— Бумага наша. — подтвердил глава службы безопасности кремля, изучив протянутый мной документ — Но мы не устанавливали СИГНАЛИЗАЦИЮ в ВАШЕМ кабинете!
— То есть как? — проговорил я, принимая зачем-то бумажку обратно, и чувствуя, что второй глаз решил не отставать от первого.
Сходил, называется, по-быстрому… разобраться решил, тип зачем мне спецназ? Я и сам, супергерой!
— Так. Эта же, добровольная услуга, и вообще — только по заявке. Кому надо, тому поставим. — развёл руками мужчина — и вообще это исключительно идея министра финансов. К нему говорят, хех, призраки захаживают. — и тут вдруг он уставился на меня не мигая.
Я, уставился на него в ответ, так же не мигая. И повисла немая пауза, во время которой я усиленно думал — догадался что ли? Что я и есть, этот «призрак»? Походу… но у финансиста такая удобная форточка!.. надо бы ему орнаментную решётку порекомендовать.
— Ха… Да ну! — вдруг сказал СБешник, я захлопал глазами, тип «не понимаю, о чем вы» — Да быть того не может! — я захлопал с удвоенным усилием, словно пытаясь взлететь — Жора! — вдруг рявкнул он, и я лишь через мгновение заметил нажатую кнопку селектора — Группу! Срочно! В кабинет особых вопросов!
— В допросную чтоль? — донесся из селектора озадаченно-напуганный голос «Жоры».
— Да не тех!
— Понял! — что-то понял все тот же «Жора» — Выдвигаемся!
Я сделал шаг к двери — ко мне без спроса ломятся! Но безопасник, протянув руку через стол, положил её мне на плечо.
— А вас я попрошу остаться. — и улыбнулся, как-то совсем не как мужчина своей должности, да умудренный сединами — Там и без тебя разберутся. Конфетку будешь?
— Давайте…
А через пару мгновений, где-то на другом конце здания прозвучал взрыв. Ага, уже разобрались…
— А теперь я могу идти?..
— А, это ты… во скажи мне, САША, почему все проблемы всегда вокруг тебя?
А! Девяносто девятый собственной персоной! — воскликнул я в душе, но в слух это естественно не сказал.
— Вы мне лучше скажите, каким это образом, мне в кабинет притащили два кило взрывчатки?
Что тяжелую дубовую дверь, отправило летать вместе с косяком.
— Это не ко мне вопрос — сухо и тихо ответил на это глава столь важного ведомства, бросив короткий взгляд на стоящего рядом со мной главу лишь чуть менее серьёзной службы — С этого момента дела переходит под юрисдикцию ФСБ!
— Погибли люди, МОИ люди! — с нажимом проговорил стоящий рядом со мной человек.
— Именно поэтому, — кивнул мистер две девятки на развороченный кабинет, как бы намекая — данный вопрос больше не ваша забота.
А у меня в этот момент ожила рация, начав говорить от имени двести девятнадцатого, и голосом двести девятнадцатого, но каким-то… скомканным.
— Вам знаком некий Гончаров, Иван Николаевич?
— Да. — ответил я, едва заметно вздохнув, наблюдая как два серьёзных дяденьки, вот уже минуту сверлят друг друга глазками.
И вспоминая… печально вспоминая… как по глупости, по… какой-то нелепой случайности…
— Он ищет вас.
У меня приоткрылся рот. Челюсть не отпала, но…
— Где он? Как выглядит?
— Вот тут то и странно! Пацанчику и восьми нет, а он уже по всем явкам прошелся. Куда только можно звонил, и где только мог инфу найти — искал. Мы думали шпион какой объявился, а тут… может кто его подговорил на это дело? Но пытать женщин и детей — это не в нашей юрисдикции.
— Где он?
— Один из домов ребенка Екатеринбурга.
Ловушка? Правда? — задумался я. — Он мог и выжить, и правда каким-то боком укатить так далеко. Как ни крути, пострадавших распихивали куда только могли, и если взрослые еще могли выбирать, то вот дети, оставшиеся без родителей… ехали тупо туда, где место побольше, и не совсем уж на куличках. Особенно те, у которых из родственников, по бумагам, никого.
С другой стороны — это может быть и ловушка! Такая подлая, что… что взрыв в самом центре правительственного аппарата — взглянул я в сторону своего изувеченного кабинета — ни что, по сравнению с этим.
Динамит на всех воспитанниках, пулеметы в стенах и под полом, чай с ядом, тупо захват заложников… да что угодно! Ни говоря уже и о чем-то предельно банальном и невероятном одновременно — какое-то дитя, решила использовать имя-фамилию первого попавшегося деятеля, названного по ТВ. А ведь меня там оглашали! Пусть и по скромному, даже без фото.
Ладно, мне в любом случае надо туда съездить. С образованием я тут скорее все испорчу, чем что-то путное устрою, а там какие-то сложности со спрямлением участка дороги на Уренгой. И министр транспорта лично просил решить этот особый вопрос еще при нашей прошлой встрече. А то он сам так и не смог понять, кто и что зажимает? Деньги, или же землю государственную?
Какой из министров рога отрастил, или же оба сразу? Или вообще — проблема лишь местного масштаба. А то стройку северного обхода как раз заканчивают, и надо уже начинать переброску людей и техники на новую стройку, а… проект и план, так и не утверждён.
Ладно! Даже если это ловушка, скатаюсь лично. Просто возьму с собой спецназ, да группу боевую. А здесь — взглянул я на раздающего распоряжение «ничего не трогать» ФСБешника, — и без меня как-нибудь разберутся.
— Сто четырнадцатый, ты на площадке?
— Да, только сел. — отозвался озадаченный голос бойца.
— Извини, придется еще немного полетать. — усмехнулся я, уже мчась вниз по лестнице, до ближайшего межэтажного окна, не заставленного цветами — Подкинешь меня до уральского хребта — и сиганул с третьего с половиной этажа.
— Что… самолет же одноместный… — озадаченно проговорил сотня четырнадцать — ОПЯТЬ?!
— Опять, опять! — почти что влетел в кабину я, почти что пробегая по воздуху, как по сугробу, от окна и аж до сюда.
— Вы вообще-то подросли…
— Два сантиметра роли не сыграет. — надулся, пусть и не в серьёз — Давай живее! Ты как раз не жравший.
— Вот именно! — обиделся боец, но в кабину, под меня, залез.
С трудом закрыл фонарь, тихонечко отвел машину в уголок площадки, проворчал про перевес, и пошел на взлет.
— Машина как беременная… нас тут словно не двое, а трое… ой, смотрите, пол проломите своим задом… я не виноват! Тут не металл ведь, углепластик!
А уже в полете, ко мне на уши свалился две девятки, требуя внятного объяснения, какого фига, я невесть куда свалил, как будь то в спешке.
Глава 8 — Сироты
Вот он, детдом… обычное типовое здание! Еще советской застройки, в квартале с такими же типовыми зданиями. Ничего примечательного, если не считать свежий ремонт. Новые окна, яркая краска… ухоженный сквер с образцово остриженным газоном! До образовательных учреждений, в том числе и домов ребенка, не доходили лапки ни у кого в последнее время! Они жили и живут, по принципу «что бог послал!», где что «отколется».
А сирот в стране если меньше и становилось, то как-то незначительно. Так что возникает вполне логичный вопрос — откуда деньги, товарищи? Из каких средств, бюджетов, карманов…
— Двести пятнадцатый, на позиции.
— Двести четвертый — на позиции.
— Триста сороковой — к штурму готовы.
Да уж, это будет выглядеть странно, если у данного, самого обычного детского приюта, просто окажется богатый покровитель, и ничего более. Толпа народу в масках штурмует детский сад. Спецназ ГРУ разграбил дом ребенка…
— Говорит двухсотый — ждите моего сигнала. Без самодеятельности пожалуйста.
— Принято.
— Принято.
— Принято.
— Ну, пойдем что ли. — улыбнулся я двести пятому, что в этот раз, должен изобразить моего кавалера.
Правда парочка из нас вышла… та еще. Штукатурить бойца, дабы тот выглядел моложе, времени не нашлось, а я из себя с трудом выдавил одну, страдальческую морщинку. Так что мы не только как толстый и тонкий, гном с великаном, но и сильно разновозрастная пара.
— Здравствуйте. Мы хотели бы посмотреть ребенка для усыновления…
