этого Храма.
«Так вот почему золотые…» — Промелькнула у меня мысль, пока тело рефлекторно делало приветственный поклон. — Очень приятно, госпожа Нализ. Не хочу быть бестактным, но что на счет девочки?
— Что вы, что вы. — Улыбнулась дама, примиряюще подняв руки. — Сама все понимаю. Приятно видеть, когда отец заботится о своей дочери.
«Она не моя дочь» — Устало подумал я, слегка поморщившись. Меня напрягало поведение этой женщины. Слишком человеческим и простым оно было для той, кто обычно смотрит на остальных свысока. — Так вы сможете ей помочь?
— Да. — Все также продолжала улыбаться жрица. — В храме есть один ритуал, который сможет вам помочь. Вам очень повезло, что девочка не перешагнула порог трех лет, иначеھتياڇومٽياڇوجيرسم۽عطاٿيلرتجو не сработал бы.
— Ритуал белого праха и дарованной крови? — Сильно удивил я жрицу своим знанием древнего гискарского. Все же за эти годы моя гиперактивность никуда не делась и вместе с тренировками, управлением феодом и воспитанием детей, шли чтение книг, изучение новых языков сотни других хобби. — Не слишком обнадеживающее название. Какова вероятность успеха?
— Почти идеальная. — Вернула улыбку на лицо благодать. — Этим ритуалом еще во времена Древнего Гиса лечили больных и обреченных детей господ, даруя им второй шанс на жизнь. И не было случаев, когда ритуал не срабатывал.
— Но в бокале вина всегда найдется осадок. — Продолжил я, заметив как дрогнули уголки губ у женщины. — Наверняка у ритуала есть несколько побочных эффектов, не давших Золотым Благодатям стать самыми известными целителями во всем Эссосе. И каковы эти последствия?
Жрица сразу скривилась, будто за раз съела целый лимон. Значит я попал в яблочко.
— Вы правы, господин Феликс. Во время ритуала происходит полное обновление тела из-за чего вся старая личность стирается, оставив только обезличенные воспоминания. — Нехотя выдавила из себя благодать. Вид у нее был смиренным и грустным, будто она думала что я уже отказался и ушел. — К тому же ритуал изначально принадлежал молочному народу, предкам основателей Кварта, и прошедшие через него приобретали алебастровою белую кожу.
Услышанное заставило меня задуматься. Сильно задуматься. С одной стороны после ритуала я получу на руки девочку без воспоминаний о семье и родителях, с внешностью, с которой даже глупец не признает в ней принцессу Таргариенов. В том числе и Доран. Не поможет даже подробный рассказ о случившемся — в Вестеросе живут на диво твердолобые люди, которые пока не увидят что-то лично не поверят. Так многие жители южного Вестероса не верят в существование Стены, считая ее бреднями диких северян и невысоким забором, отгораживающим одну пустошь от другой. Или драконы Валирии. На моих глазах несколько северных лордов неверующе смотрели на черепа драконов во время захвата Красного замка, говоря, что думали о них как о бреде нежных южан, придумавших «огнедышащих летающих ящериц по пьяни».
Так что если я покажу Дорану обновленную Рейнис, мне мало того что не поверят, ведь самая яркая черта принцессы — бронзовая кожа, отсутствует, как и воспоминания о жизни в Красном замке, так еще и за безумца примут. А из людей, хорошо знавших принцессу, в живых осталась только моя сестра, доверять которой точно не будут. Да даже если Мартелл поверит что перед ним его племянница, то судьба девочки будет печальной.
Доран в первую очередь политик. Осторожный и хитрый политик, не сильно уступающий Тайвину Ланнистеру. И как он будет обращаться с такой политической фигурой, как принцесса-Таргариен…
Конечно, я мог обратится за помощью к другим магам — начиная от знаменитых квартийских Бессмертных заканчивая конклавом мейг, заседающим в Ваэс Дотраке. У меня по старым связям даже есть несколько выходов на колдунов в И-Ти.
Но Рейнис бы этого не выдержала.
Два месяца, пока мой самый быстроходный корабль мчался в Залив Работорговцев, жизнь в ней поддерживали нанятые в Лисе алхимики, через трубочку поя какими-то странными настоями. Но даже так за прошедшее время девочка отощала, став похожей на жертву Холокоста — тонкие ручки и ножки, натянутая на ребра кожа, впалые щеки. По словам алхимиков и целителей ей оставалось от силы две недели.
Так что у меня было всего два варианта — согласиться и получить на выходе никому не нужную девочку, без личностных воспоминаний, либо рискнуть и повести ее в Ваэс Дотрак, путь до которого на конях занял бы как раз две недели.
Но когда я уже открывал рот для отказа, то вспомнил, ради чего начиналась вся эта интрига.
— Хорошо. — Ответил я, заставив вздрогнуть жрицу перед собой. Она, видать, уже настроилась на отказ и молча его ожидала. — Сколько мне нужно заплатить за ритуал.
— Со всеми приготовлениями и затратами это обойдется вам в шесть тысяч золотых онеров.
«Полторы тысячи золотых драконов. Это два боевых дромона волантийской оснастки. Не хило» — Удивленно подумал я, поняв еще одну причину нераспространения этого ритуала — не каждый богач будет готов заплатить столько за одного ребенка.
— Здесь двадцать мицаров драгоценных камней. — Положил я на руки удивленной благодати мешочек с сапфирами, самыми ценимыми камнями в Заливе Работорговцев, стоимостью в две тысячи драконов. — Взамен я хотел бы лично наблюдать за ритуалом.
— Но-но-но… — Начала было возражать оробевшая жрица.
— Лично.– Придавил я ее своим присутствием, заставив окончательно стушеваться и неуверенно кивнуть головой. Все же не смотря на еще не зажившую рану, я оставался сильным и опасным воином, способным голыми руками сломать шею миниатюрной женщины.
— Н-на все при-приготовления уйдут три дня. Приходите сюда на заходе солнца, в час скорпиона. — Еще продолжая заикаться сказала благодать, спрятав мешочек в складках хитона. — О девочке не переживайте. Мы о ней позаботимся. Всего вам хорошего.
И не прощаясь, рванула в глубины храма, оставив нас с Галаццой одних в замешательстве.
Тем же вечером, во время скромного ужина на балконе в пирамиде Галаров, Галацца рассказала мне некоторые подробности на счет Золотых Благодатей.
Во-первых как каста жриц они были самыми малочисленными и бедными, живя в самых дальних районах Храма Благодати. Причина
