При упоминании имени «Шаррат» дворецкий сохранил обычное хладнокровие.
— Просто мы с покойным хорошо знали друг друга, — пожал он плечами. — Очень долгие годы.
Сказав это, Захар посмотрел прямо мне в глаза. В его взгляде на мгновение пронеслась изумрудная искорка.
— Ага… — протянул я. — Полагаю, еще с Нексуса?
— Я могу не отвечать на этот вопрос?
— Спасибо, ты уже ответил… А как твое настоящее имя?
— Рахаз.
— Рахаз… А ответь еще на один вопрос, как представитель иной цивилизации. Почему вы с Шарратом ушли с Нексуса, а твои сородичи остались?
— Это лучше спросить у них, — скосил глаза Захар. — Но вряд ли они вам ответят. Среди нас единицы тех, кто умнее собаки. Еще меньше тех, кто смог осознать себя.
— А у вас не было мыслей сбежать в мир, где вторжение Нексуса еще не началось?
— Это невозможно. Нексус всегда занимается одной жертвой. Другие лишь ждут своего часа, и до них с помощью Сфер не добраться. Прошу прощения, можем ли мы прекратить этот разговор?
— Последний вопрос, и я от тебя отстану. Ты знаешь, кто такой Неро?
— Неро — это одно из самых опасных чудовищ Нексуса, — тяжело вздохнул Захар. — Он один во множестве лиц. Простите, но больше мне ничего не известно. Я с ним не пересекался.
— Хорошо, больше к тебе вопросов нет.
Хотя, конечно, будут. Хмм. Такими темпами я тут соберу свою армию Нексуса. Ведь эти предатели и отщепенцы уж точно никуда не убегут и теперь всецело в моей власти и будут делать, все, что я скажу.
Кстати, надо бы выяснить, сколько их вообще тут и почему, раз им тут так нравится, все осознавшие себя не сбежали сюда? Или сбежали?..
Что же касается Неро… Это очень любопытно. Един во множестве лиц?
Мой паукообразный братишка, похоже, был не самым сильным из них, раз не сумел завалить меня сходу. Интересно, насколько сильны остальные? Ладно, еще поспрашиваем об этом Гаму. Возможно, она знает больше.
Через минуту медленная кабинка добралась таки до самого верха. Дверца скрипнула, и мы вышли к коридорчик.
Бам! — и кусок трубы вылетел из открытой нараспашку двери и покатился к огромной куче проводов, рычагов, труб и прочего хлама, которая возвышалась посреди коридора.
Мы вошли, и тут нам под ноги полетел матюгальник.
— Вижу уборка в самом разгаре…
Дворецкий тяжело вздохнул.
— Если я понадоблюсь, ваше благородие, кликните. Я пока спущу металлолом на первый этаж. Как-нибудь…
— Захар, я же сказала, что мне не нужна помощь! — растрепанная Анна шипела и пыталась отодрать от стены очередную трубу.
От ее усердия с потолка уже сыпалась штукатурка.
— Позвольте, я заменю бедолагу Захара, а то до своих ста он точно не доживет, — сказал я. — Как погляжу, вы тут наследство разбираете?
Баронесса повернулась и дунула на выбившуюся из прически прядку.
— Вот и вы… А я боялась, что вы так и уедете.
— Как раз собирался. Зачем звали? Хотите взять реванш?
— Слушайте… — выдохнула она и подошла ко мне. — Я правда не виновата, что мой покойный муж сделал из меня и моих дочерей покорных кукол. Он напугал меня так, что я боялась даже слово сказать. Я думала убежать, но он всегда знал, где я и о чем думаю…
— Анна, мы с вами вопрос уже решили. Если вы не возражаете, я бы не хотел задерживаться, пусть и ценю ваше гостеприимство. Меня ждут дела.
— Понимаю, — кивнула она и посмотрела мне в глаза. — Тогда… До свидания?
Нет. Все же просто так развернуться и уйти я не мог.
— Вы вообще выбираетесь из этого своего Урочища? — спросил я.
— С тех пор, как вышла замуж за Емельяна Устиновича, выбиралась только однажды — навестить родителей. Больше нет.
— У вас родители в городе?
— Нет, он жили в районе Ратмирова, — сказала она и лукаво улыбнулась.
— В районе Ратмирова⁈ — удивился я. — Вы подданная Герасимовых?
— Почти. Хотя и тут, и там я чувствовала себя птичкой в золотой клетке. А так я прихожусь почившему Александру Христофоровичу племянницей.
И видя как вытягивается мое лицо, она продолжила:
— Да, моя девичья фамилия Герасимова. Анна Павловна Герасимова. Приятно познакомиться, Евгений Михайлович.
Я не знал, как реагировать, и просто стоял и хлопал глазами. И невольно поглядел на ее отставленную ножку.
Она тепло улыбнулась.
— Евгений Михайлович. Не все Герасимовы — монстры во плоти. Хотя, если меня разозлить, я тоже могу задать жару.
— В этом я не сомневаюсь.
— Не волнуйтесь. С Александром Христофоровичем мой отец всегда находился в крайне скверных отношениях, и он отдал меня в жены Кречетову, чтобы со мной точно ничего не случилось.
— Они боролись за влияние в роду?
— Да… И мой отец проиграл. Хотя никто так и не доказал, что в его смерти виноват мой дядя, но, я уверена, что без его лапы тут не обошлось, — она подошла и взяла меня за руку. — Спасибо, что наказали этого монстра, Евгений. Обоих монстров.
— Не за что. Но, боюсь, вам лучше впредь остаться Кречетовой, как бы вам не был противен ваш покойной муж. Быть Герасимовой нынче — крайне опасно, по крайней мере, пока из города не уедут инквизиторы, и случай с вашим дядей окончательно не забудется. Расскажите, что вы знали об Емельяне Устиновиче?
— Его звали Шаррат, но, наверное, вы в курсе?
— Я успел узнать совсем немного, прежде чем он рухнул с башни.
— Он был старый. Очень старый. Он почти ничего не рассказывал про свою прежнюю жизнь. Но он хорошо помнил Войну и Метеориты с Осколками. Полагаю, он сам прибыл на одном из этих Метеоритов…
— Реликт. Их еще называют Первопроходцами? — вспомнил я наш разговор с Колей и его книгу. — Что же заставило его поменять сторону?
— Полагаю, что страх смерти. Сами знаете, что Нексус — это биологический механизм, если я ничего не путаю, и на той стороне ценность жизни совсем мизерная. По крайней мере про это мне рассказывал мой любознательный сын.
— Кстати, а как вы себя чувствуете?
— Нормально, спасибо за заботу.
— Нет, я не про это. После превращения в некса… Вы чувствуете какие-нибудь изменения?
— Ах, вот вы про что… — задумалась она. — Не знаю. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Голова совсем не болит, исчезло чувство чего-то инородного. И выспалась я прекрасно. Еще раз спасибо вам. А то постоянные мигрени — вещь зверская, вы не представляете.
— Вероятно.
— Как вы и сказали, я отправила всех людей на отлов сталкеров. Им помогают стрельцы. Они закончат через несколько дней, а потом примутся вычищать леса от монстров. Вот увидите, Урочище скоро изменится.
— Хорошо.
— Что еще я могу для вас сделать, Евгений?
И она посмотрела мне в глаза.
— Пока мне ничего от вас не нужно, Анна Павловна, — пожал я ее руку и отстранился. — Надеюсь видеть в вас друга и союзника.
— Только друга и союзника? — вздохнула она. — Ну что ж, как пожелаете, ваше благородие.
Анна отошла от меня на два шага и элегантно присела в реверансе.
Я смотрел на ее усталое лицо и мне стало ее жалко. Сначала интриги в доме Герасимовых, потом муж некс и рабство… И, тем не менее, эта женщина сохранила стойкость духа, и она мне еще пригодится.
— До новой встречи, баронесса, — я кивнул и, развернувшись, пошел к выходу.
* * *
Блин, и когда эта дрянь умудрилась заползти в нее⁈ Наверное, когда она прикорнула на том мягком диванчике, пока девушки рассказывали, как ловили в саду зайцев, старый мудень и подослал свою змейку!
Насте аж поплохело, когда она представила, как змея заползает ей в рот, а она спит себе и в ус не дует!
Ох, еще подташнивает… Всю ночь не спала и сидела в обнимку с белым другом… Даже брату не позвонила, но Зубр сказал, что он скоро вернется. И слава богу.
Настя вышла в столовую, где ее уже ждала яичница и чашка ароматного кофе.
Она уселась на стул, развернула последний номер «Фаустовского репортера» и сразу же нашла свежую статейку.
— Ага… — пробормотала Настя, просматривая работу Устиновой. — Молодца…
