И опять мне пришлось показывать, как всю эту мерзость изничтожать, не беря её на себя, да как себя самому излечить.
Ну и она тоже многому меня научила. Как распознать порчу (это как системный вирус в компьютере, только на уровне ауры), как от неё избавиться, как самому её навести, да так, что человек будет медленно буквально сгорать.
А между тем время отъезда всё приближалось. Я много думал о том, как жить дальше и решил, что если не помогу своей стране, во всяком случае, если даже просто не попытаюсь это сделать, то не смогу себе этого простить. Я обдумывал и такие варианты, как эмигрировать в ту же Америку и стать там мультимиллионером, но понял что это точно не моё Не смогу я там жить. Да, возможно там коврижки и слаще, но это не моё. Моя Родина здесь. Хоть это и пафосно звучит, но Россия одна, в каком бы мире-времени она ни была. А значит хватит рефлексировать и пора действовать.
Как-то мне в руки попалась книжка из жанра альтернативной истории, так там главный герой-попаданец вышел на Сталина через Кирова, закрыв его собой во время покушения. Вот и я решил действовать похожим образом. А именно, предотвратить убийство Кирова 1 декабря 1934 года. Только закрывать его собой я не собираюсь и придумаю что-нибуть получше, тем более при моих то способностях. А там, как говориться, война план покажет.
Значит, решено. Где-то в середине лета следующего года надо отправляться в путь в Ленинград. А к тому времени надо чтобы Настя сдала экзамены за последние два года школы-семилетки, чтобы в Ленинграде или в Москве могла пойти в полную среднюю школу и продолжить образование. Да, Настю я заберу с собой.
Вся зима, весна и первая половина лета прошли в подготовке к отъезду. Где-то за неделю до неё дядька Андрей достал из под полов старый саквояж и сказал, — Вот, Виктор, тут то, что осталось от ваших отца и матери. Теперь всё это я отдаю тебе, ты и распоряжайся.
С этими словами он щёлкнул замками и начал выкладывать содержимое. На столе появились несколько внушительных кучек отдельно с царскими и с советскими золотыми червонцами, связанные пачки советских бумажных денег и две шкатулки. В одной лежали женские драгоценности, а в другой ордена и золотые погоны подполковника русской армии.
— Драгоценности Светлана Борисовна просила передать Насте, когда та вырастет, а награды и шашка теперь твои. Деньгами сам распорядишься.
— Откуда столько? — я кивнул на разложенные монеты и пачки купюр.
— Да мы тут с твоим батюшкой, — начал опустив глаза дядька Андрей, — В общем золотишко мы нашли. Видать кто то скрал с приисков, спрятал, да и не вернулся за захоронкой. Видно что долго лежало золото, как бы не несколько лет. Вот мы его и прибрали, да потихоньку через верных людей обменяли на монеты. А уже после того, как отец твой погиб, я остатки золота поменял на бумажные деньги. Монетами то золотыми не особо где расплатишься. Вмиг лихие люди узнают, да и прибить за такое богатство могут. Тут вся доля твоего отца. Без обмана. Всё до монетки и до рубля.
Он замолчал и вновь опустил руку в нутро саквояжа.
— Тут вот ещё какая штука есть, — с этими словами он достал какую-то небольшую коробку и что-то завёрнутое в тряпицу. В тряпице был завёрнут пистолет Браунинг FN модель 1910 и три запасных магазина, а в коробке лежали 9-мм патроны к нему.
— Думается мне, что тебе это может пригодиться.
На следующий день мы с ним вдвоём съездили в Шимановск. Мне нужно было оформить себе паспорт. В принципе он сейчас не особо и нужен, но пусть уж лучше будет. В здание местного отдела, уже НКВД я прошёл один. Немного придавил Силой сидящего за столом дежурного и он, как само собой разумеющееся, выписал мне пропуск к начальнику отдела. Начальником оказался наш старый знакомый уполномоченный ОГПУ, который после прошедшей 10 июля 1934 года реорганизации занял этот пост уже в структуре НКВД. Рассказал ему, что собираюсь ехать учиться в Москву и мне нужен паспорт и что есть постановление Совнаркома от 27 декабря 1932 года " Об установлении единой паспортной системы". Опять пришлось применить Силу, так как было видно, что меня сейчас просто пошлют и далеко. И меня действительно послали, но лишь в фотомастерскую за снимком. В итоге через несколько часов я стал обладателем обклееной серой тканью книжицы с гербом СССР чёрного цвета в верхнем углу и мелкой чёрной надписью "паспорт". И ни разу не похож на красную книжку с золотым большим гербом и буквами СССР.
Глава 4
И вот мы с плачущей Настей стоим в тамбуре вагона и машем стоящим на медленно уплывающем назад пероне дядьке Андрею и тётке Дарье. Начался новый этап в нашей жизни. И если для меня это был не первый раз, когда приходилось коренным образом всё менять, то для Насти, которая дальше Шимановска ни где за всю свою жизнь не была, это было серьёзным испытанием.
Накануне мы с ней сходили на могилки наших родителей попрощаться. Настёна наревелась, да и у меня слёзы навернулись на глаза. Вернёмся ли мы когда-нибудь сюда, я не знаю. Договорились с дядькой Андреем, что они будут писать для нас письма в Ленинград на главпочтамп "до востребования", ну и мы им тоже по возможности.
Сейчас наш путь лежал до Читы. Там предстояла пересадка на транссибирский экспресс. Багаж с собой взяли не большой. Я заранее сшил из купленного по случаю в Шимановске брезента что-то вроде дорожной сумки, в которую положили немного из одежды, скорее для маскировки, часть денег и монет и на дно отцовскую шашку, завёрнутую в несколько слоёв материи. Да ещё соорудил небольшой рюкзак, наполненный сейчас едой на дорогу, сменной одеждой, да остальными монетами и деньгами, плотно упакованными в кошель из шкур. Необычно, зато не гремят и на ощупь не сразу поймёшь что это такое. Пистолет с патронами так же уложил в рюкзак. Надеюсь в дороге не пригодится, а там дальше кто знает. Ещё в Шимановске купил себе в дорогу куртку юнгштурмовку с ремнём и портупеей (так и не понял, как она здесь оказалась) и брюки такого же цвета хаки.
Забыл упомянуть; с нами едет ещё один попутчик. Это китаец Шэн-ли. Из Читы он по КВЖД отправится в Китай. Решил ехать проповедовать приход Великого Дракона. Ну а чтобы ему поверили те, кто обладает даром видеть энергию Ци, я Силой поставил ему что-то вроде ментальной метки в виде красного дракона (нашёл картинку в памяти) заключённого в золотую пятиконечную звезду, символ пяти стихий. Немного схулиганил и дракон у меня держал в лапах серп и молот. Китаец был счастлив до небес. Его отметил земное воплощение Тяньлуна. Впрочем в Китае для него есть поручение, но об этом поговорю с ним в Чите.
До Читы добрались без приключений. Больше двух суток тряслись в плацкартном вагоне. Настя по началу шмыгала носом и вытирала платочком слёзы с глаз, а потом буквально прилипла к окну и не отрывалась от него до самой Читы. Ещё в дороге я поинтересовался у Шэн-ли, может ли он найти в Чите своих земляков, которые занимались бы гравировкой и ювелирным промыслом. Китаец задумался и обещал помочь.
Как говорится, мы ехали, ехали и наконец приехали. Чита встретила нас солнечной погодой и милиционером в белой гимнастёрке и в белом фетровом шлеме с бирюзовой звездой, с важным видом прохаживающимся по перрону.
Шэн-ли, увидел кого-то из соотечественников и побежал прояснить, так сказать, обстановку, а мы отправились в здание вокзала узнать о билетах на транссибирский экспресс до Москвы. Как я знал, один прошёл буквально накануне, обогнав нас на одной из станций, а другой должен был быть буквально завтра-послезавтра, но, оказалось, что расписание изменилось и следующий пройдёт с задержкой ровно через неделю. Из разговоров служащих на станции понял, что где-то ближе к Владивостоку какой-то мост ремонтируют и поезда оттуда не идут. Плохо, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Можно было бы добираться на перекладных с пересадками, но это трата времени, сил и нервов. Оно мне надо? Подождём. Надо только с проживанием на эту неделю определиться. А кроме того ещё я узнал, что, оказывается, у транссибовского экспресса есть два маршрута. Один на Москву, а второй на Ленинград и вот как раз ленинградский и должен быть следующим. Ну хоть с этим повезло, хотя билетов на него пока не было. Но с эти разберусь позднее. В крайнем случае придётся воспользоваться Силой и организовать билеты через какое-нибудь местное начальство.
