труд не имеет перспектив для большого дохода.
— У вас же приносит?
— За счет чего?! За счет обработки всего, чего можно. Мы не отдаем сырье на рынок, оно очень дорого для нас, и дешево для продажи. Выращиваем только то, что дает гарантированный урожай. Остальное проще купить. И то, что получаем, перерабатываем в крупы, муку, скобяные и кожаные, валяные и тканые изделия. Чем больше, тем лучше. Крестьяне это поняли и не протестуют. И сами на своей земле пытаются повторять.
— Так мы скоро до коллективных хозяйств дойдем.
— Это мечта несбыточная. Впрочем, экономически в наших условиях так выгоднее. При развитии техники лучше обрабатывать большие поля, чем каждый будет царапать сохой свой участок. Но по самой человеческой сути так не выйдет. Один другому завидовать будет, считать, обижаться. И кончится тем, что все придет в упадок.
— А если заинтересовать? На оплату посадить?
— Это не общее хозяйство, а ваше заведение с наемными работниками.
— Пусть мое. Так все равно лучше. Тогда остается производство.
— Именно так. И крестьянин может и должен быть участником этого производства. Взять, к примеру, наши крахмало-паточные заводы. Картофель перетирать не каждому заводу под силу. Распределяем. Мужики перетирают дома, сушат на печах крахмал, а нам сдают. И все пока довольны.
— Пока?
— Я лелею идею поставить паровую терку. Это даст возможность обогнать ростовские и даниловские заводишки. Но работа всегда найдется. Тем более, не мешает для получаемой патоки открыть винокурню. Мы, дворяне, имеем на это право.
— Я сразу двумя руками за. Берите деньги и делайте. И паровики, и винокурни.
— Сделаю. Выжить можно только так. У нас не Малороссия, что посадил и выросло. Но если не будет потрясений, то проживем и тут вполне прекрасно, с Божьей помощью.
— Получается, что в наших лесах сносно можно жить только при развитии промышленности?
— Увы, других путей не вижу, — заключил Семен Семенович.
Пока в нашем болоте все спокойно. Но если вылезти из берлоги, так не скажешь. Войны на границах идут постоянно. Бурлит Кавказ при поддержке Турции и Англии, идет война с Персией за Армению. Я не сторонник однозначных оценок, но английская политика переигрывает русскую. Кусают шавки медведя. Вроде не смертельно, но капельки крови вытекают.
В Анапе, где в будущемхорошо на песочке валяться, сейчас турки. Продолжаются набеги на станицы и аулы. Идет полным ходом работорговля через Кавказ. Армян тиранят и вырезают целыми селениями. И деваться России некуда. Приходится заступаться. Куда пойдешь из своих границ? Англичане молодцы, действуют на чужой территории и часто чужими руками. А наш Государь слишком честен для такого.
Недавно я задумался о воздухоплавании и пытался вытащить из памяти книжку про дирижабли. Плохо получается. Зато вспомнил эпизод, когда во время Крымской войны английская эскадра подошла к Питеру и встала на якоря. Все ее очень боялись. Выезжать к морю посмотреть красивые корабли даже стало развлечением горожан. Впрочем, обстрел и десант казались тогда реальными. Один бравый офицер предложил подойти к врагу на воздушных шарах, когда ветер попутный установится. А там зажигательная смесь сделает свое дело. Нашлись и меценаты, и добровольцы. Но Николай Павлович отмел предложение: «Не рыцарский поступок». И как с этим быть? Заваливать русскими трупами крепостные рвы, значит, обычное дело, а победить без потерь будет не по-рыцарски.
Спорить я не собираюсь. Указывать, кому и как править, тоже не буду. Пусть как-нибудь без нас такие развлечения проводят. Своих сберечь для меня важнее.
Моя ситуация уникальна, но не в корне. Оказачивание крестьян пытался устроить и Александр Павлович. И продолжает Николай Павлович. Сгоняют народ в военные поселения, крестьян насильно записывают в казаки. А они протестуют. Одним словом, ничего не получается. А посему наша общность выглядит удачным примером.
В марте приехал доктор Гаврилов, наш знакомец по американскому походу. Помыкался в Кронштадте да и подал в отставку. Якобы по старой памяти заехал в гости и, стесняясь, попросился:
— Андрей Георгиевич, не могу предложить себя в полноценную замену господина Петрова, но нижайше прошу рассмотреть возможность услужения вам по медицинской части.
— Алексей Васильевич, эко вы витиевато выражаетесь. К тому же после шторма в Бискайском заливе мы уговорились обращаться на ты или нет?
— Действительно. Право, неудобно предстать просителем. Да уж так пришлось.
— Отчего пришлось? Разве все средства спустили?
— Ну что вы! Я не игрок и не прожига. Прикупил имение батюшке и матушке, дела им поправил. Уж они рады безмерно, поминают тебя в молитвах. А меня все женить порываются.
— Так ты от невесты сбежал? — хлопнул я по коленкам.
— Отнюдь. В этом они меня не неволят. Сбежал я от пустой жизни. Нет в ней прежнего огня.
— Куда же он делся?
— Угас, непонятно как. Поначалу все пошло лучшим образом. Наши с Петровым статьи были опубликованы в журналах. Хлорирование признали достойным методом улучшения воды. Очистка по Петрову-Гаврилову. В Европу пошло. Там назвали бразильским методом. Потому что мы это все там опробовали.
— Вот засранцы!
— Прости?
— С шиповником как?
— По нему пока споры. То, что он прекрасно заменил лимоны для предупреждения цинги, не вызывает сомнений. Но тоже самое вещество в нем действует или другое, пока неизвестно.
— Очень известно. Тоже самое. Да тебя— то где обошли?
— Не совсем. За исследование мне премию вручили.
— Ну, если все хорошо, то как огонь угас?
— Да, Андрей Георгиевич, кроме научного счастья должный характер нужно иметь. Мало открытий, надо из них еще и выгоды выправить. А я такой прытью не располагаю. Нашлись бойкие господа, что не упустят своего. Коммерческий интерес совсем иное искусство, нежели любопытство исследователя.
— Отодвинули?
— Отодвинули, — горестно вздохнул Гаврилов, — нет, не подумайте. Благодарности отпущены. Новсе остальное без меня.
— А практика?
— Какая практика? По службе одно болото. Васильев далек от медицины. Сейчас эскадрой занят. Петров за тридевять земель. Конечно, я пользовал пациентов. Да что мне таиться? Ведь я там один! Привык я ко всем вам, как к родным. Вы с Еленой Петровной только и есть, да все ваши. Вот и думаю, а я то чей?
— Так и чей?
— Объявляю, что приехал проситься обратно в команду.
— И я скрывать не буду. Нужен врач. Не только лечить, но и смотреть за другими, изучать и продвигать новые идеи. Статьи написал, значит, сможешь и другое оформить. Принимай под начало все врачебное дело. А то Домна с Аленой занимаются тем, где мужская рука нужна. С Рыбиным, моим управляющим и компаньоном, познакомлю. Он санаторий организовал, а дела ни шатко ни валко. Поможешь там для начала, пока лаборатория строится.
