- Всё, мы поехали! Удачи и Селезнёвой привет! – Полицейский автомобиль резво газанул и исчез за поворотом. Чувствовалось по манере вождения, что он попил кровушки своему водителю, который теперь отрывается после унылого вождения с потерей мощности движка.
- Это ты молодец, Колян! И людям помог, и заявку о себе сделал. Я смотрю, ты реально в движках шаришь. А инжекторы умеешь ремонтировать?
- Инжекторы не умею. Читать надо, учиться. – Он чуть не сдал себя с потрохами, едва не сорвавшимся вопросом «Какие инжекторы?». Вдруг эти самые устройства тут каждый пацан знает, а тут Герасимов со своим вопросом…
- Ладно, разберемся. Давай ворота открывай, нам машут уже. Сейчас грузиться будем. Дальше чисто на доставке работаем, нормально платят. Стройматериалы повезём.
Оптовый продуктовый магазин утром поразил Николая в самое сердце обилием всего того, чего… чему он и названия не знал в половине случаев. Снэки, мюсли, хамон, чивачипи какие-то, авокады и фехня – он не всегда мог разобрать на слух эти непривычные слова, не то что понять смысл. Мало того, все продукты уже были расфасованы на маленькие порции в цветные яркие пачки, стаканчики и коробочки. Всё буквально орало: «Съешь меня! Жри меня прямо сейчас! Я самая вкусная! А я еще вкуснее» Никаких бочек, никаких кульков из бумаги, никаких весов. На оптовке всё отпускалось блоками, упаковками, пачками.
А хозяин вместо того, чтоб стоять у входа, скрестив руки как джинн из сказки, армянским колобком бегал за покупателем и уговаривал купить еще, и еще, и вот это – свежаки и ой какая вкуснятина, а дешевле вообще не найти! Он явно хотел продать всё, что у него есть, избавиться от этого великолепия и символа процветания. В голове такое поведение не укладывалось. Ведь продаст он всё, и что? Станет таким же как все, никому не нужным среднестатистическим обывателем. А сейчас он величина, даже не заведующий базой, а хозяин! Да, менталитет у местного населения другой, решил Николай. Или он не всё понимает в их жизни.
А сейчас, на оптовой базе стройматериалов и инструмента, по которой колобком бегал другой армянин, Герасимов ощутил рану уже не в сердце, а в душе. Если на продуктовой базе было всё, то здесь всё остальное. И тоже расфасованное, упакованное, с накрашенными губками и накрученными локонами, если так можно говорить про инструменты. Прошу прощения, но даже сраные ножницы по металлу выглядели космическими ножницами по металлу и имели собственную прозрачную упаковку, облегающую их как скафандр. Каждые ножницы! Николай сразу представил себе, как эти хреновины из супер-космической супер-стали режут всё подряд, включая рельсы и аж зажмурился от восторга.
- Чего уставился, Колян на это барахло? Ведь Китай голимый! Смотри, сам не вздумай ничего покупать. Если что надо, со мной советуйся.
И сразу сказка кончилась, а перед Николаем развернулась картина страшного и опасного мира, где всё не является тем, чем кажется, где сверкающий вид и упаковка не гарантируют пристойного качества. А что гарантирует? А ничего! Страшный мир, плюющий в душу настоящего мужчины, мечтающего о настоящем агрегате.
Глава 8 Механик
Мдя, загрузить «Газель» стройматериалами – это не то, что макаронами. Зато и разгрузка всего одна, и не надо коробки таскать по коридорчикам и кладовкам, так что нормально управился Герасимов. А что чуток потрудился в плане мышечной активности – так это даже полезно. Вчера вон зарядки для вечером воды натаскал на полив. Ну как натаскал… полноценно полил всю эту лабуду в теплице, помидоры-огурцы. Он хоть и был к этому труду приучен с детства, однако же в семье сложилось мнение, что труд на огороде, каким бы тяжёлым он не был есть женский по сути. Ну или для подростка безрукого уместный. А настоящий мужчина и кормилец должон вкалывать на шахте. Или на каком другом поприще, достойном и уважаемом. Потому и определил для себя вчера Николай – он делает физзарядку, а не работает на огороде.
Заработанная сегодня тысяча рублей не показалась его хозяйке достижением, хотя Николай гордился. Может, просто звучало непривычно солидно пока для его уха – тысяча рублей. Отец, недостижимый идеал и образец в месяц шесть сотен нарубал, а тут за день тыща! Хотя умом понимал Герасимов – не деньги, а одно название. Потому как капитализм и инфляция.
Следующий день стал продолжением предыдущего, Семен договаривался, покупал и рулил, а Колян таскал, грузил и выгружал то стройматериалы, то продукты, развозя их по району. В свободное время он зависал у открытого капота «Газели», ползая пальцами правой руки по узлам и агрегатам, сжимая замусоленную книжку по устройству автомобиля в левой. И да, его навыки вождения Хотченко проверил, сочтя их достаточными.
- Я так понимаю, водительские права у тебя есть?
- Были. Пропали со всеми документами в поезде.
- Пил что ли в вагоне?
- Кажется.
- Не помнишь, что ли?
- Не помню – старательно придерживался своей легенды Николай. Свой паспорт по непонятной для самого себя причине он хранил в тайне даже от так называемой «тёти». Паспорт на всякий случай Герасимов положил перед походом в нагрудном кармане штормовки, а сейчас боялся его показывать. Кто знает, как отреагируют люди на такое зримое доказательство его иновременного происхождения. Полученный в начале семьдесят седьмого года красный паспорт нового образца являл миру Колино фото и честно рассказывал, что его владелец родился в пятьдесят втором году. Для семидесятилетнего старца Николай выглядит неприлично свежо, тут любой догадается, что дело нечисто.
На третий день их с Семеном взяли. Грамотно дождались около дома Селезнёвой, когда Хотченко завез своего помощника домой после работы и начали колоть. Вернее не их, полицейским был нужен только Герасимов со своими золотыми руками, умеющими перебирать карбюраторы. Уже потом, после ухода гостей, Светка разложила ситуацию по полочкам:
- Обычное дело, Николай. Машины у отдела на балансе стоят, водители есть. А механика в штате не наблюдается. Результат – обслуживать их некому.
- А сами водилы?
- Так они водилы и есть, им за ремонт не платят.
- И всё? Машины через полгода просто утыкаются?
- Дальше интереснее. Райотдел заключил в полном соответствии с законодательством на тендерной основе договор с автосервисом на ремонт машин.
- Погоди, что такое тендерная основа?
- Это уже детали. Просто нельзя госструктуре заключить договор с первым попавшимся предприятием, надо выбрать самое дешевое.
- А если оно самое плохое?
- То всё равно с ним. Дальше слушай – автосервис ждет денег за ремонт машин от бюджета, а деньги не приходят. В результате следующую полицейскую машину сервис уже не принимает, а полицию посылает лесом.
- Так разве так можно с полицией? Они же могут и того, как-то отомстить.
- Не могут – автосервис крышует полиция.
- Снова не понял. Где полиция, а где кровельщики. – На лицо Герасимова, пытающего разобраться в бизнес-схемах было жалко смотреть.
- Крыша – это бандитское прикрытие фирмы от наездов других бандитов, полиции, налоговиков… Естественно за долю от доходов.
- Ага, бандитская защита. А полиция…
- А полиция иногда берет на себя функции этих самых бандитов. Где исторически полицейские сильны на этом поле.
- Бред какой-то! Так что, полиция защищает автосервис от полиции, поэтому у полиции стоят неисправные машины?! Потому что область не выделяет деньги на ремонт полицейских машин.
- Как ты быстро во всём разобрался, молодец! Теперь ты понимаешь, как сильно наши силовики в тебе заинтересованы? Вот только чем они с тобой расплачиваться будут – непонятно.
А в остальном получилось весьма удачно, и Селезнёва на переговорах оказалась совсем не лишней. Она не только напоила гостей чаем, а еще и подсказала мастерскую, в которой её любимый племянник Николай смог бы перебрать двигатель УАЗа. Обанкроченная ферма стояла еще не растащенная ни банком, ни работниками. Тем более, что московский банк пока не смог найти не то, что нового владельца на лизинговые активы, а даже не прислал своего представителя всё это безобразие посчитать и описать. Раз собственник, он же директор, он же главбух сбежал, то совершенно неудивительно, что ключи от ангара, мастерской и складов остались валяться у местного бухгалтера, то есть Светы. Да чего там, если уж говорить прямо, на этой импровизированной «стрелке» она держала слово за всю свою банду, не доверив такой сложный процесс желторотому попаданцу:
