готовили такую еду, что ресторану с тремя звездами Мишлен даст фору. Но остальное…
Путешествовать без крыши над головой — ад. Даже в походе от непогоды можно укрыться в палатке. Егор же вместе с другими несчастными делил кусок старого паруса, пропитанного льняным маслом. Его держали над головой, когда лил дождь, он же служил защитой от палящего солнца.
Теплой одежды у Егора не было, сменная не успевала высохнуть. О том, чтобы нормально помыться, оставалось только мечтать, несмотря на то, что кругом вода. Спать приходилось на голых досках.
А копоть, летящая из трубы?!
Ничего удивительного, что Егор простыл. Он к таким условиям не привык. Странно, что не умер в первые же дни путешествия.
Молодой организм справился с температурой, но лечить насморк и кашель было решительно нечем. Ульяна лекарств в дорогу не запасла. Да и на что можно рассчитывать? Антибиотики еще не изобрели. Разве что травки, да припарки.
Измученный Егор не сильно сопротивлялся, когда Ульяна устроила его в роскошном номере в гостинице. Там стояла кровать с мягким матрасом, подушкой и одеялом, застеленная чистым бельем. Остальное он не рассмотрел — уснул мертвым сном, едва добрался до кровати.
После кто-то будил его, подносил к губам ложку с микстурой или чашку с отваром. Егор послушно глотал — и опять засыпал. Сколько это продолжалось, он не знал. Но однажды проснулся с ясной головой и легкостью во всем теле.
В окно светило солнце. Рядом с кроватью сидела тетка Марфа, она же Марфа Сергеевна, и вязала кружево.
— Очнулся, касатик? — спросила она, откладывая вязание. — Как самочувствие?
— Лучше, — ответил Егор, усаживаясь на кровати.
Впрочем, одеяло пришлось натянуть до подбородка. Кто-то раздел его и, похоже, не раз обтирал, так как тело не воняло потом и грязью.
— Вот и славно, — сказала Марфа Сергеевна. — Ульяна позавтракать спустилась. Как вернется, скажет, что дальше делать.
— Мне одеться бы, — пробормотал Егор.
— Ее дождись, — велела Марфа Сергеевна. — Я девок по делу отправила. Одну на рынок за творогом и сладостями, другую — в аптеку, микстура закончилась.
— И долго я так… валялся?
— Пять дней. Боялись, что помрешь. Хворь в грудь спустилась.
Оказывается, и на том свете можно умереть. От отсутствия антибиотиков.
— Очнулся?! — В комнату быстрым шагом вошла Ульяна. — Слава Богу! Лина вернется, отправлю ее за доктором.
— Со мной все в порядке, — ответил Егор и закашлялся.
— Вот доктор скажет, что в порядке, тогда и поедем в Стожары, — заявила Ульяна. И повинилась, подойдя ближе: — Прости, это я недоглядела.
Егор удивленно на нее посмотрел. Ему и в голову не пришло винить кого-то в простуде. Сам хорош, на поверку хилым оказался. Правда, и жизнь его в крепостные не готовила…
Осмотрев Егора, доктор уверил, что путешествие больной перенесет хорошо. А дальше хорошо бы пропариться хорошенько, пить отвары трав с медом и досыта питаться.
— Выходим, — пообещала Ульяна.
В Стожары выехали утром следующего дня. До них рукой подать — полдня пути бодрой рысью. Пока Егор валялся в беспамятстве, Ульяна отправила в Стожары посыльного, и за ними прислали экипаж с лошадьми, так что путешествие заканчивали на своих. Василь еще не добрался до места, и это беспокоило Егора. Он плохо представлял, сколько времени может занять дорога от Москвы до Саратова, но надеялся, что с Василем ничего дурного не случилось. Все же не за ним Жорж охотился, а за княжной.
— Вспоминаешь что-нибудь? — спрашивала Ульяна у Егора, жадно всматриваясь в проплывающие мимо окна экипажа пейзажи. — Ты постарше был, как эти места покинул.
— Смутно, — соврал Егор. И добавил: — Но работе это не помешает.
Вот когда пригодился бы совет старшего. Когда Егор начал работать в гостинице, он не считал зазорным расспрашивать деда, если что-то не понимал или в чем-то сомневался. А дед, хоть и не давал однозначный ответ, всегда умел направить внука по нужному пути. Здесь же предстояло надеяться только на себя.
— А сколько у вас тут… владений? — поинтересовался Егор.
Он находился в экипаже на правах больного, но чувствовал себя крайне неловко. Хотя, казалось бы, совсем недавно и представить такого не мог. Не крепостным же родился!
— Две деревни, — ответила Ульяна. — Не переживай, ими другой управляет. Тебе только за домом и садом приглядывать, да за людьми, что там работают.
Какое облегчение! В сельском хозяйстве Егор не разбирался совершенно. Даже картошку не смог бы посадить. Впрочем, и с садом, небось, хлопот не оберешься.
Дворовые встречали хозяйку у крыльца, выстроившись в ряд. Едва Ульяна вышла из экипажа, отвесили ей земной поклон.
Она поздоровалась со всеми и поднялась по ступеням крыльца, велев Егору следовать за ней.
— А эт кто? Кто? — услышал он за спиной.
— Егорка, что ль?
— Какой такой Егорка?
— Да Петров внук. Старшова…
— Ох, как вырос-то…
Похоже, и здесь придется объяснять всем про провалы в памяти. Ведь настоящий Егор прожил в Стожарах почти все детство, значит, не может не помнить местных обитателей.
Природа здесь, и правда, радовала глаз. Пока ехали по узкой дороге меж лесов, среди полей, по берегу Волги, Егор удивлялся ярким краскам, чистому, почти хрустальному воздуху. Пейзажи как будто сошли с картин известных мастеров. Нетронутая красота, живая, настоящая.
Дом утопал в зелени. К сожалению, сад превратился в густые заросли кустарников и бурьяна, но это дело поправимое. Найдется же здесь тот, кто будет делать черную работу. А уж как расчистить сад, какие клумбы разбить, Егор как-нибудь сообразит.
Дом деревянный, с огромной террасой, стоял на холме. С верхнего этажа, с балкона, открывался чудесный вид на реку.
«Лепота….» — вспомнил Егор устаревшее слово.
Он обошел дом вместе с Ульяной, которая с порога заглянула в каждый угол, даже в кладовку.
— О, здесь была моя детская! — восклицала она. — А здесь я пряталась от няни!
Девчонка, что с нее взять.
Набегавшись по комнатам, Ульяна вспомнила о Егоре.
— Приготовили комнату для управляющего? — строго спросила она Софью, старшую у дворовых девок, полную краснощекую красавицу с русой косой. — Показывай. Баню топите? Самовар готов?
— Кхе-кхе, — деликатно кашлянул Егор за ее спиной. — Ульяна Дмитриевна, это как бы… мои обязанности. Отдохнули бы с дороги, а я обо всем позабочусь.
— Глупости! — фыркнула она. — Ты еще не здоров.
— Ульяна Дмитриевна…
Она хотела возразить, но отчего-то передумала. Коротко кивнула Егору и сказала Софье:
— Это наш управляющий Егор Алексеевич. Теперь он тут главный.
— Как скажете, барыня, — ответила Софья.
И бросила на Егора неожиданно недобрый взгляд.
Глава семнадцатая, в которой героиня мечтает о покое
