Однажды по ящику довелось посмотреть занимательную передачу, где показывали дорожные курьезы, смешные аварии и тому подобное, так вот один сюжет запомнился особо. Суть была в том, что какой-то урод припарковал свой джип возле арочного проезда, перегородив дорогу, другой водитель, которому надо было проехать во двор своего дома, недолго думая, достал буксир, зацепил мешающий транспорт и оттащил в сторону. Так сказать, освободил проезд, на что ведущий передачи сказал что-то типа: «Справедливо, но незаконно!» Эти слова поразили до глубины души. С каких это пор понятие справедливости вдруг стало незаконным? Как же так? Что происходит с людьми, и куда мир катится? Если такие понятия переворачивают с ног на голову!
Но да ладно, дело прошлое. В общем, насчёт отчисления горевал Илюха недолго, ровно пять минут, после чего подал документы в мореходную школу, которую через год закончил и в должности моториста ушел в море. Работа нравилась. А что? Кормят, поят, одевают, вовремя меняют пеленки, возят по заграницам, да еще и деньги платят – красота! На самом деле, не всё так радужно, конечно, надо ещё и работать, без выходных, праздников, часто и после вахты, буде какой аврал образовался, но на такие мелочи Илья внимания не обращал. Целых два года охотился за впечатлениями. В одном из рейсов получил телеграмму, где его извещали о смерти отца. Но с парохода, как и с подводной лодки, деться некуда. Только через месяц удалось сойти на берег. Отца уже похоронили. Погиб он, спасая какого-то молодого бойца, когда тот на учениях не справился с боевой гранатой. Боец остался жив, а батя… Наследства не осталось, квартира ведомственная, вещей тоже особо не было, только медали отца и его сбережения, да и тех кот наплакал. Таким образом, Илья остался совсем один. Но жизнь на этом не закончилась. Отца не стало, но военкоматы никуда не исчезли. Короче, пока парень охотился за впечатлениями в морях, военкомат охотился на него, и вот эта охота увенчалась успехом. Илья не успел смыться в очередной рейс, как его подхватили под белы рученьки и, как говорится, забрили в солдаты. Дальше учебка, Чечня и плен.
Вся эта войнушка была бестолковой. Её, по мнению Ильи, можно было закончить очень быстро. Но, видимо, она кому-то была очень выгодной. Иначе объяснить не получается. Например, поступает приказ: уничтожить бандформирование, а когда это самое формирование окружено и остается только его уничтожить, вдруг поступает отмена приказа, и бандиты спокойно уходят в горы. И таких примеров масса. Не говоря уже о совершенно идиотских приказах, благодаря которым целые подразделения российских войск попадали в засады и вырезались подчистую. Как объяснить? Да никак. Какие уж тут объяснения. Дурак всё равно не поймёт, а умному и объяснять не надо. Вот в одну из таких засад Илья и угодил, как кур в ощип. Картинки тех событий мелькают в памяти, словно кадры кинохроники.
Вот Илья сидит на броне БТРа, колонна идет в Грозный, там отбиваются попавшие в засаду спецназовцы.
Вот взрывом подбрасывает кверху перед головной машины, Илью взрывной волной буквально сдувает с брони, а вслед за этим уже БТР, на котором ехал Илья, вспухает огненным шаром. Буквально за пять минут от боевой колонны остаются лишь жирно чадящие остовы.
Вот он с остатками подразделения, волоча на себе раненых, пробивается туда, где всё еще держатся спецы.
А вот уже бой в полуразрушенной пятиэтажке, Илья лупит короткими очередями. Очередь, и голова боевика, высунувшегося из-за бетонного блока, взрывается кровавыми брызгами. Вторая, и еще один нападающий, громко завывая, падает на груду битого кирпича, хватаясь за развороченное левое бедро. Третья… хрен там, сухой щелчок бойка возвестил о том, что стрелять больше нечем. Илья хлопает по карманам разгрузки, пусто.
– Пустой! – кричит он.
– Держи! – Откуда-то справа прилетает полный магазин, Илья его подхватывает, подсоединяет, затвор сыто лязгает, досылая смертельный подарок в патронник, и быстро оглядывается в ту сторону, откуда прилетел магазин. Ему подмигивает единственный глаз капитана, второй заплыл огромной гематомой, но тот, что еще лупает, блестит весёлой злостью.
– Не дрейфь, сержант, еще покочевряжимся, – слышится спокойный голос. А Илья и не дрейфит. В таких ситуациях страха нет, адреналин только что из ушей не хлещет. Страх, отходняк, откат, называйте как хотите, приходит потом, а пока просто не до этого. Нет времени осмысливать положение, в которое они угодили, надо стрелять, и Илья стреляет.
Вот в очередной раз выглянув в оконный проем для поиска цели, он замечает, как из-за угла дома напротив выскакивает человек с ручным гранатометом и резко падает на одно колено. Илья жмёт на спусковой крючок, гранатометчика отбрасывает назад изломанной куклой, но граната уже пошла.
– Граната, БОЙСЯ!!! – успевает крикнуть Илья и рыбкой бросается за укрытие, пытаясь уйти из зоны поражения. Почти успел, но… ПОЧТИ не считается. Горячая, тугая взрывная волна подхватывает Илью и смачно так припечатывает об угол стены, за которой он собирался укрыться. Свет меркнет.
Кадр меняется. Теперь четырнадцать выживших стоят на коленях, Илюха пятнадцатый. Связанные сзади руки не чувствуются, видать давно связаны. Илья только очнулся, вернее, правильнее будет сказать, его очнули, пинком сбросив с кузова «шишиги». Но не от пинка очнулся Илья, в сознание он пришел в момент соприкосновения его лица с каменистой почвой. Застонав, он попытался подняться, но ему не дали такого шанса. Чья-то сильная рука, схватив его за шиворот, резко дёргает вверх. А потом толчок в спину, и ещё не пришедший в себя Илья, ничего не соображая, снова летит, уже который раз за день. Ему таки удаётся извернуться в полёте, чтобы ещё раз не хряснуться мордой лица. Эту часть организма удалось сберечь, но камень, на который он упал боком, не дал насладиться маленькой победой. Противный хруст, дикая боль и два сломанных ребра, вот и весь результат этого акробатического дебюта. Ан нет, еще хохот, похоже, кому-то пришлись по душе его кульбиты.
Илью снова хватают за шкирку и волокут, трещат нитки, пуговицы шрапнелью разлетаются, и куртка бы слетела вслед за ними, да руки связаны, не снимется так. Снова хохот. Но его продолжают куда-то тащить, Илья опять пытается сохранить целостность организма, на этот раз в районе сломанных ребер. Удаётся не очень. Глаза начинают заплывать, все-таки знатно он законнектился с планетой. Почему-то вспоминается лицо того капитана, который поделился патронами, у него всего один глаз был подбит, а тут такое счастье, сразу два, блин, да ещё и нос, похоже, сломан.
Наконец путешествие методом грубого волочения достигает финиша. И Илью снова дёргают вверх. Он уже приготовился к следующему полёту, однако нет, снова побывать в шкуре пернатого ему не дали. Когда практически удалось принять вертикальное положение, удар под колени сзади, ноги подгибаются, и Илья падает на эти самые колени. Острые камни теперь пробуют на прочность их. Камни оказываются намного прочнее. Новая боль. Та же рука, что тащила его, теперь вцепляется в подбородок, задирая лицо вверх. Илья пробует открыть глаза, до этого не открывались, да и теперь мало что изменилось. Всё, чего удалось добиться, это две узенькие щёлочки. Но и это уже прогресс. Теперь хоть можно рассмотреть своего мучителя. А посмотреть было на что.
Здоровенный такой детина в американском камуфляже, по самые глаза заросший чёрной бородищей, хотя нет, походу, борода начинается сразу от бровей. А может, у него вообще нет промежутка между растительностью, которая на черепе, и той, что на лице. Поди разберись, ведь сверху бандана, лба не видно.
«А вот интересно, – подумал Илья, – это у него борода, или это такие густые ресницы?» – Подумал-то он не вслух, но улыбнулся непроизвольно. И хотя угадать в той гримасе разбитых губ улыбку было весьма сложно, но мордоворот таки угадал. Экстрасенс, мать его.
– Скалишься, падаль? – Участливо ощерилось гнилыми зубами это чудо природы.
«Надо же! Оно еще и разговаривает», – подумал Илья. БАМ, кулак этого громилы совершил короткое движение, которое закончилось в районе многострадальной верхней части организма Ильи. Занавес.
Боль, она везде. Каждый вздох, как нож под рёбра, голова, словно семенной огурец, который вот-вот взорвётся от давления изнутри, только в данном случае не семенами, а мозгами. Опухшие колени также напоминают хозяину, что острые камни это не очень подходящая опора. Руки не преминули поведать, что если их ещё раз свяжут, то они могут и отвалиться ненароком. Ну и ЖАЖДА до кучи. Пить хотелось так, что Илье казалось, будь у него такая возможность, выхлебал бы озеро Байкал в пару глотков, а вообще, наверно, и одного глотка хватит. Он попытался пошевелиться, ага, щазз. Организм был против. Болью стрельнуло так, что аж слезы вышибло. Илья застонал.
