Следующие картинки были одна хуже другой. Драки, одни драки — и везде Кацу был один. Один против двух, трёх, компании… Они все пытались доказать ему, что они лучше его, потому что их кости и мышцы усовершенствованы. Кацу сражался отчаянно, но активированные медкапсулы долгое время служили ему вместо кровати.
Шайя не хотела видеть девушек юного Харадо, но они были, только свидания были настолько мимолётны, что он не помнил о них, зато ему врезалась в память одна девочка.
Шайя смотрела на себя его глазами и удивлялась, как он её воспринимал. Она для него была чем-то очень светлым и прекрасным. Оказывается, Кацу не один год отслеживал все фильмы Шайи и, определенно, он был её ярым фанатом.
Картинки-видения немного изменились, и теперь она не только видела, что видел Кацу, но и чувствовала.
Опасные ситуации, боль физическая и душевная, снова опасность и боль. Постоянный риск, работа сверх возможного, ошибки ценою в жизнь, а потом тяжёлой плитой навалилась ответственность за многие судьбы.
Появлялись девушки, женщины, но они не задерживались и оставляли в его душе глухое раздражение. Раздражение ушло вместе с женщинами, но пустующее место заняло одиночество и вдруг… вспышка.
Шайя вновь увидела себя, только не такой, какой она отражается в зеркале, а какой-то неописуемой красавицей!
У неё дух захватывает от этого видения и появляется куча эмоций: нежность, восторг, желание прикоснуться, быть рядом и одновременно страх потерять, быть отвергнутым, непонятым…
А потом удовлетворение и разные долгоиграющие планы, когда Шайя согласилась на фиктивный брак. Радость, удовольствие, безумная страсть, ревность и ужас, когда она чуть не умерла.
И наконец, последние чувства и последняя картинка.
Он держит её в своих объятиях, а она сомлела в его руках. Он боится за неё, и этот страх заполняет все его душевное пространство, а ещё он в отчаянии. Он твёрдо знает, что ему не жить без неё. Долг удержит его, но душу не волнуют обязанности, и она умрёт.
Шайя глубоко вздохнула:
— Извини. Голова закружилась.
— Я отнесу тебя на кровать, — он подхватил её на руки, а она шепнула ему:
— Кацу, я остаюсь! — но, похоже, она недооценила его упёртость.
— Нет! Шайя, нет! Послушай, ты не знаешь… не понимаешь… Шайя, ты всё равно не сможешь со мной жить, так лучше сейчас…
— Ну что ещё? — капризно протянула она, не давая ему разорвать контакт.
— Я… я все время держу тебя под наблюдением. На всей твоей одежде, обуви, в сумочке, да и в квартире у меня стоят маячки, прослушки, камеры… я не могу иначе, я должен знать, что у тебя всё в порядке, чем ты занимаешься и какое у тебя настроение. Я должен знать!
— Оу! А я-то думаю, как ты вовремя везде появляешься и вообще… — Шайя почесала нос и тут же вспомнила, как быстро пропадали на работе те сотрудники, кто злословил о ней. — Оу! — повторила она и хотела бы что-то сказать, но захлопнула рот.
Может, когда-нибудь она тоже признается, что он у неё теперь под колпаком и её осведомлённость о нём гораздо круче его, но не стоит нервировать мужа.
Да и вообще, он забыл, что она несколько лет жила под прицелом камер и её жизнь обсуждали тысячи алайянцев. Так что, он её не шокировал.
Она позволила уложить себя на кровать, но Кацу не отпустила.
— Мне нравится, что не надо лишний раз говорить, где я была и о чём болтала. Зато мы сразу обсуждаем итоги моих бесед и это гораздо интересней.
— Шайя, ты не сердишься?!
— Кацу, я догадываюсь, что раз твоё ведомство следит за важными чинами на других планетах, значит и за нами всеми шпионят. И я понимаю, чем занимается внутренняя служба охраны. Быть на виду, это плата за высокую должность. Но я рассержусь, если ты, лично шпионя за мной, в случае чего протормозишь и не окажешь мне вовремя помощь!
— Не проторможу, — растеряно пообещал он.
— Тогда продолжим то, что начали и потом мы обсудим новости касательно Драко. Ты просматриваешь мою почту? Видел, что мне прислала Зарина?
— Только адресаты… Шайя, я же не совсем…
— Та-а-а-ак, а говорил-то, а обещал-то… — насмешливо укорила она.
— Ты правда не против? — он навис над нею и обозначил поцелуй.
— Я только за, — ответила она, имея в виду поцелуи, ну и чёрт с ним, всё остальное тоже!
Глава 25. В этой главе наступает торжество справедливости
— Кацу, как продвигается следствие по нашему делу? — взбивая желтки для лимонного курда, спросила Шайя.
Настроение у неё было отличное! Муж сумел пробудить в ней женщину, хотя для этого ему пришлось приложить немало усилий. Она была благодарна ему за то, что он не дал ей засомневаться в себе, целовал и ласкал так, как будто ничего слаще и ценнее для него не было на свете — и её тело всё-таки отозвалось.
Не к месту вспомнилось, как на планете Старк неконтролируемое Ягудом вожделение захватывало её и путало сознание, заставляя испытывать то, что чуждо. Парень даже не понял, что думая о будущем рядом с ней, дал ей возможность увидеть, насколько оно разрушительно, причём для них обоих!
Случись такое наяву, она была бы обречена испытывать от секса с ним удовольствие, но при этом воспринимала бы его насильником, и её сознание категорически отвергло любое проявление нежности.
Раз подчиняешь, используешь, иссушаешь своей силой, так не притворяйся любящим!
Душевная грубость, боль, унижение — вот истина в той связи, что могла возникнуть между ними, и та Шайя потребовала, чтобы он вёл себя соответственно.
Только, похоже, в том варианте развития событий Шайя не представляла, что как бы она ни разжигала в себе ненависть к своему тюремщику, она всё равно будет испытывать наркотическое удовольствие, без которого вскоре не сможет жить. Страшная участь…
И что было обидно: когда Кацу ласкал её тело, в мозгу зрело уже знакомое ожидание бурного удовольствия, которое было хоть краешком, но изведано, а тело… девственное тело молчало! Шайя чуть не расплакалась, поняв, что даже отголоски воздействия Ягуда на неё мешают ей сейчас пройти собственный путь таинства.
Но теперь всё хорошо, и в следующий раз при близости с Кацу она уже не будет эгоистично сосредоточена только на себе! А пока хочется порадовать мужа тем способом, что доступен. Им не дадут весь день проваляться в постели, но ночи у них никто не отнимает!
— Шайя, милая, — Кацу подошёл и обнял сзади, — что это ты делаешь?
— Немного сладостей для нас, — повернув голову, она подставила губы для поцелуя. Муж должен был сейчас работать, но крутился возле неё и это вызывало приятные эмоции.
— Я всегда восхищался тем, что ты умеешь готовить! Так жаль, что прогресс отправил в прошлое это мастерство.
— Ну, сейчас для многих это становится хобби, — не согласилась девушка, — так что это прошлое не потеряно и не забыто.
— Шайя, можно я приглашу к нам моего деда?
Она развернулась, и угрожающе подняв венчик, спросила:
— А других родственников? Они не хотят меня видеть?
— Нет! — Кацу опешил. — То есть сейчас визиты запрещены…
— А раньше?
— Милая, мои родственники для меня чужие, как и я для них, — испытывая неловкость, он всё же признавался, что является изгоем среди большинства родни. — Даже бабушка… ради приличия я мог бы вас представить друг другу, но для этого надо пригласить журналистов. Так положено на официальных мероприятиях, а мы с тобой всё время заняты. Да и моё положение для старшей госпожи Харадо было шатко, она могла бы не согласиться, а уж сейчас…
— Но твой дед вообще был отстранён от дел…
— Официально всё звучало прилично, однако она все же отправилась на другую сторону планеты, чтобы не запятнать свою репутацию, если что.
— Ясно. А что с твоим отцом?
Кацу помрачнел и было видно, что тема для него болезненна, но он ответил:
— Ему сейчас лучше побыть одному.
— Ты уверен? Может, ему все же интересно, с кем его сын связал свою судьбу?
