вонючие носки и единственную кроссовку, решительно шагнула к выходу, но остановилась. Все-таки показываться на людях в таком виде не хотелось. Пригнувшись, отодвинула край шкуры и выглянула наружу. Неподалеку горел костер, возле которого стояла на четвереньках Ясина и что-то ожесточенно терла.

   "Она что пол моет?" - удивилась Фрея. - "Или вернее траву".

   Выпрямившись, женщина вытерла лоб тыльной стороной ладони. Тускло блеснул свежим сколом зажатый в пальцах нож.

   Она уже открыла рот, чтобы позвать хозяйку, но тут к той подошла какая-то женщина, и они о чем-то оживленно затараторили.

   - И что теперь? - затравленно озираясь, пробормотала девушка. Кажется, повторялась вчерашняя история. Организм уже толсто намекал, что необходимо выйти.

   Взгляд Фреи остановился на лежанке. Странно, как она раньше до этого не додумалась? Отыскать подходящую шкуру оказалось легко, а вот заставить её держаться на бедрах гораздо труднее. Хоть резинку из трусов доставай! Девушка вздохнула. Жалко. Да и вряд ли она выдержит такую тяжесть?

   Пришлось позаимствовать у хозяев мохнатую бечевку, свернутый кусок которой висел на поперечной перекладине. "Уж не знаю, зачем её тут припасли, - думала Фрея, обвязывая веревку поверх темно-серой шкуры. - Только она мне сейчас нужнее. Нечего было штаны воровать".

   Убедившись, что импровизированная юбка кое-как держится, девушка выбралась наружу. Непринужденно болтавшие женщины мгновенно замолчали, очевидно, пораженные её внешним видом.

   Едва она выпрямилась, как в глаза бросилась расстеленная на земле шкура и неприятного вида зеленая куча в стороне. Резко пахнуло кислятиной. Но сейчас у неё не было времени, чтобы разглядывать столь странный натюрморт. Ни на кого не глядя, Фрея торопливо направилась за вигвам.

   Сухая трава больно колола ступню сквозь тонкий носок. "Как же я теперь ходить то буду? - уныло думала девушка, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимый вид. - Надо узнать, куда эти уроды мои джинсы дели, а главное пусть кроссовку отдадут. Феминисты. Тьфу, фетишисты!"

   Хлопотавшая у костра соседка так и застыла с куском мяса в руках. Хорошо еще, что жилища здесь не толпились на пятачке, а вольно раскинулись на расстоянии десять пятнадцать шагов друг от друга. Да и высокая трава слегка прикрывала Фрею от нескромных взглядов.

   Видимо, вспомнив, кто она, и сообразив, что собирается делать, женщина потеряла к ней интерес.

   "Жаль, руки помыть нечем", - вздохнула про себя девушка, вытирая их пучком травы.

   Ясина встретила её тирадой непонятных слов и жестами пригласила сесть рядом.

   - Где моя кроссовка? Сра где? - хмуро поинтересовалась Фрея, тыкая пальцем в разутую ногу.

   - И штаны, - она похлопала себя по ляжкам.

   Прислушавшаяся к их разговору женщина что-то сказала. Девушка расслышала знакомое слово "Омса" и удивленно взглянула на Ясину. "С чего бы это её дочери брать мои шмотки?"

   Та добродушно улыбнулась, еще раз настойчиво постучала ладонью по траве.

   - Бизан.

   Потом встала, шагнула к костру и выкопала из золы три знакомые лепешки, завернутые а широкие, плотные листья какого-то растения.

   "Приглашение к завтраку", - догадалась Фрея, чувствуя, как желудок сводит от голода. Даже кислотная вонь не смогла перебить аппетит. Поправив все время сползавшую юбку, она кое-как уселась, скрестив ноги. Лепешки оказались теплыми и не такими каменными, как вчера вечером. Во всяком случае, их было можно жевать без риска сломать себе зубы. Да и в кувшине плескалась не вода, а какой-то кисловато-сладкий травяной отвар.

   Перед тем, как взяться за еду, девушка пошла на хитрость и вылила немножко на руки. Ясина покачала головой, а незнакомая женщина что-то осуждающе сказала, очевидно, упрекая её за неловкость.

   С трудом проталкивая в глотку липкие кусочки, Фрея виновато пожала плечами. Пока гостья кушала, хозяйка продолжала возить по шкуре коротким ножом, сдирая кусочки мяса, жира и какие-то пленки. Девушка с интересом наблюдала за процессом, не испытывая никаких неприятных ощущений. Рассмотрела она и зеленые кучки. То ли мокрая трава, то ли мох. Но именно от них больше всего и воняло.