Ульяна пыталась читать, но буквы прыгали перед глазами, и к горлу подкатывала тошнота.
Роль возницы поручили Василю. Ульяна хотела взять кого-то опытного, так как Егор, как выяснилось, править лошадьми не умел, а Василий Леонидович заявил, что и Василя достаточно. Все равно ехать они будут только днем, останавливаясь на отдых ночью, и ехать будут медленно, чтобы не загнать лошадей.
Так что внутри экипажа расположились еще и две горничные: Лина и Флёна. А Егор устроился рядом с Василем на козлах.
На первой же остановке Егор подошел к Ульяне, улучив момент, когда она осталась одна.
— Предложить хочу кое-что, Ульяна Дмитриевна, — тихо произнес он.
Сердце тревожно забилось. Вот оно! Очередная ловушка или план спасения? В густые леса они еще не забрались, вдоль тракта тянулись деревеньки, да поля. Места неопасные… Пока неопасные. Так что же придумал Егор?
— Предложи, — разрешила она.
— Я тут прикинул, сколько нам добираться…
— Долго, и без тебя знаю.
— Долго, — согласился он. — А если долго, может, выбрать другой путь?
— Это какой такой? — удивилась Ульяна. — Другой тракт? Крюк дать?
— Можно сказать, и крюк. — Егор понизил голос до шепота. — Только не по суше, а по воде.
— По воде? Да ты толком объясни!
— Рыдван пусть едет, как ехал. С багажом. Василь присмотрит. Если и нападет кто, а вас там нет, — сказал Егор.
— А я… где буду? — растерялась Ульяна.
— А мы с вами поедем до Твери. Там сядем на пароход, до Саратова.
— На парохо-о-о-д? — протянула она.
— Не слышали разве? Пароходы пассажирские по Волге ходят. Я узнавал. Билет, правда, не дешевый… Но вы первым классом поедете, а я третьим как-нибудь. Зато безопасно.
— По реке безопасно? — усомнилась Ульяна.
— Безопаснее, чем по лесу, — фыркнул Егор. — И там засады точно не будет. Никто ж не предполагает, что вы с оговоренного пути свернете.
— Допустим… А тетка Марфа? Не велит ли она повернуть назад, если я пропаду?
— Не велит. — Скрипучий голос раздался откуда-то сверху. — Тетка Марфа тоже хочет на пароход.
Ульяна подпрыгнула от испуга. Егор побледнел.
Разговаривали они у гостиницы, где остановились на обед. Из открытого окна второго этажа и выглядывала тетка Марфа.
— Конспираторы, — произнесла она с насмешкой. — Поднимайтесь ко мне, живо.
К стыду своему, Ульяна почти не обращала внимания на престарелую тетушку, жившую в доме. И лишь сейчас поняла, что та лишь выглядела старой. Сгорбленная, в очках и чепце, с седыми буклями, в неизменных кружевных перчатках, сидящая в кресле — она не привлекала внимания абсолютно ничем. Даже голос ее редко когда звучал. Однако глаза, поблескивающие из-за очков, оказались живыми, улыбка — мягкой, а лицо, хоть и с морщинами, но еще неглубокими. Скорее, к креслу ее приковала какая-то болезнь, а не старость.
— Дурочка ты, Ульяна, — посетовала тетка Марфа, велев ей присесть.
На Егора, мявшегося у дверей, она не обращала внимания.
— Зачем не выгнала паразитов? — продолжала тетка Марфа. — Они ж, как пиявки, к тебе присосались.
— Стыдно как-то, — промямлила Ульяна. — Все ж вдова князя.
— А сынок ее, так вообще вурдалак, — вздохнула тетка Марфа. — Из матери все деньги вытянул, теперь на тебя нацелился.
— Чего ж вы молчали? — подал голос Егор. — Отчего не заступились за княжну там, в Москве?
— В том доме у стен уши есть, — сказала тетка Марфа, ничуть на него не рассердившись. — А я человек подневольный, меня и в богадельню недолго отправить. Пришлось притворяться, что польза от меня будет. Да и в Стожары уехать я хотела не меньше твоего, Ульяна. Но зато теперь я пригожусь. Правильно твой управляющий решил, на Волгу нам надо. А я помогу, билеты оплачу.
— Так вы приживалка или добрая фея? — опять вмешался Егор.
— Егор! — одернула его Ульяна. — За языком следи!
А ведь правильные вопросы задает управляющий…
— Ничего, деточка, я отвечу. — Тетка Марфа расправила складки на платье. — По сути — приживалка. Взял меня князь в дом из милости, когда я заболела, да одна осталась. Но и в приживалках можно кое-что скопить. В средствах меня брат не ограничивал, да и перед смертью кое-что оставил. Но мне выгоднее в Стожары перебраться…
— Так и перебирались бы, если в средствах не ограничены, — заметила Ульяна.
— Э, нет… Могла, конечно, но тогда Жучка другую в сопровождающие тебе нашла бы. А мне жаль тебя, глупую. Вся в мать…
— В мать?! — воскликнула Ульяна, пропустив мимо ушей Жучку.
— В мать князя покойную, — невозмутимо закончила тетка Марфа. — Та такой же мягкотелой была, всех жалела.
— А… Жучка?
— И-и-и… — Тетка Марфа махнула рукой. — Забудь. Егор, зови Василя. Надо сундуки отобрать в дорогу, с самым необходимым. Чего откладывать, отсюда и повернем к Твери.
Вот так Ульяна и поверила Егору. И тетке Марфе заодно. Если это ловушка, то уж больно мудреная. И не везение это. Боженька так распорядился.
Путешествия по воде Ульяна побаивалась. Тетка Марфа, наоборот, радовалась ему, как ребенок. Горничных они взяли с собой, не Егору же им помогать в дороге. А Василя отправили дальше, велев сильно не спешить.
Билеты купили в пароходстве с забавным названием «Самолет». От Твери до Рыбинска их вез пароход «Чайковский», от Рыбинска до Нижнего Новгорода — «Князь Михаил Тверской», а после — «Лермонтов». Ульяна и тетка Марфа делили каюту первого класса, с уютным мягким диваном и печкой. В третьем классе расположились Егор и горничные. Девушек сердобольные барыни порой оставляли на ночь в каюте, позволяли спать на полу, но под крышей, а Егор круглосуточно то мок под дождем, то жарился на солнце. Пассажиры третьего класса жили прямо на палубе.
Путешествие получилось тяжелым и долгим. Ульяна еще и в институте привыкла к спартанским условиям, однако переживала за тетку Марфу. Но та держалась молодцом, целыми днями занималась рукоделием и не роптала. А в солнечные дни сидела на палубе, с удовольствием рассматривая едва заметные очертания берегов.
Хуже всех дорогу перенес Егор. Он оброс и замызгался, как анчутка. А еще простыл, и с Рыбинска пугал Ульяну надрывным кашлем.
Из-за Егора, едва сойдя на берег в Саратове, Ульяна остановилась в гостинице, вместо того, чтобы немедленно ехать в Стожары, и велела искать хорошего доктора.
Глава шестнадцатая, в которой герой хворает
Егор переоценил свои силы. Когда он говорил Ульяне, что будет путешествовать «как-нибудь в третьем классе», он и представить не мог, что это означает.
Кормили сносно. Можно даже сказать, прекрасно: рыбные блюда подавались в изобилии, а то и остатки с «барского стола» перепадали, объедки пассажиров первого и второго классов. А для них
