— Трррррр… — расстроенно произнес сержант.
«Ну да, медь. Я — бедный дикарь».
Серебрушки и золотые украшения Димка благоразумно припрятал.
— А-ах, — махнул рукой сержант, — давай сюда!
Ловким движением он смахнул все Димкино достояние в сумку на поясе. Яггай расстроенно проводил глазами деньги. Вот так становятся нищими…
— А Трррр… — заикнулся все тот же болтун. Второй солдат, постарше, спокойно смотрел на Димку.
— А Трррррр мы скажем… — Сержант повернулся к Димке: — Ты куда шел?
— Туда, — махнул Димка рукой вперед.
— Ну вот, — удовлетворился сержант. — А Трррррр мы скажем, что яггай уже успел уйти за пределы нашей трррррррррр. Ему что было нужно? Чтобы на его земле не было яггая. Его и не будет. Поехали!
Солдаты (или жандармы) развернули коней и поскакали обратно. Димка проводил их недобрым взглядом. В-вымогатели…
Ладно, деньги — дело наживное… Идем вперед.
Утром Димка изловил-таки кюре и попытался узнать, где собираются («человек идти далеко говорить Бог») паломники, которые пойдут по направлению в («большой-большой город ваша») столицу. Что такое паломники, кюре не понял, то ли не было их здесь, то ли Димка путано объяснял, но, как добраться до столицы, рассказал.
Выйти, значит, из деревни на большую дорогу (это слова кюре) и идти по ней на тррр. Тррр — это был восток, как выяснилось через минут пятнадцать размахивания руками, хыррркания и тррркания. Идти до поворота на Трррр… Тут кюре сам понял свою ошибку, и дальше описание шло в ключе «первый поворот направо, третий поворот налево». Благо было их, поворотов, немного. Там, как сказал кюре, должен быть луг, на котором собираются те, кто едет в столицу.
Все правильно, луг был на месте. Огороженный жердями. С воротами. А вот то, что за проход на луг берут деньги, кюре забыл упомянуть.
Сейчас Димка и два кассира, люди в синих мундирах и засаленных зеленых шарфах, толстые, как гаишники, пытались вместе разобраться, сколько причитается с Димки.
— С тебя два тррр, два! — надрывался сборщик, стоящий слева.
Что загадочных тррр два, Димка понял уже давно. А вот как они выглядят… И сколько их в Димкиной серебрушке. Он подозревал, что стоит показать хоть одну из оставшихся у него монет, и тут же выяснится, что проход на луг стоит ровно одну серебряную монету. А денег и так мало.
— Два, — кивнул он. Здесь не Болгария, и кивок поняли правильно.
— Да, да, — обрадовался левый пузан, — два тррр!
— Два что?
Левый плюнул.
— Да он не понимает, что такое тррр, — наконец сообразил правый, — у них же денег, наверное, нет.
— Так покажи ему! — взвился левый.
Правый вздохнул. Присел на корточки.
— Вот смотри, яггай. — Он высыпал на очищенный участок тропы горсть монет из кошелька на поясе.
— Вот это, — показал он монетку, где-то с советские три копейки, — тррр — самая мелкая монета…
Мозг лихорадочно зашуршал картотекой, подыскивая соответствие. Лиард? Су? А, ладно, будет денье.
— Вот это — монетка побольше, с головой, — полтррр.
Половина чего?
— Она значит, как две денье. Понятно?
— Вот это — еще одна медная монетка — тррррр.
Понятно, а предыдущая была пол этого самого… пусть будет су. Значит, пока у нас есть су, полсу и денье — четверть су. Пока все просто…
— Это трррр, или четыре су.
Так и запомним — четыре су. Иначе мозг закипит — для каждой монеты свое название.
— А вот это, — толстый палец выбрал из кучи серебрушку, в точности, как у Димки, — трррр…
Ливр, и черт с ними.
— Двенадцать су — это один ливр. Понятно?
— Да, — кивнул Димка.
— Так вот, с тебя два четыре су. Понятно?
Черт, надо было для этой монетки свое название подобрать. А теперь мозг именно как «четыре су» ее и запомнил, не перепишешь.
— Два четыре су, — повторил толстяк.
Восемь су, значит. А в серебрушке, тьфу, ливре их двенадцать.
— Моя дать твоя это, — Димка показал ливр, — твоя дать мне четыре это.
Палец Димки уткнулся в монетку в одно су.
— Э-э… — не нашелся толстяк, пихнул в бок товарища.
Тот стоял, раскрыв рот. Трудно ожидать от дикаря таких успехов в арифметике.
Димка подхватил требуемые монетки, кинул в кучку серебрушку и прошел на луг.
Место для отдыха путешественников было где-то с площадку для грузовиков. И даже несколько местных аналогов грузовых автомобилей присутствовало: тяжелые фургоны, в которые были запряжены меланхолично жующие траву быки. Тоже величиной с микроавтобус.
Так, куда же податься?
После того как Димка узнал, что на этой планете есть магия, он с опаской рассматривал каждого непонятного человека. А ну как тот — скрытый маг? Неясно, чем это может грозить, но все равно рисковать не стоит.
Вечерело, народ собирался группками у костров. Димка чувствовал, что температура падает, но не мерз. То ли не так уж и прохладно здесь вечерами, то ли яггаи хорошо переносят холод. К кому же прибиться?
Одиночки, как успел заметить Димка, перебирались поближе к компаниям. Вместе всегда веселее. Значит, и одинокого усталого яггая тоже подпустят. Местный народ его почти не боялся, несмотря на кошмарную внешность вислоносого снежного человека.
Стоило бы, конечно, сразу поискать группу, которая собиралась отправиться в столицу. Впрочем, найти попутчиков всегда успеешь, а вечер хочется провести в хорошей компании. Например, вон в той.
У костра шумно разговаривали и смеялись люди. Именно смех Димку и привлек. Не дурной пьяный гогот, не издевательские смешки, не противное хихиканье. Просто веселый смех хороших людей.
— Ух ты, яггай! — радостно произнес один из них, когда к их костру из сумрака выдвинулась огромная темная фигура. — А я думал, они тррррррр!
— Нет, — улыбнулся Димка, заражаясь общим настроением.
Судя по наступившей паузе, улыбка не получилась.
— Да и отлично! — рассмеялся вожак. — Давай к нам, вместе веселее!
Все заулыбались, протягивая присевшему на землю Димке бутылки вина, куски мяса, жаренного на костре. Тот не остался в долгу, выставил свой мешок, как Дед Мороз. Хлеб пришелся к месту.
Димку не пытали долго, поняв, что внятного ответа от него не дождешься. На его путаные вопросы с удовольствием отвечали, как простому человеку. Не орали по слогам, как тупому дикарю. Это нравилось. Он прихлебывал маленькими глоточками вино, жевал мясо, слушал шутки и разговоры, иногда непонятные. Часто просто распирало от желания рассказать анекдот. А нет, сиди молчи. Хотя было здорово и так.
В компашке было семь человек. Тут Димка выяснил, что интуиция его в одном месте подвела: то слово, которое переводилось как «человек», означало не человека, а любое разумное существо. А заскок мозга теперь не позволял поменять значение или перевести как «человек» то слово, которое означало именно человека, а не хрюна или яггая.
Так вот, как раз люди в этом новом смысле и составляли компанию, сидевшую у костра.
Три человека. Разумеется, все представились, и Димка тоже, и теперь у огня сидели семь Трррррр и один Хыр. Парням было все равно, Хыр так Хыр, а вот Димке пришлось мысленно придумывать каждому прозвище, чтобы не путаться.
Итак, три человека: Вожак, Молчун и Старик. Именно Вожак был центром компании. Бывший моряк, он собрал знакомых и потащил в столицу. Во время мореплаваний Вожаку удалось раздобыть какой-то секрет, и теперь семерка направляется в столицу, чтобы с помощью этого самого секрета заработать кучу денег.
Секрет остался Димке неизвестным не потому, что ему, как всегда, не хватило словарного запаса, а потому, что компания, говоря об этом таинственном способе заработка, изъяснялась полунамеками и напрямую его не называла.
Молчун и Вожак, как и все встречавшиеся Димке люди, были похожи: та же бронзовая кожа, голубые глаза, пшеничные волосы. И все равно казалось, чем-то Молчун отличается от других. Как будто в лице чего-то не хватало. Наконец Димка сообразил: спокойный, непробиваемый Молчун, скупо улыбавшийся на шутки компании, сильно напоминал Атоса из фильма, вот только усов и бороды не хватало. Его профессия для Димки так и осталась загадкой.
Кстати, обычные люди — крестьяне, солдаты — усов на этой планете не носили. Вернее, в этой стране, называвшейся, как можно догадаться, Трррррр.
Вот как раз Старик и получил свое прозвище из-за длинных, вислых усов, как у запорожского казака. Был он иностранцем, уже давно осевшим здесь, но, по обычаям брошенной родины, продолжал носить усы. А лет ему, видимо, столько же, сколько и его товарищам, разве что характер немного поспокойнее. Впрочем, может, был он таким же веселым, просто, как бывший повар какого-то сеньора, занимался ответственным делом — жарил мясо на костре на всю компанию. Посыпал его хитрыми порошочками, поворачивал, только что заклинания не бормотал.
