поблизости. Один только Титан, который и сам не сразу признал то, что не осталось никого…все, что осталось от противника, это лишь чёрная дыра, но и она стояла здесь, лишь как последствие того, что фрукт буквально изменил перманентно мир. Без той же силы, убрать эту дыру было уже и невозможно.
Потому, только через целую минуту полной тишины, в которой не происходило совершенно ничего, все же убедившись, что никого больше нет, Титан поднялся снова на ноги. Приложив руку к затылку, он потер практически зажившую рану, а следом лишь уставился головой куда-то в сторону горизонта. Там, потерявшее поддержку море, снова стало жидким, однако из-за наличия огромного количества расселин, оно пока-что не сближалось с ним.
Правда не то чтобы его это касалось. Лишь рассеяв проявление всех своих сил, и убрав так же волю вооружения с тела, он двинулся куда-то в свою сторону. Он не собирался никого вызывать, и даже бежать по небу…победивший в этой битве древнейший Титан, собрался добираться обратно до Мари Джоа попросту по морскому дну.
Рассеянная, ночная тишина. Море, в одном месте территорий Иллюминатов вело себя заметно более странным образом, чем раньше, да и по цвету казалось достаточно неестественным. Словно смещённое с чем-то маслянистым, а также рыхлым и чёрным.
Со дна моря попросту поднимались нечистоты. Магма, а также всяческие минералы смешивались с водой, от чего небольшое количество рыбы, как маленькой, так и огромной, просто всплыло брюхом к верху. А вонь стояла хуже, чем где-либо…только все это с нестандартной скоростью вымывалось. Вместе с морем, нечистоты и рыба вываливаюсь в одни из трех огромных дыр, которые находились в море, уходя куда-то на огромную глубину.
И лишь по причине того, что вот уже более десяти часов с момента возникновения, эти дыры никак не могут заполниться водой, все это казалось пределом странности. Но дополняя эту картину, в нескольких метрах прямо от поверхности моря находилась небольшая чёрная дыра, которая так же не очень активно всасывала в себя воду, относя ее неизвестно куда. Казалось бы, верх странности, который и переплюнуть уже было бы нельзя…
— Ссс… — Но в тишине, которую раньше прерывали лишь звуки «водопадов», раздался голосок наполненный болью. А следом, из чёрной дыры высунулась рука, которая схватившись за края самой дыры, игнорировала всю дикую силу притяжения. Будто попросту не обращая на нее внимание, человек продолжая сопеть, поудобнее ухватившись за края, начал с одной рукой вылезать из дыры.
Медленно высунув совсем немного обожжённую, седую голову, он напряженно повисел на одном месте, анализируя всю окрестность…и только через буквально несколько минут абсолютного молчания, в котором он даже дыхание свое остановил, старик все же продолжил пролезать. С неким трудом и неудобством, в котором конечности мешали нормально протиснуться, старик все же смог вылезти, однако сразу же свалился вниз, практически упав в море. Лишь перед приземлением успел в небольшом радиусе под собой уплотнить воду.
— Кух…х-хх-хера. — Приглушенный шепот вырвался из рта старика, как только он с болью свалился на твердую поверхность. Все его голое, и испещренное небольшим количеством ран тело, сразу обдало холодком, на который старичок не обратил даже слабейшего внимания. Всё, о чем он сейчас думал, так это о своем состоянии. Об отсутствующей руке, ослабевшем, и не возвращающемся контроле, и главное, об утраченной жизненной силе. — … Я теперь бесполезен? — В голове стоял лишь один вопрос.
И ответа на него сейчас не было. Прикусывая губу, и продолжая лежать на месте, думая над этим фактором, он с каждым часов только и понимал…Понимал, что ни проверить, ни построить догадки, находясь непойми где, посреди моря, в котором велась война, он не мог. И хоть становилось со временем действительно холодно, а в задумчивом бреду подпитывал вопрос достаточно схожего характера:
— Если этот титан смог победить меня, имея при этом меньше сил, на что тогда способен Им. — Раздался еле слышимой, сильно задумчивый голос, а вместе же с ним изо-рта вышел и заметный пар. Температура окружения так же была достаточно низкой, чтобы даже ресницы старика немного подморозило.
— … Иссё? — И в этой холодной среде резко раздался новый голос. Голос, что в момент выбил старика из мыслей, позволив ему сразу сместить голову в сторону…однако только он оценил одной только волей окружение, так сразу удивленно вытянул лицо. Все море вокруг, кроме разве что части, на которой лежал он, было превращено в лёд. Где-то в сторонке вообще шел снег, и стоял натуральный корабль. Однако всего в паре метрах от Иссё, стоял уже одетый в теплую одежду человек. Его лицо только и выражало, что шок. — Почему ты так обезображен?
— …
* * *
— Искусство войны…ничего не делать, и смотреть, как все приходит в лучшую сторону. — Смотря на висящую на стене карту, и держа при этом несколько острых заклепок в руке, я только и мог, что стоять хоть и с хорошим, но сильно задумчивым настроением. И если действиями я изредка вставлял заклепки в карту, то уже мысленно бурным потоком обшаривал всю местность на карте, прислушивался к ощущениям своего клона, и при этом…непроизвольно все же задумывался о недавних звонках всех, кому не лень. Иллюминаты, Капитаны, Офицеры, Робин, Дозор и Революционеры. Все, как один докладывали о том, что на поверхности произошла солнечная вспышка.
А также люди увидели и глаз. Переполох на весь мир, который поднял небольшие проблемы даже у нас, в подлодке…но сколько бы времени все же не проходило, все было приемлемо. На заднем фоны слышался голос парня, который все еще делал звонки по ден ден муши, а я только и мог, что…ждать, пока не позвонит тот, кто наткнулся на эту самую солнечную вспышку.
— Мм… — В сознании все же всплыло чувство моего клона. Прислушавшись к нему, я только и мог, что все же улыбнуться, и немного сосредоточиться, чтобы прикрепить заклепку на карту. Она была уже двадцать первой, из-за чего я снова немного по-иному всмотрелся в карту.
Пытался разглядеть снова какую-то закономерность в местах, где находились подлодки. хотелось понять, как определялись места, в которые стоило ставить глушилки…Единственное, что приходило на ум, так это разве что область покрытия. Глушилки расставляли не в особых местах, а на определенном расстоянии друг от друга.
И мысль была
