- И что теперь делать? - спросила Лена, переведя ему все сказанное Иллианом. Сам рыцарь терпеливо сидел и смотрел на них.
- Ну к этому феодалу все равно идти придется, - ответил Иван. - Просто так нас отпускать не собираются. А если и отпустят, то дойдем мы до следующей деревни или города, а там что?
- Значит сходить к лорду?
- Ну а что? За просмотр ведь денег не берут.
- По поводу этого места не уверена, могут и взять, - вздохнула Лена. - А может, даже не только деньги.
- У меня в таких делах глаз наметанный, - успокоил ее Иван. - Знаешь, я сколько раз на работу устраивался? Как увижу этого лорда, сразу пойму - ноги надо уносить или можно задержаться.
На том и порешили. Иллиан, получивший положительный ответ, отправился обратно в замок, а иноземцы остались томиться в ожидании вечера. По придуманной Лейтли легенде, они были сводными братом и сестрой с материка за морем Великой Скорби, пригодилась придумка местного жреца. Корабли туда плавали редко. Из-за частой непогоды на воде постоянного сообщения не было. Айвин с легкой подачи стал аристократом, ни дня в своей жизни толком не работавшим (Ваня даже удивился, уж не телепат ли Иллиан), а Хелен прославилась на чужих землях в боях на кинжалах. Всю свою жизнь они путешествовали, наконец решив переплыть море, и тогда оказались в Кантии. Брат с сестрой направлялись к Утесу Грез, чтобы побывать на свадьбе сэра Виллиана Энта и леди Беристеи Тумкот, но увязли в болоте. Дальнейшая их судьба была известна.
Ничего конкретного о судьбе двух людей, никогда не живших в этом мире, вымышленное предание не говорило. Но имелось несколько любопытных подробностей, которые Иван должен был сообщить - на родной земле Айвина путешествовали не на лошадях, а на волах; даже самому низкородному разрешалось иметь до трех жен, если тот сможет достойно их обеспечить; странствие через Море Скорби сопровождалось многочисленными бурями... Иллиана несло - он без конца называл все новые и новые факты, о которых когда-то где-то слышал. Возможно, что-то из всего рассказа действительно было правдой - по словам Лейтли, только единицы добирались до того заветного материка, но их истории так и остались байками. Да и была ли вообще эта большая земля, или ею мог оказаться крошечный островок среди огромного бушующего моря?
Иван только знал, что для лорда и всех к нему приближенных его родная Алеутта существовала. По крайней мере, сегодня ему нужно было это доказать. До самого вечера психокинетик повторял свою новую биографию, словно мантру. Когда солнце уже клонилось к закату и в дверь постучали, в маленькой хижине, гордо подняв голову, стоял сын младшего лорда Тейского, отмеченный богом, сир Айвин. Для аудиенции принесли одежду побогаче, но все равно такую же странную - короткие штаны, ботинки с поднятыми носами. Его "сестра" выглядела лучше. Лена не стала облачаться в женское платье, добродушно подаренное ей леди Барноул. Она уже умудрилась раздобыть через Иллиана высокие сапоги, штаны почти в обтяг и куртку с короткими рукавами, поэтому сейчас напоминала на какую-нибудь охотницу-ролевичку или младшую дочь Робин Гуда, выросшую в Шервудском лесу.
К досадному разочарованию новоиспеченных алеуттанцев за дверью стоял один из стражников с семью своими коллегами, а никак не Иллиан.
- Лорд ожидает вас, ваша милость, - склонил голову боец уж очень подобострастно.
- Ну так пойдем, - шагнул вперед Иван.
Они проследовали по улицам, забитым до отказа, тихо перешептывающимися и показывающими на незнакомца пальцем, людьми. Только тут психокинетик заметил, как далеко, над горизонтом, поднимается несколько серых столбов дыма. Хотя ни один человек не обращал на пожар ни малейшего внимания, не сводя глаз с живого сына Бога, шагающего по их родной грязи.
Процессия миновала высокие крепкие ворота и оказалась совершенно в другой обстановке. Ивану эта местность напоминала старую немецкую деревушку в какой-нибудь провинции Траунштайн: аккуратные в два-три этажа дома, ровная вымощенная дорога, упитанные мужички и не менее упитанные дамы. Они стояли, по всей видимости, каждый у своего жилища, провожая чужаков любопытными взглядами. Солдаты, оказавшись за воротами, расслабились. Иван это даже почувствовал. Видимо, сопровождение было необходимо, чтобы довести их с Ленкой, то есть Хеленкой, до этого места, чтобы толпа не пожелала оставить себе на память частичку сына Бога и его спутницы. А вот пузатых бюргеров солдаты явно не опасались.
Но осмотреть деревню не удалось, кортеж почти сразу взял вправо, к еще одним воротам, за которыми виднелось несколько башен и коренастый невысокий замок. Они прошли по самому настоящему подъемному мосту, мимо самого настоящего рва и оказались в самом настоящем внутреннем дворе. Ивана несколько напрягло множество стрелков на стенах, провожающих их суровыми взглядами, но Лена на это внимания не обратила. Она с любопытством пожирала глазами каждый новый участок земли лорда, по которому их вели.
Внутри замок слегка разочаровал нового сына Горда, о котором бедняга языческий Бог даже не догадывался. Ваня с детства привык к фильмам, в которых могучие короли встречали рыцарей во внушительных высоких залах с такими огроменными витражами, что если их разбить, стекло будет падать на каменный пол целую вечность. Но реальность оказалась гораздо прозаичнее.
Зал, если это был он, оказался не таким уж большим, как в ширину, так и в высоту. Видимо, над ним существовала еще какая-то комната, поскольку снаружи замок был гораздо выше. Немногочисленные узкие окна заколочены деревянными досками, скорее всего, так тут делали в холодное время года. Хотя сквозняки, судя по колыхающимся свечам, тут все равно были не слабые.
Обстановка зала была убогой, вернее почти полностью отсутствовала - два больших кресла (а-ля полустул-полутрон), одно из которых занимала старая женщина с самым обычным лицом - ни красивым, но и не отталкивающим - а во втором сидел подросток с пронзительными зелеными глазами. Вокруг них стояло несколько человек, на которых Ваня внимания почти не обратил, а за людьми висел потрепанный гобелен с летящей птицей, то ли филином, то ли совой - во-первых, психокинетик был не силен в орнитологии, во-вторых, качество изображения было далеко не HD. Довершали интерьер несколько свечных торшеров, расставленных без всякого порядка, но ощутимо добавляющие света этой обители холодного камня.
- Сын лорда Тейского Айвин со своею сестрой Хеленой, - прогремел такой могучий голос, что Иван дернулся.
Обладателем его оказался пожилой мужчина с белым сухим лицом и веселыми озорными глазами. Едва представив незнакомцев, он, пятясь, ушел в темноту, где, по-видимому, существовал еще один выход. Иван, уже наученный Иллианом, сделал несколько шагов вперед, с тем, чтобы поклониться лорду. Единственное, о чем не предупредил рыцарь - как именно этот самый лорд выглядит. С одной стороны, это мог быть мальчишка, только слишком уж молод. С другой - кто знает, как в этом мире относятся к женщинам? Вдруг пожилая тетенька с презрительным взглядом и есть лорд?
Иван сделал несколько шагов вперед и поклонился. Вставать на колено, как и говорил Лейтли, не стоило, ведь Айвин тоже был "высокородным" господином, хоть и не имевшим каких-либо фактических признаков своей власти. Хелен вообще выкинула номер, исполнив манерный реверанс, похоже, позаимствованный из какого-то старого, советского, фильма.
- Приветствую вас, - раздался тоненький голосок, - я лорд долины Кричащих Сов Эдвар Энт, а это моя мать леди Алитори.
Иван поднял голову и отметил про себя, что говорил пацан. Значит, малолетние феодалы тут были больше в чести, чем бой-бабы.
- Мы рады, что вы чувствуете себя лучше, и нам хотелось бы узнать побольше о вас и... о вашей силе.
Айвин ждал этого вопроса почти весь день, поэтому начал вешать лапшу, как только лорд замолчал. Значительную часть своего вранья пришлось уделить родине, славившейся могучими волами, сладким вином, не портившимся со временем, разрешенным многоженством, высоким домам - в четыре, а то и в пять этажей - в которых жили десятки людей, ежедневным листкам бумаги с последними новостями, именовавшимся почему-то "Газетой". Остапа понесло настолько, что несчастная легенда о скромной Алеутте, которую переводить на местный помогала Хелен, начала трещать по швам. Остановил Ивана лишь сильный толчок под ребра от доброй сестрички, задолбавшейся пороть чушь. Он был стремительным, в духе квика, поэтому быстрый удар вряд ли кто заметил, но вот потомок лорда Тейского осекся и перешел на скитания через море Великой Скорби, первые впечатления о кантийском побережье, путешествие через страну. Тут Иван был уже не так красноречив, ибо на деталях его могли попросту поймать, поэтому старался поскорее проскочить к заключительной части своего повествования. К чести лорда и его окружения, за все сумбурное повествование чужеземца, его ни разу не прервали, и ни один человек не крикнул: "Я вот только из Ситерона (портового города, как рассказывал Иллиан), но не видел в порту огромных кораблей из Алеутты". И лишь когда рассказ Ивана подошел к концу, лорд, знакомый с дальнейшим судьбой чужеземцев, задал вопрос:
