немного крови постоянно скапливается у меня в желудке, затем отхаркиваясь таким прекрасным кровавым кашлем. На мой невинный вопрос «Надолго ли это?», совмещенный с приставлением к кадыку этого горе-хирурга двух мечей моими охранниками, он клятвенно заверил что ненадолго — пока не заживут раны. Правда, потом уточнив, что это может повториться, если у меня будет слишком сильный стресс. Так что я теперь мог харкать кровью от шока, как делали актеры в старых китайских фильмах еще на Земле.
А ведь после той зарубы мне, Тарли и Роберту пристали новые прозвища. И если Баратеон теперь щеголял пафосным титулом «Демон Трезубца», а Рендилл из красного охотника стал Кровавым, то мое прозвище было до жути обидным и клеймящим.
Кровавый шакал.
И кровавая гончая, кому как хотелось. Ведь мало того, что я под угаром битвы, наравне с Тарли, неосознанно покромсал множество людей, так еще и предательство, даже если оно было совершенно по приказу сюзерена, очень не одобрялось солдатами и рыцарями. Так что пока Джейме Ланнистер не получит свою знаменитую кличку — «Цареубийца», мне предстоит быть носителем самого позорного и неоднозначного прозвища во всех Семи Королевствах.
К сожалению, плохие новости на этом не заканчивались. Стоило войску Баратеона немного оправиться от ранений и на всех парах рвануть в сторону Королевской гавани, оставив у Рубинового брода лишь маленький отряд охраны и всех молчаливых сестер для организации похорон, как пришла невеселая новость.
Тайвин Ланнистер, умудрившись обмануть всех наблюдателей, с двенадцатитысячным корпусом был замечен на Золотой дороге в районе Пламенного поля и быстро двигался к столице.
Буча поднялась знатная. Весь лагерь восставших стоял на ушах — все прекрасно знали о старой дружбе короля и Старого льва (хотя я сомневался, что от нее хоть что-то осталось), опасаясь, что Королевская гавань может обзавестись гарнизоном в 12 тысяч, а им в спину ударит Западное королевство. А там не за горами падение Штормового предела и вступление в серьезную войну Простора.
Так что десять тысяч северян во главе с Эддардом Старком, меньше всех пострадавших в битве, на всех парах рванули наперерез западникам, а остальному войску пришлось двигаться со скоростью медленного обоза, слава богам, не слишком сильно отставая от северян.
«Гребанные дороги». — Устало подумал я на очередной кочке, на которой тележка на которой меня везли подпрыгнула на целый фут. — «Вроде бы мир совсем другой, а выражение про „дураков и дороги“ все также верно. Ничего… остался всего часок и мы, наконец, будем у стен столицы».
Но стоило мне расслабить и поплотнее завернуться в дорожный плащ, служащий мне в роли одеяла, как на повозку запрыгнул отошедший Торхен и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Милорд, показалась Королевская гавань! Она горит! — Прокричал он, открывая небольшой просвет спереди телеги, где на фоне неба были видны тонкие струйки дыма. И если их можно было заметить в десяти милях от города, то мне страшно представить сколько там сгорело.
«Господи, пусть с Теей, Элией, Рейнис и Эйгоном все будет в порядке». — Проскользнула у меня отчаянная мысль, пока я приказывал кучеру ускориться и не жалея лошадей ехать к городу.
Надеюсь, мои худшие опасения были напрасны.
* * *
Бесконечные коридоры Красного замка и в обычное время нельзя было назвать произведением искусства — слишком аскетичным вкусом обладал Мейгор Жестокий, отстроившего этот замок, а остальные Таргариены либо решали проблемы Семи Королевств, либо тратили все деньги на выпивку и кутёж, не особо заботясь о коридорах своего жилища.
Но теперь, когда каждая секунда была на счету, а мне для нормальной ходьбы приходилось опираться на еле найденную трость — порванные мышцы и растянутые связки все еще отдавались тупой болью по всему телу, не позволяя идти слишком быстро, они раздражали еще сильнее, заставляя невольно скрежетать зубами.
Королевская гавань горела.
Пылала, под веселые крики и стоны убийств, грабежа и насилия, которые здесь учинили солдаты Севера и Запада.
Тайвин Ланнистер решил принять сторону победителей и предал короля.
Как мне рассказали несколько окликнутых западников, пока я следовал за вступившим в город Баратеоном, стоило войску Запада оказаться в городе, как вместо помощи в обороне они напали на защитников. Захват вылился в настоящую резню — купеческая гильдия, гильдия алхимиков и орден молчаливых сестер, попавшие под горячую руку, были почти целиком вырезаны и неизвестно сколько из них выжило. Множество стариков и детей было убито, женщин насиловали до сих пор. А Красный замок пал всего несколько часов назад и, по словам встреченных солдат, крики оттуда были слышны даже в городе.
«Тея! Элия!» — Отчаянно метались мои мысли, пока я, не обращая внимания на боль, рвался за идущими впереди Робертом Баратеоном и Джоном Арреном. Даже принц Ливен, которого после пробуждения пришлось заковать в цепи из-за его желания меня придушить, забыл о «предательстве семьи и порушенной чести». Сейчас была лишь одна надежда, что Робин справился с заданием и выкрал их из замка до начала этого кошмара. — «Слава всем богам, что тронный зал находиться не так далеко».
Тронный зал Красного замка был как всегда великолепен. Пройдя через высокие деревянные двери, обитые бронзовыми гравюрами в виде драконов, открывался вид на поистине гигантское и богато украшенное помещение. Пол, сделанный из дорогого лунного мрамора, отражал свет, падающий из витражей, уходящих к потолку, окрашивая это место в рубиново-красный цвет. Вместе с развешенными на постаментах черепами драконов, начиная от самых маленьких, размером с голову собаки, заканчивая такими гигантами, как череп самого Балериона Черного Ужаса, это создавало непередаваемую атмосферу силы и власти, которыми обладали бывшие правители Древней Валирии.
Теперь от их могущества не осталось и следа.
Верхние галереи и большая часть залы были заняты солдатами, одетыми в красные цвета Ланнистеров и серые Старков, а последний представитель Таргариенов, за исключением малыша Эйгона, лежал в луже собственной крови, пугая присутствующих безумной гримасой и раскинутыми длинными ногтями.
Эйрис II Таргариен, известный также как Безумный король, Струпный король и Неблагодарный король, был мертв, на радость вошедшего Баратеона и стоящего возле трупа Тайвина, хоть его лицо и оставалось все таким же холодным и безэмоциональным.
— Поздравляю
