А посему, — сколько не ворчи, сколько не ругайся на местные строительные технологии, но вылезать из мягкой кроватки все равно придется. Тут отмазки от работы, по состоянию здоровья, не прокатывают. Да и опасно, — могут добить чтоб не мучился, коли уж ты настолько плох, что даже работать не можешь.
Короче, встал, оделся, вышел во двор, напился, под сочувствующими взглядами окружающих, простокваши, и побрел, еле переставляя ноги по дороге из города, а верные ученики и дружная парочка Тов’хай и Нит’кау, отправились со мной, типа за компанию, ну и приглядеть, чтобы кто не обидел их свирепого и ужасного во гневе Шамана.
Пока дорожка шла под гору, все еще было ничего. А вот когда она начала под гору проваливаться, а потом носиться по ней бешенным серпантином… В общем, пока я спускался с горы-крепости, с меня десять потов сошло, а разок даже и проблевался.
Так что едва мы дошли до деревеньки под горой, (кстати той самой, в которой проживал лазутчик сил зла Гдак, — я предложил устроить привал, возражать мне никто не стал. — Слава богу, сопливых юнцов в моем окружении сейчас не было, а ученики и воины, примерно догадывались, каково приходится на утро, ежели накануне чересчур глубоко «проникнешь в мир духов».
Правда кругом сразу замелькали любопытные деревенские рожи, для которых небось мое появление в их убогой деревеньке, это как сольный концерт Пугачевой, в Доме Культуры какого-нибудь Краснозанюхинска, да еще и в компании с настоящими ирокезами, настоящим аиотееком, и еще каким-то настоящим мужичком неясного предназначения. (Это я Гок’рата имею в виду). …Ну в смысле, со всеми этими персонажами конечно не Пугачева должна была выступать, а выступал я. То есть плюс к легендарному Шаману, так еще и экзотичные ирокезы, да еще и Главный Ужас последних сезонов, — аиотеек! Ну очень любопытственно и занимательно. Аншлаг был полный. Ведь коли не успеешь, хоть мельком бросить взгляд на опухшую с бодуна рожу Великого и Ужасного, обессилено привалившегося к каменной ограде, — о чем потом будет потомкам рассказывать? Сенсациями-то небось, местная жизнь не блещет.
Так я и сидел, вновь прихлебывая раздобытую кем-то из учеников простоквашу, как вдруг передо мной мелькнула знакомая физиономия, почему-то сразу заставившая меня насторожиться.
Где-то я этого мужика уже видел. …И что характерно, явно не в Иратуге. Да и вид у него какой-то не совсем иратугский. Эти горцы хоть и не наносят на рожу опознавательных шрамов (дикари-с), однако в элементах одежды можно уловить какую-то особенность, присущую каждому царству. …И зуб даю, — этот мужичок, судя по крою его одежды и вышивке, явно из улотских будет. …А видел я его, не где-нибудь, а в Олидике. Ага. — как раз у прошлом годе, когда туда пожаловал Царь Царей Улота, и наш добрый дедушка по совместительству, — Леокай. И вот как раз этот мужичок, был в его свите. …Отнюдь не на первых ролях, но точно был.
Тяжело опираясь на протазан, я оторвал задницу от камня на котором сидел, и пошатываясь направился к заинтересовавшему меня гражданину Улота, который заметив что я обратил на него внимания, не попытался нырнуть обратно в свой домишко, как это делали деревенские, а остался спокойно ждать на месте, благожелательно лыбясь мне прямо в лицо.
— Здравствуй уважаемый мне-мне-мне… (пожевал я губами, делая вид что хотел назвать его имя, которое я конечно же помню, (местные таких вещей не забывают), да залетевшая в рот мошка мне помешала). — Тьфу… Как я рад тебя видеть, хоть и не могу сказать что не удивлен встретить тебя тут.
Моя интонация, ясно давала понять, что в конце предложения я мысленно поставил около полусотни вопросительных знаков, и настойчиво жду ответа.
— И я рад встретить тебя Великий Шаман Дебил, на своем пути. — Спокойно так отвечает мне мужик, даже не делая попыток обделаться от страха, или хотя бы испуганно вздрогнуть, от того что столь величественная персона соблаговолила обратить на него внимание. Зато сходу нашел возможность перевести стрелки со своей персоны на мою. — Слышал что ты скоро породнишься с Царем Царей Мокосаем?
— Угу. — Буркнул я. Явно давая понять что не желаю вдаваться в подробности предстоящей свадьбы. — Но какими судьбами оказался тут ты?
— А чему удивляться-то? — Высоко поднял брови мужик. — Я же у Царя Царей Леокая с торговыми караванами хожу. Вот, направлялись в Оглику, да подзадержались в Иратуге, до тех пор пока перевалы от снега не очистятся.
— Хм… А разве уже не…
— Да понятное дело, — весна! — Согласился со мной, даже не дав договорить мужичок, и весьма словоохотливо продолжил. — Обычно-то мы специально еще по осени сюда приходим. Часть товара оставляем тут вот, на попечении Царя Царей Мокосая. А с остальным идем в Олидику. Бронзу там, да теперь вот зерно берем. Хотя раньше-то больше шкуры бычьи да шерсть, которую они в Степи выменивали, брали. Да только теперь, степняков-то всех, почитай либо аиотееки перебили, либо ушли они куда-то далеко. …Ну в смысле, — те который ирокезами не стали. А вы-то кстати, шкурами да шерстью торговать не собираетесь? …Нет? — Ну значит нет.
…Потом сюда возвращаемся, пока перевалы не завалило. И тут уж зиму стоим, заодно и с Иратугом подторговывая, шелк да камни на ткани местные да козлиные шкуры и сушеное мясо выменивая. Ну а как только перевалы открываются так сразу дальше на север идем, потому как что в Спате, что Тиабаге, что в Оглике после зимы жрать нечего и они все зерно что мы тут да в Олидике выменяли, очень хорошо берут. А у них там дерево такое растет, которое мы аж в Вал’аклаву возим, очень уж оно пахучее. А еще…
…Мужик продолжал радостно болтать, «забыв» ответить мне на вопрос что же именно так подзадержало его в этих краях. И вот как раз эта словоохотливость его-то и подвела. Ну и то как он вообще держался.
Хотя конечно, — держался то он вполне нормально. Тут пока еще даже перед Царям Царей падать ниц не принято, и даже любой «низший» может тыкать тому же Леокаю, и говорить с ним почти на равных. Да и я, чего уж там говорить, еще далеко не Царь Царей. …Но и не хрен с горы, какой-нибудь!
А все дело-то, как раз в этом самом «почти». — Этикет и всяческое там вежество, среди дикарей развито почище чем в каком-нибудь там Версале или Мадридском дворе. Нет, — пятьдесят поклонов и стодвадцать приседаний они не делают, языки мушек на лице и игр веером, тоже разработаны недостаточно детально. (Вероятно потому что ни мушек ни вееров, пока еще не изобрели). …Но вот зато старшинство и свое точное место на иерархической пирамиде, каждый чувствует прекрасно. …Потому как тут, такие вещи объясняют ударом кулака по роже, а то и копьем в брюхо.
Вот и этот мужик, — явно пытается прикинуться уровнем ниже чем есть на самом деле. — Говорит-то он со мной как равный, а вот держится… Как бы это сказать??? — Будто он эту ночь с моей женой провел!
Будто знает что-то такое, что ставит меня в дурацкое положение, но не хочет это показывать. — И все это так тонко и едва уловимо, что я даже поначалу подумал что это у меня похмельные глюки в башке играют.
Но потом вдруг голова начала работать, и выстроила некую цепочку. — Торговля, — это всегда и сопутствующий шпионаж! Неважно, — государственный, промышленный, или какой-нибудь там инсайдерский. — Но без информации «где-что-почем» и «кто-что замышляет», хорошую торговлю хрен выстроишь.
Опять же, (не надо путать как в Вал’аклаве с Окинтаем), — купец тут, это человек государственный. Потому как и экономика пока, в основном не частно-собственническая, а общеплеменная или общегосударственная.
А если прибавить сюда и то, как Леокай, в свое время говорил с этим мужиком, — уважительно и явно по делу, — вполне можно предположить, что казачек-то засланный, и вполне вероятно, занимает весьма высокую должность в Леокаевском «абвере».
И какого хрена от тут делает, если не брать в расчет его собственную версию о «подзадержались из-за снега»? — Два варианта, либо приглядывает за обстановкой по указке своего Царя Царей, что более чем вероятно, учитывая любопытство Леокая и жалобы-просьбы Мокосая.
Либо эту обстановку и направляет в нужное для Леокая русло.
…Вот только как давно он это делает, и на чью мельницу воду льет?
Не может ли так случиться, что проблемы Мокосая, это результат пакостей Леокая?
Зная дедушку, можно точно сказать, — Возможно ВСЕ! И даже было бы удивительно, если бы этот старый прохиндей, упустил бы момент половить рыбку в мутной водице. …Или, — взбаламутить водицу, чтобы половить рыбку. — Я еще помню, какой завзятый рыбак дедушка Леокай.
…Чё-то от таких мыслей даже похмелье отпустило. Вернее, — стало уже не до похмелья. Так что по быстрому завернув разговор с улотским штирлицем, — срочно отправился дальше.
Когда вышли из поселка, настало самое подходящее время чтобы обсудить с учениками некоторые аспекты предстоящей магии. А поскольку простым ирокезам слушать это было неинтересно, да и небезопасно, — мы немного отстали, и поплелись шагах в двадцати позади нашей охраны.
