Глубоко вздохнув, я развернулся и снова пошел дальше. Тати почти все время мирно спала у меня на руках — возможно, мои шаги казались ей убаюкивающими, или, возможно, она была настолько уставшей, что у нее не хватало ни на что сил. И для меня это было даже хорошо. Не знаю, как бы я начал объяснять ей причину, по которой жители деревни сами сжигали свои дома.
«И это проблема, — размышлял я, все быстрее удаляясь от деревни. — После собственного спасения наша основная задача — это спасение мира. Но я, честно говоря, пока что даже не знаю, что нужно делать для того, чтобы этот мир спасти. Придумать способ борьбы с болезнью? Создать и огородить город, в котором могли бы спастись выжившие? Думаю, у Макси должно быть больше идей на этот счет».
Вскоре мы вышли к главной дороге. Идти вдоль нее было опасно — кто знал, какие зверолюди могли попасться нам на пути, но и тащить ребенка по густым джунглям казалось мне плохой идеей. Пока я шел, мысли все время возвращали меня к облику тех двух деревень. Кто именно устроил пожар? Сами жители или кто-то, кто пытался их уничтожить? Кто сказал Тати бежать и почему не сбежал сам? Этого я не мог понять.
Постепенно до моего слуха начал доноситься стук колес. Прислушиваясь к нему, в какой-то момент я осознал, что повозка, ехавшая позади, уже была совсем рядом с нами. Отойдя к обочине, я намеренно замер и оглянулся, и только тогда заметил небольшую, накрытую каркасом из тканей телегу. За поводьями сидел тучный мужчина взрослых лет, а изнутри повозки выглядывала женщина примерно того же возраста.
Как только повозка подъехала к нам, она сразу притормозила, а я тут же насторожился. С чего бы незнакомцем останавливаться у нас на пути?
Внезапно женщина, сидевшая внутри повозки, вывалилась вперед и удивленно посмотрела на нас. Она так внимательно взглянула на Тати, спавшую в моих руках, будто пыталась старательно ее рассмотреть. Затем, бросив на меня еще более непонимающий и удивленный взгляд, она спросила:
— Вы же не живете здесь, верно?
— Почему вы так думаете? — я невольно отвечал с нотками недоверия. Все-таки слишком подозрительной мне казалась ситуация.
— Походная сумка за спиной.
Женщина кивнула в сторону моей сумки, и лишь тогда я понял, что она действительно казалась слишком заметной. Пока я думал об этом, женщина вновь начала расспрашивать:
— Почему вы идете с ребенком на руках пешком?
— Выбора нет. Нужно идти.
Эта парочка огорченно переглянулась. Пока они смотрели друг на друга и думали о чем-то, я пытался понять к какому роду они принадлежали. Их пушистые бежевые уши, вытянутые носы и слегка тучный вид… Они скорее напоминали мне домашних прилизанных псов, нежели каких-то диких зверей. Они были мужем и женой? Или все-таки близкими родственниками?
— Не бросать же их так, — тихо прошептала женщина.
— Пешком еще полдня ходьбы, — согласился с ней ее спутник.
Внезапно кивнув друг другу, они радостно улыбнулись. Затем, посмотрев на нас с Тати, они хором спросили:
— Хотите поехать с нами?
— Вы не возражаете?
Я был даже поражен подобными словами. Казалось бы, в условиях полного уничтожения мира люди должны были вести себя намного недоверчивее и резче по отношению друг другу. Даже я при виде их вначале растерялся. Возможно, воспоминания о двух сожженных деревнях влияли на мое отношение к людям.
— В трудных ситуациях, — бодро заговорила незнакомка, — нужно помогать друг другу.
Внезапно прямо с моих рук прозвучал тихий голос:
— Мы поедем с ними?
Я опустил взгляд и только сейчас заметил, что Тати проснулась. Она сонно потирала глаза и изучающе смотрела на меня, будто ждала, что я должен был что-то ей сказать.
— Хорошо, — с улыбкой ответил я, и сразу двинулся к повозке.
Женщина встретила меня с другой стороны и сразу протянула руки. Я передал ей Тати, и та почему-то покорно потянулась к ней. Вспоминая, как этот же ребенок боялся меня в начале, сейчас я даже чувствовал себя преданным. Все-таки мне пришлось изрядно постараться, чтобы она потянулась ко мне.
Эти двое, сразу усевшись поудобнее, начали о чем-то тихо говорить, а я, забравшись в повозку следом, с облегчением сбросил сумку на пол. Лишь когда я сел, понял, насколько же устал за все это время. Тело буквально было готово раствориться. Даже шевелить мышцами не хотелось.
Повозка двинулась, и мы снова поехали дальше. Пока я пытался прийти в себя, голос Тати постепенно стих. Я посмотрел на нее, пытаясь убедиться, что все было в порядке, и увидел, как мирно она спала на груди у совершенно посторонней для нас женщины.
Незнакомка, встретившись с моим удивленным взглядом, с улыбкой ответила:
— Дети в этом возрасте очень энергичные, но они быстро устают. Им нужно хорошо питаться, чтобы расти большими и здоровыми.
Я лишь кивнул. У меня никогда не было настоящего опыта обращения с детьми, так что я многого не понимал. Думаю, в случае с этим ребенком мне даже повезло. Все-таки из-за бродяжничества она была намного умнее и самостоятельнее своих сверстников.
— Вы ведь не ее отец? — внезапно спросила женщина.
— Как вы поняли?
— Виды разные. — Незнакомка широко улыбнулась и указала на вытянутый красно-белый хвост Тати. — Либо она пошла в мать, либо… Вы не кровные родственники.
Я невольно улыбнулся в ответ. Смотря на эту женщину, слушая то, что она говорила, я все больше понимал, что она не была плохим человеком, но и при этом не была наивной. Она быстро поняла, что мы не были близки с Тати, и точно также быстро поняла, что я не был жителем местных деревень.
Выдохнув, с полным спокойствием я начал объяснять:
— Я нашел ее сегодня в лесу. Кажется, она осталась одна.
— Бедный ребенок, — лицо незнакомки сразу изменилось. Осторожно поглаживая Тати по волосам, она с сочувствием спросила: — И что Вы хотите делать с ней дальше?
— Честно говоря, не знаю. То, что я планирую делать дальше, опасно и для нее, и для меня.
Женщина понимающе закивала и ответила:
— Тогда будет лучше найти тех, кто сможет о ней позаботиться.
Мы с ней молчали еще некоторое время, задумчиво смотря на Тати. Удивительно, но в этот момент я почувствовал себя так, будто этот ребенок стал теперь не только моей личной заботой, но и заботой для всех нас.
Эта женщина, задумчиво повернувшись к своему спутнику, коротко посмотрела на его силуэт, а затем внезапно сказала:
— Если хотите, мы можем позаботиться о ней. Мы как раз возвращаемся в наше поселение.
Услышав эти слова, мужчина, сидевший на месте кучера, удивленно оглянулся. Казалось, только сейчас он понял, что именно сказала его собеседница и, переосмыслив эти слова, он лишь тихо вздохнул.
А я хорошенько задумался над этим предложением. Пусть эти двое еще и не были мне хорошо знакомы, но факт оставался фактом — Тати рядом со мной нечего было делать. Я не умел заботиться о детях, не мог взять за нее ответственность.
— Все ли будет нормально? — виновато спрашивал я, смотря то на водителя, то на его спутницу, которая все больше казалась мне его супругой.
— У нас нет детей, и вряд ли они будут. — Женщина усмехнулась. — Но мы можем приютить у себя как минимум одного ребенка, если это будет необходимо. Так же мы думали в прошлом, верно?
— Верно, — с усмешкой отвечал мужчина, — правда, удивлен, что это произошло так внезапно.
Я начал раздумывать над этим предложением еще сильнее. С какой стороны не посмотри, но вариантов все равно было мало. Я должен был либо оставить кому-то ребенка, либо забрать его с собой. И, если рядом был кто-то, кто уже мог забрать его, тогда стоило ли мне отказываться?
— Хорошо, — уверенно ответил я. — Давайте поступим так.
10. Смертельный гость
Оставить ребенка в повозке позади оказалось легче, чем я думал. В то время, как я стремительно удалялся, все меньше меня заботило то, что теперь происходило с Тати — по крайней мере, я старался так думать. Теперь она была не одна. Рядом с ней были другие зверолюди, на которых она могла положиться. Да и учитывая то, сколько мы времени провели вместе с ней, вряд ли для нее была разница кто ее опекал — я или другая семейная пара.
