одежды Эстер сдул пудру, которой ее осыпала Матильда. Маленькие крупинки образовали облачко, которое накрыло Беру, и тот чёс же ее одежда вспыхнула нестерпимо белым пламенем, таким ярким, что солнце в его всполохах померкло.
Бера отчаянно закричала, корчась в языках пламени, она орала какие то заклинания, но пламя все не угасало. К ней подбежали охранники, пытаясь сбить пламя, но оно легко перекинулась на их одежду. Вакханалия закончилась, только когда ведьмак что-то прокричал, в вое и визге его слов было не слышно, но пламя послушалось и погасло…
Перед Эстер стояло несколько охранников и ведьма, одежда на них висела лохмотьями, кожу покрывали пузыри, кое где она уже облезла и висела лохмотьями.
— Ты мне за это ответишь, мерзкая! — прошипела Бера.
Но ведьмак цыкнул на ведьму, и с поклоном обратился к Эстер.
— Госпожа Эстер, герцогиня приглашает вас к себе в гости, — в его голосе была учтивость и угроза.
— Странное приглашение, вы напали на моего, — тут она замялась, — на моего козла, пытались меня схватить, что еще мне от вас ждать.
— Госпожа пойдет с нами, или будет все по-плохому? — вновь с угрозой спросил ведьмак.
— Госпожа пойдет с вами, все равно шла в замок.
— Тогда прошу пройти в карету, мы отвезем вас.
— Хорошо, но козел поедет со мной!
— Хммм, — ведьмак покосился на козла, но ничего не сказал.
Через минуту из-за пригорка показалась карета, в которую были запряжены страшные черные кони, в их глазах плясало адское пламя, каждый вздох — это языки пламени. Но ничего не поделаешь. Перед Эстер открылись двери, и она взобралась по ступенькам внутрь, туда же запрыгнул козёл.
Двери захлопнулись, словно дверца мышеловки.
Через несколько минут они уже были у стен замка, где на откидном мосту их уже встречала Белинда.
Белинда была красавицей, холодная ее красота сражала наповал. Узкое лицо, белая фарфоровая кожа, огромные черные глаза, тонкие аристократичные черты лица, и черные волосы блестящие и густые, почти до пояса. Да и фигура у нее такая, что любая современная женщина позавидует.
Козёл посмотрел в окошко кареты и присвистнул.
— Ого, вот это да…
— Слюни не пуская, Максим Леонидович, она только на лицо прекрасна!
— Ох, я бы ее…
— Даже слышать не хочу, что ты бы с ней хотел сделать! — рявкнула на козла Эстер.
Двери кареты открылись и они вышли. Мост был сделан дугой, Белинда стояла на самой высокой точке, так, что Эстер, чтобы посмотреть на нее, должна была задирать голову. Она это сделала специально, — про себя подумала Эстер, — чтобы мы знали свое место, кто мы и кто она!
— Рада тебя приветствовать, Эстер Вэйтен, я знала твою мать.
— Доброго дня, герцогиня, — Эстер сделала книксен.
— Я приглашаю вас в гости, — и герцогиня сделала жест рукой, словно приглашала пройти за ней.
— Спасибо, герцогиня, — Эстер вновь присела в книксен.
Герцогиня развернулась и красивой походкой, с прямой спиной, плавной и грациозной поплыла в сторону дверей замка, которые раскрылись перед нее.
Эстер ничего не оставалась, как последовать вслед за ней. Козел от нее не отставал. Стража в дверях попыталась остановить козла, но окрик герцогини, и Максим Леонидович с гордо поднятой рогатой головой прошествовал вслед Эстер, проходя мимо стражи, он высунул длинный язык, дразня тех.
«Боже, что в голове у этого вроде взрослого мужчины, ведет себя как маленький пацан» — подумала Эстер.
Огромный зал для приемов встретил промозглым холодом, золотым великолепием и тишиной. Герцогиня взошла на трон и грациозно села. Эстер с козлом остались, сиротливо стоять внизу у подножья трона в этом огромном и пустом зале.
— Подойди ко мне, — перст указал на козла, — тот как на веревочке побежал к ногам своей королевы.
— О, моя герцогиня, — только и проблеял глупый козёл.
— А, ты интересный мужчина, — герцогиня держала морду козла в своих руках, поворачивая ее то вправо, то влево.
Потом достала из-за пояса какой-то порошок и подула на него.
Эстер и охнуть не успела, как с козла стала клочьями лететь шерсть, рога отвалились, миг, и на коленях перед герцогиней уже стоял Максим Леонидович собственной персоной. Он стоял и блеял, тряс головой, отплевывался от шерсти, в рваном костюме, с недельной щетиной на щеках, босой. Потом испуганно посмотрел на герцогиню, провел руками по голове, по своему телу, посмотрел на свои руки.
— Я — человек, я снова человек, о, моя герцогиня, я так вам благодарен!
— И я с удовольствием приму твою благодарность, когда я тебя попрошу, ты выполнишь одну мою просьбу.
— Для вас все что угодно, — бросился целовать ей руки Максим Леонидович.
— А ты ничего, красавиц, — Белинда плотоядно улыбнулась, обнажив ряд белые зубов, с длинными клыками, провела по волосам Максима, потрепав его за щеку.
В сердце маленькой ведьмы словно впился кусочек стекла — эта стерва сейчас пыталась соблазнить ее козла! Тьфу, ты! Максима! Вот ведь стерва!
В сердце Эстер забралась ревность, отравив своим ядом ее кровь!
— Ну, а теперь ты, моя дорогая, подойди ко мне, — Белинда обратила свой взор на Эстер.
Эстер сделала пару шагов в сторону трона, и посмотрела в глаза ведьме. В черных глазах плескалась ненависть, она видела это, она ее ощущала, Эстер сделала смело еще шаг и оказалась почти рядом с черной ведьмой. Та протянула руку, желая коснуться Эстер, но не тут то было.
Даже не коснувшись платья Эстер, она отдернула руку, словно ее обожгли кислотой.
— Фу, какой ужас у тебя приколот на груди, сними это немедленно, — ткнула пальцем в брошь тетушки Матильды.
— Не сниму, тетушка не велела, — только теперь Эстер поняла, что тетушка ее ещё та, хитрая бестия, прикидывается сумасшедшей, а сама наложила на ее два круга магической защиты, и теперь Белинда может беситься сколько угодно, но защиту ей не снять, и сделать она ничего ей не сможет.
— Мой дорогой Максим, помоги мне снять эту гадость с груди твоей спутницы, отстегни брошь, — обратилась она к Максиму Леонидовичу.
Это был запрещенный прием. Эстре испуганно посмотрела на Максима, тот как сомнамбула повернулся к Эстер, сделал шаг и потянулся к брошке. Глаза его были пусты, как у мертвеца. Эстер в ужасе отшатнулась, но вспомнила тетушку, ее наказ, быстро вынула из своих волос цветок и воткнула его в волосы Максима.
У того как пелена с лица спала, глаза засветились, взор стал осмысленным, и он с удивлением уставился на Эстер.
— Что это со мной было?
— Зря ты против меня идешь, маленькая ведьма,
