конец с этим просто нужно родиться. Кое-где даже чётко пишут слово «мысле-действие», приписывая человеческому мозгу функцию прямого управления реальностью, а самому человеку давая власть составлять формулы для такой деятельности. Есть и вторая группа, для которой чудо — это святость. В данном случае требуется долгая духовная практика, постоянная связь с божеством-покровителем, тяжелейшая работа над собственной личностью, результатом которой становится способность творить чудеса именем бога с помощью силы духа.
Верила ли она хоть в одну из этих теорий? Если честно… В обе. Её рождение пришлось на эпоху, когда никого уже не удивляло открытое посещение церкви, но ещё жило и здравствовало поколение, выросшее на советском принципе, что верить можно исключительно в силу научной мысли. Обе эти потребности: в знаниях и вере — слились в её голове в странную, но довольно стройную систему. Она верила в Творца. Почему? Потому что всё вокруг не могло возникнуть просто так. Представить себе, что всё многообразие от кварков до вселенных создано из-за какой-то случайной реакции, что разумную жизнь можно получить, просто смешав ингредиенты в пробирке… Нет, такое просто не укладывалось в голове. Потому вера в Созидающую силу, как бы её ни называли, была твёрдой. Следом тянулась вера в загробную жизнь, но не со сковородками и чертями, а во что-то вроде большого информационного поля, куда вливается информация о каждой жизни. Что касается рая или ада… Вполне допускала, что душа, энергия людей может быть как хорошей, так и плохой в зависимости от поступков и использоваться после смерти по-разному — на благо всей системе. Стоило стараться при жизни, чтобы после неё не стать утилем. Было ли в таком взгляде на жизнь место святым или волшебству? Да, конечно. Ведь это либо люди, открывшие в себе способности человеческого мозга или тела, которые наука пока не успела объяснить, либо те, кто освоился с духовной энергией, научился на неё настраиваться, использовать.
Она полагала, что в каждом народе были или есть одарённые, ведь чудо не зависит от религии. Сила, способная запустить процесс создания, допустим… бабочек, коих на одной Земле около двухсот тысяч… Двести тысяч. Только бабочек. Она обладает бесконечной фантазией. Может ли такая сила быть заключена в рамки? Нет, конечно. Рамки — дело рук человеческих. Ведь сам человек ограничен. Он не способен вместить в себя всё разнообразие Творца, осознать всё его воображение. Потому она вполне допускала, что по Земле могли бродить и Христос, и Магомет и Будда. Люди разных культур, довольно харизматичные, чтобы водить за собой народы, изумительные в своём духовном опыте, образцы для подражания в своём трудолюбии и стремлении к добру. И да, они могли творить чудеса. Представить такое намного проще, чем то, что на всю планету существовал только один Истинный. Иначе получится, что индейцы майя, искренне верящие, что рая достойны только павшие в бою, умершие в родах или отдавшие жизнь на алтаре, веками лишались хорошей участи в загробном мире только из-за того, что конкистадоры доплыли до них со своими христианскими мировоззрениями только к пятнадцатому веку от Рождества.
Рахидэтель, по всей видимости, располагала обоими типами чудес. К способностям можно отнести то, как менял шкуру её знакомый сая. Интуитивно Ира чувствовала, что это точно что-то внутреннее, неотъемлемое, как органы. А дар Лоппи, если верить её словам — результат влияния высших сил. «Ты никогда не видела?» — так она спросила, да? Значит, тут настолько часто можно стать свидетелем волшебства, что удивление вызывает не оно само по себе, а человек, который умудрился ни разу не наблюдать подобного явления. Божественный дар, распространённый повсеместно.
«Как-то жутковатенько. Боги тут, очевидно, несколько ближе к людям, чем на матушке Земле. Надеюсь, они не обижаются на иноверцев и молнией по макушке за иные взгляды не прилетит».
Любопытно. Безумно любопытно! Уже второе свидетельство существования магии за последнее время. Как видно, пора перестать строить догадки, а поверить глазам и смириться. Магия есть. Точка. Стоит, конечно, быть осторожнее, но кто знает, может, именно она откроет дорогу домой. Поискать какого-нибудь суперволшебника и попросить открыть портал на родную планету. Зря, что ли, она столько фэнтези перечитала? Главное, уточнить, что надо в Москву, а не в Париж или пустыню Калахари. Родной мир, конечно, замечателен, но там трудно выживать без денег и паспорта. Такие отзывчивые, как семья Дэкина, способные пустить незнакомца под свою крышу, остались только в книгах. Может, стоит спросить его совета, узнать, где водятся самые искусные и умные маги Рахидэтели, и сделать это место следующей точкой своего путешествия? Как ни приятно здесь находиться, но когда-нибудь придётся оставить это место. Как недавно оставила Болото.
Как они там? Хорошо ли всё у Ринни-то и его новорождённой сестрёнки? Благополучно ли проходит зима? Было бы здорово, если б никто больше не болел. Эх, Лоппи, как пригодились бы твои волшебные руки осенью, когда грянула эпидемия! Людям, наверное, всё так же тяжело, да и дайна-ви тоже. Почему им так не повезло и у них нет ни одного волшебника? Почему они, вообще, там живут? Чем занимается Маяти? А начальник с его помощником? Лэтте-ри… Совесть мучает, когда думаешь, что ты здесь сыта и обогрета, а он там один впроголодь борется за свою общину. Хотелось бы спросить у того же Дэкина, почему всё так, но было страшно. Это как влезть в чужие личные дела, а таких людей никто не любит. Особенно если тобой движет исключительно жажда знания. Изменить она всё равно ничего не сможет. И помочь нечем.
Каждый раз думая о том, что оставила за частоколом, испытывала тоску, замечая, что эти чувства уже сравнялись по силе с печалью о семье.
— Дэкин, я видеть Лоппи. Лоппи мочь… — Ира сделала несколько взмахов руками, пытаясь изобразить нечто эфемерное.
— Колдовать. Она тебя лечила. Ирина, я не знаю, предупредила ли тебя моя супруга, но о том, что Лория это умеет, — рассказывать другим мужчинам нельзя. И посторонним женщинам тоже. Могу я тебя об этом попросить?
Ира пожала плечами и кивнула. Раз так надо, значит, надо. Дэкин — хозяин дома, которому она обязана всем. Ему и правила диктовать. Её интересовало совсем иное.
— Кол-до-ва-а-а-ть. Люди есть колдовать? Много колдовать. Много… Лоппи много… — она с досадой хлопнула себя по коленке.
— Лучше, чем Лоппи? Да, есть. Она маленькая ещё. Зачем ты спрашиваешь?
— Я сидеть дома, — хлопнула в ладоши. — Бах! Сидеть в Рахидэтель лес. Это колдовать. Есть люди искать моя дом и колдовать? Я дома.
— Одарённый, способный вернуть
