но сразу понял, что здесь немного не про это. Бой на мечах под водой больше напоминал бы фарс. Слишком уж сильно вода замедляла движения, вот и удар мой смазался. Зачем замахивался — осталось невыясненным.
Медленно-медленно я подвёл меч — который от течения плясал в руке, будто пьяная цыганка — к верёвке и даже успел сделать пару пилящих движений, когда краем глаза заметил движение.
Происходи дело на поверхности, я бы повернулся и выставил меч перед собой. Но тут всё, что я успел — это мысленно скастовать нужный Знак — и вокруг нас, троих, образовался Защитный круг.
Удар по кругу я почувствовал на энергетическом уровне. Только тогда повернул голову и увидел её.
В том, кто именно сотворил нам такую подлянку, я с самого начала нисколько не сомневался. Всего-то и требовалось, что сложить два и два. Вода, морок, пропавший в речке Назар.
Так я впервые столкнулся с русалкой.
Нет, хвоста у неё не было. С хвостами зажигают морские девы, не имеющие никакого отношения к нашим делам и являющиеся, вероятнее всего, чистейшей выдумкой.
Истинная русалка была, прежде всего и главным образом — мертвецом. Прямой родственницей упыря и вурдалака. Как правило, это — невинная (или не очень невинная) девушка, умершая до замужества, причём, какой-нибудь нехорошей смертью, типа наложения на себя рук. Так что хвост тут был вообще ни при чём.
«Ну ты и страшна, мать!» — беззвучно сказал я, поглядев на бледно-зелёную утопленницу, злобно пялившуюся на меня.
В гляделки играть времени совсем не было. Я одним движением дорезал верёвку, и Назар поплыл вверх. Мы с Егором оттолкнулись от дна, поплыли вслед за ним. Там я поймал Назара и повлёк его в сторону берега.
Спустя пару секунд мы вынырнули на поверхность.
Солнце ударило по глазам. Щурясь и отплёвываясь, я одной рукой держал бесчувственного Назара, другой молотил по воде. К счастью, мы отошли не так далеко, и вскоре я почувствовал ногами твёрдую опору.
Егор помогал мне с другой стороны. Вот мы добрались до приметных камней. На один из них я положил Назара мордой вниз. Егор тут же пристроился сзади, как будто бы питая нехорошие намерения, и, схватив Назара, резко надавил ему куда-то на живот.
Этого хватило. Назар выблевал и выкашлял тонну воды, хрипло вдохнул и застонал.
— Живой! — удовлетворённо сказал Егор.
Мы потащили ничего не соображающего парня на берег.
Вот ведь… Он приехал в составе делегации, обвиняющей меня в самозванстве, а я ему жизнь спасаю. Ну что поделаешь — работа такая.
— Живой? Живой⁈ — метался вдоль берега Савельев.
— Дёргается! — буркнул я перед тем, как уронить Назара. — Ходить будет. Но только под себя.
Использованный амулет я бросил Захару.
— Русалка, да? — спросил тот.
Я кивнул.
Жары, кстати, уже не было. По ощущениям — градусов двадцать, может, двадцать два. Но уж точно не та душегубка, из-за которой мы все ломанулись к реке. Сняла, чертовка, морок. Ну погоди, я тебе сейчас устрою весёлую жизнь.
— Владимир, ты что творишь? — спросил Егор, когда я начал кончиком меча рисовать на берегу Знак.
— А на что похоже? — огрызнулся я. — Пиццу, блин, заказываю.
Манок вспыхнул зелёным огнём. Я, поигрывая верным мечом, смотрел на реку в ожидании.
— Ох, Владимир… — покачал головой Егор.
— Ты скелет видел? — спросил я.
— Да видел…
— Ну и какие могут быть вопросы? Эта тварь тут людей убивает уже не первый год. А мы с тобой кто, напомни? Строители? Пастухи? Гончары? Нет, вроде. Охотниками с утра были.
Егор промолчал. Но я его прекрасно понимал: беспокоился он за меня. Пусть уже формальным наставником и не являлся, а всё равно.
Русалка относилась к среднеуровневым тварям, как и упырь. Но я уже понял, насколько эта категория была разношёрстной. Если волкодлаков, в принципе, можно было щёлкать как орехи, то упырь или вурдалак представляли собой реальную проблему, с большой буквы «П».
Над поверхностью воды появилась голова. Вслед за головой показались плечи, затем — грудь. А потом Захар присвистнул, и даже Савельев чего-то крякнул.
Это под водой русалка была страшным трупом. А здесь, снаружи, под светом солнца, мы увидели девушку. Просто девушку, не обременённую излишней одеждой. Она выходила на берег в чём мать родила, и вода стекала с её юного безупречного тела прозрачными струями.
Девушка кривила лицо, казалось, вот-вот расплачется. Пыталась прикрыться руками и выразительно дрожала.
— Я так замёрзла, — пролепетала она, приближаясь. — Мне так холодно. Кто-нибудь, можете обогреть меня?
— Сейчас! — подорвался Савельев и схватил свой мундир, который скинул прежде чем отправился купаться. — Извольте сюда, сударыня!
Егор молча схватил его за плечо. Савельев принялся вырываться, зачарованный взглядом пронзительно-зелёных русалочьих глаз.
Н-да. Ну что, Владимир? Хотел девчонок красивых — вот, мечты сбываются без всякого «Газпрома». Дело за шашлыками.
— Эй, красотка! — Я свистнул, привлекая к себе внимание. — Хватит. Отбегала своё, помолись, что ли.
Красивое лицо исказила гримаса ярости.
— Сволочь! — взвизгнула девушка и прыгнула на меня.
Глава 8
Я взмахнул мечом, одновременно призвав соответствующий Знак. Голова русалки слетела с плеч ещё на расстоянии пары метров от меня.
Безголовое тело рухнуло мне под ноги. Синюшное, мерзкое. Настоящее.
— Господи, что со мной было? — промямлил пришедший в себя Савельев.
— Морок, — коротко пояснил Егор.
Молния, вырвавшаяся из безжизненного тела русалки, ударила меня в грудь. Я уже даже не поморщился — привык.
Три родии. Слабенькая русалочка попалась, но да на безрыбье и такая сойдёт. Всего у меня, значит, теперь восемнадцать. Было бы девятнадцать, но на одну я кондиционер зарядил, о чём, кстати, не жалею. Пусть наведённый русалкой морок жары и пропал, но всё равно, будем откровенны, май в этом году выдался горячий.
Назар и Савельев принялись суматошно благодарить нас с Егором за спасение. Мы из вежливости покивали, как
