ты тоже не разносишь, придурок? — просипел он, оказавшись у нашего столика. Этот тоже очень сильно злился. Судя по тому, как у него играли желваки на скулах.
— А я договорился, — ответил ему. — На лапу дал. Удивился, что вы, дебилы, не догадались.
— Врёшь, гад, — зашипел узколицый.
— Как хочешь, так и думай, — ответил я, и сделал замысловатый жест. — Ну что там у тебя? Какие блюда сегодня?
— С огнём играешь, сволочь! — процедил узколицый.
— О да, — ухмыльнулся я. — Я очень с ним люблю играть. Это ты прям в яблочко! Ну, так что, рассказывай. Дамы ждут.
В ответ Лена не выдержала и прыснула:
— Ой, извините.
— Борщ с капустой на первое или суп гороховый. На первое, — процедил узколицый.
— Ну, давай. Иначе поварам пожалуюсь.
— На второе — варёная картошка или рис. И жареная куриная печень или рыба.
Мы сделали заказы.
Обед прошёл в хорошем настроении. Никогда так вкусно не ел, не очень вкусную еду.
А Гриша даже сподобился на анекдот про официантов.
Я ещё немного поприкалывался над этими работягами. Среди всей троицы сильнее всех злился Бычков. У него менялся цвет лица, как только я пытался с ним заговорить. Кучерявый амбал сохранял лицо каменным, изредка злобно зыркая в нашу сторону. В общем, больше всех досталось узколицему.
Когда мы оказались в казарме, решили поговорить о том, как себя вести в этой непростой обстановке. Тучи над нами сгустились нехилые, учитывая недавние события.
— Я буду наготове, — решительно ответила Аня.
— Да и я себя в обиду не дам. Теперь меня не застанешь врасплох, — кивнула Лена.
— А я и не сомневаюсь в вас, барышни, — ответил я. — Но вот эти гады хитрые. Что-то такое точно придумают. Поэтому всегда держимся вместе.
— Я думаю, что нужна связь между нами, — густо покраснел Гриша. Видимо, вновь к нему явилось юношеское стеснение, в отсутствии должной практики общения с девушками.
— О чём ты говоришь? — спросила у него Аня.
— У меня появилось одно заклинание… — пробормотал он.
Я изучил внутренним взором его магическую систему. Да, действительно, появилось. Проще спросить Гришу, чем терять время и ману на изучение этого заклинания.
— Гриш, ну, поведай, что хочешь нам предложить, — обратился я к сделавшему слишком долгую паузу Крапивину.
— В общем, мы будем связаны между собой определённым сигналом. Когда организм начинает вырабатывать адреналин или испытывает боль от внешних факторов — в голове каждого срабатывает сигнал. Вот и всё, — он закончил свою речь и вопросительно оглядел нас. — Фигня, в общем?
— Не думаю, — поспешил его успокоить. — То, что надо. Давай, колдуй.
Мы пригласили двух девушек, которые представились Светланой и Дарьей, и я дал отмашку Грише, чтобы начинал «ритуал».
Было забавно наблюдать, как Гриша напрягся, выпучил глаза, а затем выдохнул и вновь выпучился.
— Всё, — снова выдохнул он. — Теперь мы связаны.
— Отлично, — похвалил я его, мельком с помощью внутреннего взора замечая призрачную нить, которая еле-еле мерцала зелёным цветом. — Кстати, на каком расстоянии действует?
— Указано, что километр, — ответил Гриша.
— Молодчина! — похлопал я по его плечу. — А теперь — расходимся.
* * *
Валентин Туканов был сегодня чист. Наверное, первый день за последний месяц.
И поэтому очень сильно раздражëн.
Еда не лезла ему в рот и даже не порадовала та девка по вызову.
И, когда его матушка зашла, сказав «Валя, у тебя всё хорошо?», он послал её ко всем чертям.
Ненавидел он, когда его так называли. Он же не баба какая-то.
И матушка просто придушила его гиперопекой.
А он уже, по сути, глава рода. Вот только перстень его ещё не трансформировался. Это значит, что батя там пока держится.
Если он не вытащит его, что казалось ему чем-то нереальным, то через полгода он встанет у руля.
Судя по письму от отца, которое он держал в руке, нужно было нанять Артёма Вазгеновича, самого лучшего адвоката в городе. Про месть ни слова. Ни слова, мать его!
— Ну что ж, тогда я сам всё решу! — сказал он вслух высоким женским голосом. Да, увы, это грёбаная болезнь. Нарушение голосовых связок. Какая-то, дисфония.
Ему не привыкать быть объектом насмешек. Даже если прислуга молчала, он то видел, как они ржут про себя в голос над ним.
Именно поэтому они поменяли прислугу в прошлом месяце. А те, кто смеялся… они уже кормят рыб на дне Томи.
Он тогда был под кайфом. И до сих пор считает, что поступил правильно. Эти твари смеялись над ним, но теперь уже им это сделать будет крайне затруднительно. Мёртвые не смеются.
— Вызывали, босс? — в его спальню зашëл верный слуга и очень неплохой наëмник Алекс.
