к нему она привыкнуть так и не смогла. Люди — это люди, и для неё они такими и оставались.
В гостиной она заприметила на стене вещь, в которой опознала календарь. Хозяин прощал ей неуёмное любопытство, потому она позволила себе рассмотреть его детальнее. Он напоминал музейный экспонат с росписью, узорами и картинами из сельской жизни. Пестрил заметками, многие дни были обведены, а под календарём помещался обширный текст. Прошедшие дни были отмечены аккуратными крестиками. Ира уставилась на текущую дату. 30 февраля. До сих пор не привыкла к таким странным датам. Особенно если учесть, что ещё есть 31, 32 и даже 33 февраля. В любом случае уже не двенадцатое. Пропустила собственный день рождения. Подумать только! Ей уже двадцать один год, и она не отпраздновала его с родными… Быстро отвернулась от стены, чтобы не показывать накатившую волной тоску, а заодно не вызвать подозрений в своей грамотности.
С каждым днём Ира всё больше приходила к состоянию внутреннего спокойствия. Перестав ждать подвоха и обретя уверенность в том, что в этом доме её не обидят, она позволила себе ослабить тот жёсткий стержень, что чувствовала внутри с момента попадания в Рахидэтель. Ежедневный «учебный процесс» в чём-то походил на студенческие будни, вызывая ощущение нахождения на своём месте. Её тело не замедлило откликнуться на состояние разума, и как-то утром, встав с кровати, она ощутила давно забытую боль внизу живота. Охнув, Ира сдёрнула одеяло и уставилась на кровавые потёки на белоснежной простыне. «Приехали».
Поначалу она пребывала в лёгком шоке, осознавая, как давно у неё не было месячных. Отмотав в голове картинку к началу своего невольного путешествия, пришла к выводу, что во всём виноваты стресс и чрезмерные нагрузки. Ну слава богу, что теперь всё в норме. Хотя нет, не совсем всё. Что прикажете с этим делать? Самое время вспомнить, что вокруг не мир технологического прогресса. И ерунда, что нет магазинов со всем необходимым. Более страшно то, как тут относятся к подобному. Если вспомнить всё, что попадалось в книгах на эту деликатную тему в историческом аспекте, то там сплошные страшилки. «Нечистые дни», «нечистая женщина», примочки, припарки с травками от бабки из ближайшего леса, правило обходить ритуальные места за километр, а мужикам на глаза лучше вообще не попадаться. У всех народов по-разному, но, насколько она помнила, ни у одного не было хоть чего-нибудь позитивного.
Снова потянуло поясницу, и Ира улеглась на постель: спазмы лучше переждать. В этот раз было больнее, чем обычно. Наверное, потому что давно не было. Таблеточку бы… Расслабиться не получалось, и неприятное состояние затянулось надолго. В конце концов, пришла одна из служанок, узнать, почему она до сих пор не выходит. Увидев её в скрюченном состоянии и простыню с кровавыми пятнами, она вылетела из комнаты, и вскоре в дверях появилась Цыран, как всегда, не одна. Ира опомниться не успела, как её аккуратно стащили с постели, посадили на скамью. Кровать перестелили красной простынёй, рядом положили стопку сменного белья. Она включала в себя конструкцию, весьма похожую по покрою на подгузник на лямочках, и нарезанные полосы ткани, которые должны были выполнять роль сменного… материала. Выглядели они так, будто пережили минимум сотню стирок и кипячений. Дома она бы побрезговала подобным пользоваться, но здесь альтернативы не было. Да и стирали тут от души и профессионально — своими глазами видела. Откуда-то появился тазик с горячей водой, и ей помогли вымыться, не давая лишний раз наклоняться, потом снова уложили на кровать. Цыран поглаживала её по голове, поглядывая на дверь, словно ожидая кого-то. Этим кем-то оказалась девочка, Лоппи, которую она часто видела на вечерних посиделках. «Дитя-то зачем сюда притащили?». Ира рефлекторно постаралась прикрыться, но девочку никак не тронуло происходящее вокруг, даже таз с кровавой водой и тряпки с красными пятнами не вызвали ни толики какой-либо реакции. Лоппи подошла, села на постель рядом с ней.
— Дай руки, — сказала она.
Ира протянула ей ладони, не понимая, что происходит. Цыран и прочие женщины замерли в молчании. Лоппи коснулась её рук. Внутри словно прошла тёплая волна. Ира дёрнулась и застыла в изумлении, когда из пальцев девочки полился мягкий зелёный свет, обволакивая её запястья и будто проникая под кожу. Боль в теле сейчас была осязаема и казалась клубком верёвки, который разматывали, разматывали, разматывали, пока последняя ниточка неприятных ощущений не исчезла как дым.
Когда всё закончилось, Ира неверяще прикоснулась к своему животу, а потом схватила девочку за руки, уставившись на них, как на восьмое чудо света.
— Что это быть?!
— Я убрала боль, — ответила Лоппи, делая жест, будто вырывает что-то из её живота и отбрасывает прочь.
«Она лечит руками?»
— Я умею. Харана научила меня.
«Харана? А-а-а-а… Одна из богинь на алтаре. Кажется, та, что вся в листочках и цветочках. Богиня природы вроде. Она что, хочет сказать, что у неё божественный дар?»
— Ты никогда не видела? — спросила девочка.
— Нет, — ответила Ира, всё ещё пребывая в прострации оттого, что волшебство было так близко. Это определённо лучше любых таблеток, но… как?! Как она это делает?
Цыран вывела её из ступора, легонько толкнув обратно на кровать и укрыв одеялом. Внимательно выслушала объяснения Лоппи. Завтрак принесли в постель, следуя предписаниям девочки. Множество фруктов, какой-то чай из засушенных цветочков и кусок хорошо прожаренной печёнки. Цыран погрозила пальцем:
— Отдыхать!
Ира тяжко вздохнула, предвидя, что активности в ближайшие дни не предвидится. Хозяйка в подобных вопросах была сурова не только с ней и никому не спускала с рук отсутствие внимания к здоровью. Она озаботилась, чтобы Ира не страдала скукой. Ей принесли рукоделие в корзинке, и она села вязать очередные митенки. Женщинам очень понравилась идея перчаток, у которых открыты пальцы. Она вязала их с кармашками, чтобы пальцы было возможно в любой момент открыть или спрятать. Желающих обзавестись новинкой было множество, и Ира занималась вязанием всё время, не занятое учёбой или помощью по дому. Получалось медленно, но уже пара штук нашли своих владелиц. Расправив нитку, поглубже зарывшись спиной в подушку, защёлкала спицами.
Если собрать воедино все истории, легенды и вымыслы о людях, способных творить чудеса, то их можно разделить на две большие группы. Первая — в историях посовременнее. Эти мысли кочуют из одной фантастической книги в другую и утверждают, что дар волшебства — это способность. Нечто, что можно развить. Нечто заложенное в человеке, что требует осознания и тренировки. На худой
