не раскрыв рты, внимали речам нашего краснобая.
— …Так что ваш Чертокамень, может, и крут… для сельской местности. — Я не видел лица Кея, но был уверен, что он провокационно ухмылялся. — Но школа Темнейшее Подземелье — самая крутая и в Столице, и во всей Империи! У нас даже девчонки круче самых крутых из вас, детишки! — Кей хлопнул в ладоши, и его слушатели очнулись, перестав напоминать деревенских старушек перед заезжим жрецом.
— Э-э… Слышь! Да он гонит!
— Этот хиляк сказал, что мы хуже девок!
— Сам он как девка!
«Детишкам», самый мелкий из которых на пол-головы возвышался над насмешником, судя по разминаемым кулакам, последняя сентенция пришлась не по вкусу. Спортсмены решили делом объяснить рассказчику его неправоту. На поясе шутника не висело мечей и наивные парни, не понимая того, сами лезли в ловушку злобного тролля. Кей на моей памяти уже не первый раз развлекался таким образом.
— Издеваемся над слабыми? — сказал, подойдя ближе. — Мило. И этот человек пытался обвинять в чрезмерной жестокости меня.
— Ай-ай, Куроме-чи, какие издевательства? Или ты не согласна, что наши ребята круче этих маленьких хулиганов из Чертокамня?
— Ты ещё с настоящими малышами посоревнуйся, — хмыкнув, повернулся к четвёрке жертв насмешника. — А вы, парни, не ведитесь. Наша, хм, школа готовит воинов духа. Этот клоун специально вас провоцирует, чтобы потом выставить криворукими, избившими себя же идиотами.
— Чё?! А ты не обнаглела, мелкая? — лидер четвёрки сделал шаг вперёд, нависнув надо мной, — думаешь, мы поверим в такую пургу?!
— И? — спрашиваю, с интересом наклонив голову.
— Чё и? — на миг растерялся говоривший.
— Проверять будете? — насмешливо улыбаюсь.
Увидев нетипичную реакцию, парень напрягся. Посмотрел на меня, на пояс с оружием, на ухмыляющегося Кей Ли, снова перевёл взгляд на мою выжидающую физиономию.
— Вот ещё! Буду я с девками драться! — независимо сплюнул парень и, повернувшись ко мне спиной, кинул своим:
— Пошли.
— Ну? И не стыдно тебе цепляться к прохожим? — укоризненно смотрю на шутника.
— Эй-эй, там не так всё было! Это они цеплялись к прохожим, а великолепный я…
— …Прицепился к ним, — заканчиваю фразу шутника.
— Тц-тц, Куроме-чи, ты за кого меня принимаешь? Неужели ты держишь своего дорогого товарища за пустоголового задиру? — деланно возмутился парень.
— Заметь, не я это сказала. Кто посреди Храма Коукен задирал его учеников? — Несмотря на знакомство и нейтральные отношения с нынешней четвёркой Демонов Ракшаса, с остальными питомцами Коукен у нас отношения не сложились.
— Да-да, я тоже помню, как кое-кто громко радовался потенциальным добровольцам в коллекцию, — засмеялся парень. — Кто из нас больший задира? А? — подмигнул Кей.
— Ты.
— Конечно-конечно, ваша злобность! — с ехидной улыбочкой покивал острослов. — Кто собирался намусорить прямо у порога?
— Я бы их не тронула.
— Ай-яй, а кто это у нас тут такая неумелая врунья? Думаешь, мудрый Кей-сама не выучил твои улыбочки? Нет-нет, сестрёнка, меня не проведёшь!
Не став спорить, провоцируя дальнейшую пикировку, молча двинулся к входу в гостиницу. Пытаться переиграть острослова на его же поле — дело гиблое.
Да и настроение неподходящее.
* * *
По возвращении в гостиницу я собирался перекусить и уединиться в номере, чтобы, заказав кофе и шоколада для борьбы со сплином, без лишних нервов подумать над ситуацией. Но этим планам оказалось не суждено сбыться.
Хотя нельзя сказать, что я расстроился.
— Куроме! И-и-и!!! — в холле на меня налетел светловолосый вихрь и, прижав к груди, закрутил вокруг себя.
Мне, в общем-то, не особо нравилось, когда кто-то пытался подхватить меня на руки и вообще ограничивал свободу движений. Да и настроение после новостей из госпиталя пребывало на отметке «не очень». Но почему-то вместо того, чтобы прийти в раздражение и вывернуться — или вообще уклониться от объятий, что не составило бы малейшего труда — я, забыв о плохом настроении, сам обнял девушку. Всё же общение с Эрис всегда настраивало «злобного некромансера» на благодушный лад. Минуту назад на душе царила хмарь, а сейчас будто солнышко выглянуло.
Наверное, если бы меня сильнее тянуло к блондинке, как к девушке — решил бы, что влюбился. Ну, а так начинающая артистка мне просто по-человечески нравилась.
На редкость светлая и тёплая сердцем особа.
Оставалось только порадоваться за Натала. Благодаря девушке у друга с лица ушла поселившаяся там, казалось, уже навсегда едва заметная тень тоски и какой-то обречённости. Даже несмотря на скорое расставание и ничтожную вероятность возобновления отношений парень выглядел заметно лучше прежнего. Всё же правильно я не стал препятствовать их отношениям.
Вернув тельце могучей, но лёгкой убийцы и некроманта на грешную землю, Эрис с заразительной улыбкой поспешила поделиться причинами своей радости:
— Представляешь, Куроме, мы прошли конкурс, и теперь я смогу выступать на главной сцене! Новичков редко туда допускают, и они выступают на меньших площадках. Но мне сказали, что у меня есть хороший потенциал! Вот! — счастливая девушка приподняла носик и горделиво приосанилась.
— Поздравляю. Даже не сомневалась в твоём таланте, — честно сказал я, получив в ответ новую солнечную улыбку.
— А потом, если всё будет хорошо, я буду петь вместе с прославленными артистами в оперном театре имени элдлорда Винсента Лэйка! — «хвали меня полностью» читалось в сверкающих молодой зеленью глазах.
— Что? С каких это пор в честь предателя и братоубийцы начали называть театры? — возмущённо выпалил я, и только потом понял, что сказал. Вернее не совсем понял.
«Кто вообще этот Винсент и какое мне до него дело? — с изрядным удивлением мелькнуло в голове. Я точно не был знаком и даже ничего не слышал об этом персонаже. Но почему тогда в памяти всплывало презрительное — «Винс-шкуродёр» и «ублюдок-Винс», причём с четким осознанием, что ублюдок это не ругательство, а констатация незаконнорожденности этой подлой грязи.
— Эм, Куроме, — растеряно нахмурилась Эрис, не ожидавшая столь резкого разворота беседы, — но лорд Винсент считается героем. Именно его войскам приписывают важную роль в победе над армией Чёрного Принца в битве под стенами Столицы. Я видела в Столице музей его имени и улицу, названную в его честь. Это не говоря о Сингстриме, которым род Лэйк управляет, — на последнем слове блондинка сделала ударение, на что я, погруженный во внезапно нахлынувшие образы-воспоминания, не обратил внимания. — Не понимаю, что тебя так возмутило, — удивление в голосе девушки постепенно уступало место недовольству.
«Войска?! Да эта продажная крыса просто потравила половину моего корпуса и удрала! Даже своих людей не пожалел, предатель! Хотя чего ещё ждать от отброса, что отравил родного брата? И это — герой?!» — Перед глазами как наяву встала картина падения многотысячного специального корпуса отборных солдат.
Не как
