— Конечно, — тот улыбнулся и кивнул, устраиваясь поудобнее на диванчике.
Мы с Ликой ушли в переговорку. Как только дверь закрылась, она резко изменилась в лице. Теперь на нём, вместо привычно-вежливой доброжелательности проступила тревога.
— Саш, блин! — сказала она тихо. — Ты можешь как-то без этого вот всего обходиться, а? Я после того случая на Мтацминде, между прочим, кошмары видела… почти как тогда, когда дядю Бориса чуть не взорвали…
— Говорила с ним? — догадался я.
— Нет, — она помотала головой. — С отцом. Он знает чуть больше. Я ему рассказала о том случае в «Hungry Duck».
Я вздохнул.
— Он сказал, что ты молодец, — добавила она. — Саш, что именно там случилось-то? Папа сказал, что всё очень серьёзно было…
— Меня убить пытались, — ответил я.
— Как? Засада? Бомба? — заинтересовалась Лика.
Я демонстративно оглядел помещение.
— Блин, ты серьёзно? Я уже неделю как каждый день на прослушку проверяю! Папины люди занимаются…
— А сам папа? — уточнил я.
— Он бы не стал, если бы я не знала, — ответила Лика. — Это точно.
— Ладно… ты права. Они ночью в лагерь пробрались. Пытались мне горло перерезать, пока я спал.
— Кошмар… тот же м…дак, что в клубе?
— Ага, — кивнул я.
— Ясно… как отбился?
— Мы вместе отбились. В лагерях мы ночуем в маленьких палатках, по языковым группам. Ребята помогли.
— Я так поняла вы… до конца отбились, да? — спросила она.
— В смысле?
— Ну… до их конца…
— А-а-а, в этом смысле, — кивнул я. — Ну да.
— Тела куда дели? Их нашли? Не знаешь? Папа просто не стал такие подробности говорить…
— Сожгли их, — ответил я.
— Но… как? В лесу что ли?
— Нет, — я помотал головой. — В топке котельной. Залили напалмом и подожгли. Потом, правда, немного не рассчитали, и спалили всю котельную вместе с ними… но больше никто не пострадал! — поспешил добавить я.
— Офигеть… как в «Криминальном чтиве»! — сказала Лика. — Смотрел, кстати?
— Смотрел, — кивнул я.
— На нашу жизнь похоже, да? — она нервно хохотнула. — Но вообще, Саш… блин, я тут пытаюсь нормальный бизнес наладить. И у нас даже получается, верно? Поэтому пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, постарайся без таких вот приключений, а? Кстати… дядя Борис подробности знает? Про то, что другие ребята участвовали?
— Нет, — я помотал головой. — Никто, кроме тебя, не знает.
— Ясно… — она кивнула. — Значит, папа догадывается… но не будет копать в этом направлении. Это хорошо, что никто не знает. А мне-то зачем рассказал, а?
— Ты бы почуяла ложь. И это был бы конец бизнеса.
Она выдержала небольшую паузу, глядя мне в глаза. Потом улыбнулась.
— Ладно… ты говорил, что в отпуск хочешь?
— Если ты подстрахуешь, — сказал я.
— Подстрахую, — кивнула Лика. — Ты в Турцию?
— Не-а. Сначала в Киев, потом, наверно, в Крым. На Казантип.
— О-о-о, на Казантип! Тоже туда собираемся! Не уверена, что вырвусь надолго, но «Реактор» точно не пропущу! — улыбнулась она. — Значит, там и увидимся. На хозяйстве оставлю мальчика одного, месяц у нас работает, толковый… познакомлю потом.
— Кстати, я по делу заехал, — сказал я, доставая из кармана записную книжку, куда я скопировал номер «космической женщины».
— Так… даже боюсь спрашивать уже, по какому.
— Мой проект с Жириновским, — продолжал я. — Познакомился с одной женщиной. Она — космонавт, недавно в космос на американском «шаттле» летала. Хочет уйти в политику. Надо бы их встречу подготовить. Узнать про неё побольше, бриф подготовить. Чем заманить, что предложить и всё в таком роде.
— Ого! — Лика уважительно посмотрела на меня. — А ты быстрый! Я-то думала вы в лагерях безвылазно сидите, посреди леса.
— Ну, так получилось, — я пожал плечами. — Там Звёздный Городок рядом.
— Значит, ходил в самоволки? — подмигнула она.
— Ну а как же без этого…
Она переписала контакт, после чего кивнула и сказала:
— Сделаем, не беспокойся… ты когда уезжаешь?
— Не знаю пока. Сейчас вот за билетами планирую ехать.
— Если что мы вечером в кино собираемся, в «Кодак». Был уже?
Я с большим трудом припомнил, что, кажется, речь шла о кинотеатре стандартного западного формата, с попкорном и прочим, который был первым в Москве. Только мне в нём побывать так и не довелось: слишком быстро открылись другие кинотеатры.
— Нет, — я помотал головой. — Не был. А что за фильм?
— «Без лица» с Кейджем и Траволтой. Говорят, крутой…
— Можно и сходить… вы билеты уже взяли?
— Пока нет! Сейчас отправлю курьера, на тебя тогда тоже беру, да?
— На нас. Мы вдвоём с Серёгой будем, — ответил я.
— Договорились.
— Тогда до вечера, — улыбнулся я.
— Там сеанс вроде на девятнадцать! Лучше чуть раньше приехать, за поп-корном может быть очередь, — предупредила Лика.
— Хорошо, — кивнул я. — Договорились.
Глава 8
Помню в той, другой жизни, до Катастрофы я ездил на поезде в Крым. В начале двухтысячных для такого путешествия было достаточно внутреннего российского паспорта. Правда, с нюансом: украинские пограничники ставили всем гражданам России отметку о пересечении границы в пункте «Козачья Лопань», не разбирая, внутренний перед ними паспорт или международный. В результате паспорт пришлось поменять, поскольку по российскому законодательству подобная отметка была незаконной.
Как с этим обстояли дела в девяносто седьмом я не знал наверняка. Однако на всякий случай решил лететь самолётом: насколько мне было известно, в аэропортах пограничники подобным не занимались, и по внутреннему паспорту пропускали без проблем.
До вылета я ещё раз заехал в наш офис и оформил себе зарплату. Разумеется, в долларах. После чего рассовал валюту по нескольким надёжным местам. Те купюры, что помельче — в карманы, чтобы можно было вытащить в людных местах по прилёту, где будут обменники.
Я купил билеты нам обоим. Серёжа поначалу долго отпирался. Говорил, что ему неудобно. Сошлись на том, что оплата за пролёт будет компенсирована из его будущей зарплаты в нашем агентстве.
Вообще, на Серёжу, с учётом его украинских корней и родственников, у меня были большие планы. Так что я не видел причины для того, чтобы не начать их реализовывать.
Отец подвёз нас в аэропорт. Доехать до терминала было не так-то просто: пробки были даже хуже тем те, которые я помнил.
Вылетали из «Шереметьево — 1». Старый терминал со знаменитой «рюмкой» был на месте. На входе в здание аэровокзала не было никакого досмотра. И Серёжа с удивлением посмотрел на меня, когда я по привычке сбросил с плеча сумку.
Проходы под перроном в «Рюмку» действовали: для выхода на посадку мы спустились в подземный переход и проехали на травалаторе, установленном ещё во времена Советского Союза.
Рейс «Аэрофлота» выполнялся на Ту-154Б2, старой модификации самолёта, у которой салон обшит характерными желтоватыми панелями с разводами.
Некоторые вещи во время перелёта мне показались непривычными и даже диковатыми. Например, на борту вполне официально можно было курить. Несколько мужиков в китайских спортивных костюмах с удовольствием затягивались какой-то вонючей дрянью, листая потрёпанные журналы. Хорошо хоть система воздухообмена на самолёте оказалась достаточно мощной, и до нас, сидевших в середине салона, долетали только отдельные струйки дыма, распространяющиеся вдоль прохода.
Ещё во время такого перелёта давали горячую еду: курицу или рыбу на выбор. Я взял курицу. Она оказалась вполне съедобной, особенно если сравнивать с университетской едой.
Полёт прошёл спокойно, при ясном небе, без турбулентных участков. И вот мы начали заход на посадку в Киеве, международный аэропорт Жуляны.
Когда пролетали надо большой водой, Серёжа осторожно ткнул меня локтем в бок, привлекая внимание, и сказал:
— Гляди, Киевское море, — сказал он.
— Море? — переспросил я.
