он мог «разговаривать» с камнями и с почвой. И если Шнырька видел всё, что творится над землёй, то голем знал, что происходит под ней.
— ВСЁ СПОКОЙНО, ГОСПОДИН! — прогудел он у меня в сознании.
— Присматривай тщательнее, — на всякий случай, сказал я.
— ВСЕГДА ТАК ДЕЛАЮ, — без эмоций ответил папа-голем, констатируя факт.
Ну да, он же голем, какие у него могут быть эмоции.
— Хорошо, — ещё раз похлопал по толстому, слегка тёплому камню, и направился на улицу.
Холодно, сука… Из кармана тут же достал термос с какао и, отхлёбывая на ходу, пошёл вслед за Абсолютом.
— Ваше благородие, помощь нужна? — тут же нарисовался патрульный по поместью.
— Не, я просто немного прогуляюсь.
— Хорошо, — как-то странно посмотрел он на меня, и я затормозил.
— Если ты сейчас разбудишь Волка и скажешь, что я куда-то пошёл, будешь наказан. Ясно?
— Яснее некуда, — неохотно кивнул боец.
— И тебя, Паша, это тоже касается, — крикнул я в темноту.
Из ниоткуда появился мой ассасин. Павел Ким недовольно хмурился.
— Да как у вас это получается, ваше благородие? Я ведь навык прокачал так, что ни один Одарённый меня уже не найдёт, пока я сам этого не захочу.
— Ну, как видишь, один Одарённый всё-таки тебя нашел, — улыбнулся я и похлопал его по плечу. — Так что за мной идти тебе не надо… и Волка будить тоже не советую. Всё ясно?
— Да, — кивнул тот.
— Вот и хорошо!
Я засунул руку в карман и достал оттуда горсть зефирок.
— Вкусняшки? — предложил я бойцам, которые вежливо и с улыбкой взяли по паре штучек.
Ну, а я пошёл дальше.
— Вкусняш-ш-шки разбазариваеш-ш-шь, да-а? — тут же возник у меня на плече малой, как только мы отошли подальше от строения.
— Так ты же вроде на мороженку снова перешёл, — ответил ему.
— Это ещ-щ-щё не то-щ-щно, — насупился мелкий, а затем требовательно протянул лапку.
Я дал ему зефирку, и мы пошли, синхронно чавкая. Миновав караулку и дойдя до места, где Абсолют «выключил» Шнырьку, я почувствовал, откуда исходит возмущение. Пару шагов, и я наклонился, поднимая с обочины обычный невзрачный амулет. Сфера отрицания, значит.
— Кажется, ты больше обо мне знаешь, чем я думал, — покачал головой я.
— Убери эту ш-ш-штуку, — мелкий не появлялся, видно было, что ему очень плохо.
— Не могу, малыш. Это вызовет лишнее подозрение. Давай просто побыстрее пройдём это место. Судя по всему, штука одноразовая и не очень сильная.
Я перешёл на бег. На меня этот артефакт никак не действовал. А вот мелкого друга не хотелось травмировать, поэтому нужно было выйти из зоны «поражения».
— Фух! — возник малой, когда я пробежал около километра. — Прош-ш-шло…
— Не расслабляйся, — сказал я. — Впереди ещё один артефакт. Штуки совсем не дешёвые, а он ими так просто раскидывается.
Я достал планшет и увидел, что в этом месте дорога изгибалась налево.
— А пойдём-ка мы напрямик, — кивнул я мелкому в нужную сторону, где за леском, в двадцати километрах, находилась федеральная трасса.
Именно оттуда шёл основной транспортный поток. А вот это уже интересно! Я ожидал увидеть, что угодно — Орден Ассасинов, армию нежити или сводное подразделение китайских Абсолютов. Но Алексеев стоял и беседовал с одним единственным человеком, который приехал на потрёпанных Шмыгулях не первой свежести.
Самое интересное, что я не мог разглядеть его лицо. То ли с помощью своего Дара, то ли с помощью какого-то артефакта, вся его внешность плыла, как обычный серый фон, экранируя его душу и окружающее пространство.
Они стояли на расстоянии примерно двух метров. Судя по позе Алексеева, тот явно приготовился биться, причем, биться до конца. Всё окружающее пространство вибрировало от силы доспеха, напитанной Абсолютом. В любое мгновение он мог взорваться метеоритом, раскрошив здесь всё вокруг.
При том, что его собеседник совершенно не производил впечатление чего-то страшного. Непонятного —да, но никакой угрозы он не нёс. Что тут, вообще, происходит?
Ого! А вот такого я давно не видел. Сканирующее заклинание, практически, незаметное. Мощное и очень эффективное, какое-то слишком сильное для этого мира.
Я чуть не зашёл в растянутую вокруг тревожную «паутину». Уверен, что в этом случае меня бы быстро обнаружили. Жаль, Шнырьку туда послать нельзя. Вижу, что сигнальное заклятие распространяется не только в нашем мире.
Я сразу пересмотрел своё отношение к непонятному человеку. Он действительно силён. Что ж, придётся использовать свой слух и взор, тем более, что у меня есть парочка приёмчиков.
Мгновение, и мой слух стал исключительно острым, а зрение приблизило двух разговаривающих людей. Но картинка мне особо ничего не дала: всё такой же напряженный и готовый к бою Алексеев, и расслабленный смазанный силуэт. А вот то, что я услышал, было интересно.
— Ты не пройдёшь дальше, — твёрдо и сурово сказал Алексеев. Куда подевались все его смехуёчки?
— Вот как? А с чего ты решил, что мне нужно твоё разрешение?
Ну, надо же! Это тело, словно переняло привычки Абсолюта, и даже пыталось шутить.
— Я дал клятву Империи защищать её народ! — Алексеев на секунду вскинулся. — Весь народ… А ещё я дал клятву Истребителя защищать всё человечество.
— Да, да, я в курсе, — рассмеялась тень. — Но ты не боишься, что, встав у меня на пути, на одного Абсолюта в Империи станет меньше? Это ведь будет так обидно. Такой преданный идеалам молодой Одарённый. Ему еще жить и жить…
— Не боюсь, — коротко кивнул Алексеев.
— Да… это я вижу, — сокрушённо покачал головой незнакомец. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Не ожидал. Оно тебе надо, Женя? Я тебе еще в прошлый раз сказал, что восхищён твоей преданностью. Но также сказал, что ты дурак. И своего мнения я не поменял. То, что мы тебе предлагали, намного лучше всего того, чего ты достигнешь собственными силами.
— Лучше? — Алексеев в первый раз за весь разговор криво усмехнулся. — Командовать трупами, на твой взгляд, лучше, чем свободно жить и дышать полной грудью?
— Ты неисправимый романтик, Женя, — покачала головой тень. — Но эта твоя инициатива была лишней. Я считаю до трёх, и если ты сейчас не отойдёшь в сторону, то я, так или иначе, пройду в Галактионовку. Вот только ты этого уже не увидишь. Итак, отчёт начался. Раз!
Вокруг наступила такая звенящая тишина, что мне показалось — все животные и птицы в ужасе разбежались-разлетелись в стороны, своим звериным чутьем предчувствуя, что находиться им здесь не нужно. Моя интуиция тоже намекала, что надо бы отойти подальше. Но нет, это тот момент, когда я её не послушаюсь.
— Два! — произнёс незнакомец, всё так же расслабленно.
Алексеев в это время продолжал накачивать в себе силу. Чувствовал, что желейки, расположенные у него за пазухой в условно-проницаемом контейнере, прямо сейчас втягивались его тело. Кстати, отличная штука. Надо будет себе такую взять. А то будет у меня хроническая изжога. Никакое парное молоко не вылечит.
Собственно, Алексеев поступил ожидаемо. Я бы тоже так сделал. Он не стал дожидаться «три», а мгновенно бросился в атаку. Всегда любил наблюдать за дуэлями сильных людей. Действительно, сильных. Все выпады, финты, увороты — это для слабосильных аристократов, которые играют на публику и хорошо знают, что убить их помешает либо судья, либо чей-то друг, либо природная мягкотелость соперника.
Битва сильнейших происходит в считанные мгновения. Они не ждут, не финтуют, не притворяются. Они сразу обрушивают всю свою мощь на врага, дабы лишить его преимущества. И либо побеждают, либо умирают.
В первые мгновения боя я понял, что Алексеев умрёт. Это была безрассудная атака. Чтобы парировать первый удар, противник Алексеева сбросил маскировку. Я даже успел про себя присвистнуть, когда понял, кто стоит передо мной — Эмиссар Неназываемого. Причём, уже не человек, но ещё и не Лич. Пограничное состояние, в котором это существо может получить максимум силы без окончательного перехода в форму Лича. Балансировал на грани, но получал при этом максимальное преимущество.
Да, я знаю, что слуги Неназываемого не испытывают чувство страха. Но эта сволочь, похоже, делала это не в первый раз, умело балансируя на грани. А вот его силы впечатляли. Прошли считанные мгновения с начала боя, а у меня в голове пролетела куча мыслей.
Первое и главное — сожаление, что я пошёл сюда один, которая тут же сменилась ровно противоположной мыслью, что всё сделал правильно. Любой человек или существо рядом со мной сейчас подвергалось смертельной опасности. Ну, кроме Затупка, наверное.
