Признаться, я опасался, что окажусь единственным старпером на мероприятии, но публика подобралась крайне пестрая. Всех возрастов и профессий. Две молоденькие пигалицы лет восемнадцати в суперкоротких платьях, едва скрывающих резинки чулок в крупную сеточку, с пышными прическами и в боевой раскраске, важно курили, старательно показывая, что они прогрессивные - дальше некуда. Они стрельнули в меня глазками, но ответный испепеляющий взгляд Вероники заставил прелестниц изменить планы. Эх, жаль, я утром уезжаю… Рядом нерешительно переминалась с ноги на ногу девчушка с двумя косичками, очками в стальной оправе и платье в ромашках, доходящее до пяток, и доставшееся, похоже, еще в наследство от бабушки. Чуть поодаль выписывала кренделя в стиле «твист» пара лет сорока - мужчина в сером костюме с женой на высоченных шпильках. Тоже молодость вспоминают...
- Пойдем танцевать! - Вика сунула мне в руки куртку и за рукав утянула на середину танцплощадки.
Тем временем композиция сменилась на «The Living Daylights» группы A-ha. Забавно… в мое время она считается чуть ли не классикой, а здесь толпа восторженно закричала, словно услышав новейших хит. Но это ладно - когда заиграла «Chery, Chery Lady» я сам чуть не прослезился. Господи, когда ж это было-то!
Погода тоже решила преподнести сюрприз - с первыми аккордами последовавшей за ней C. C. Catch небо прошила рваная угловатая молния, громыхнул раскатистым эхом гром. Все же ветер сделал свое дело - пригнал тучи. Ведущий поспешил закруглить дискотеку.
- А теперь последняя на сегодня композиция, - произнес он в свистящий микрофон. - Песня «Listen To Your Heart» зарубежного вокально-инструментального ансамбля Roxette. Молодые люди, не стесняемся, приглашаем прекрасных дам, дамы - не успускаем шанса!
- С ума сойти, - только и смог сказать я.
- Что случилось? - спросила Вика, положив голову мне на грудь.
- Ностальгия, - признался я. - Я под эту песню когда-то, очень давно, впервые поцеловался...
- Надеюсь - со мной?
Вика прижалась ко мне, уткнувшись своими губами в мои. Я обнял красотку, отвечая на поцелуй. Обнял, крепко прижав к себе хрупкое, нежное девичье тело. Она обвила руками мою шею так сильно, словно боялась, что я исчезну прямо сейчас. Покачиваясь, мы плавно кружились в нашем первом и последнем танце. Единственном. Сверкала молния, громыхал гром, порывы ветра бросались пылью, вокруг кружились еще несколько десятков пар, но для нас всего этого не существовало. Был только он - этот момент, который никогда не повторится, который девчонка пронесет в себе через всю жизнь. А я… если Семенов прав, и я не буду помнить ничего - это лишь к лучшему. Зачем душу травить?
Новая молния, новый удар грома, наконец, с треском прорвали небо и к земле устремились миллионы капель воды. Танцующие начали спешно покидать площадку… а Вика, стоя на цыпочках, не желала отлипать своими губами от моих. По ее щекам, смывая тушь, смешиваясь со слезами, текли капли дождя. Прядь волос волнующим изгибом прилипла к ровному, красивому лбу девчонки.
- Я никогда не забуду тебя, - повторила она, оторвав на миг свои розовые губки. - Никогда!
- Вот вы где! - раздался рядом знакомый голос.
Оказывается, все давно разошлись. Даже музыка давно не играла и не могла играть, поскольку несколько парней уже разобрали аппаратуру, и дружно грузили коробки в РАФик. Она играла только в наших головах.
Пропустили не только это. Прямо перед нами стоял Юра Картман, взвешивая в руке бутылку темно-зеленого стекла с этикеткой «555». Возле него, плотным полукольцом, стояло с десяток соратников рокера, причем часть из них я уже видел ранее - когда они пускали бутылку с портвейном по кругу. Ребята подготовились к стрелке основательно, вооружившись обрезками труб, цепями и даже одной выкидушкой.
- Отойди от нее, падла, мы тебя сейчас мочить будем, - сообщил байкер.
- Тебе мамка-то рот с мылом за такие слова не помоет? - усмехнулся я.
- Да я тебя... да мы тебя....
Напоминание о мамке напомнило парню о правилах хорошего тона. Он отчаянно шевелил извилинами, пытаясь вспомнить достаточно оскорбительное, но, вместе с тем - пристойное ругательство. Видимо, ничего не придумав, Юра саданул бутылкой по перилам, превращая ее в розочку, и, с нехорошей усмешкой, начал наступление.
- Не смей! - прокричала Вика, пытаясь загородить меня собою.
- Солнце, подвинься, - попросил я, устраняя девчонку в сторону одной рукой и доставая Вальтер второй.
Только я оказался предусмотрительнее его предыдущего хозяина - шпалер, созданный на базе первого в мире пистолета с ударно-спусковым механизмом двойного действия Вальтера ПП, торчал у меня за поясом уже с маслиной в патроннике. Оставалось лишь снять петарду с предохранителя и шмальнуть в воздух, озарив площадку крохотной молнией и громыхнув младшим братом грома.
- Так что ты там про мочить говорил? - поинтересовался я.
Бутылка из-под портвейна, выпав из Юриной руки, со звоном упала на бетон, расколовшись на несколько прозрачных скорлупок. Вся банда, испуганно вытаращив глаза на волыну, замерла в нерешительности. Понятно, что семечек на всех не хватит, но первым получить заряд свинца в лоб никто не торопился. Может, даже, кто-то обделался, но из-за дождя, помочившего всех до нитки, не разобрать.
- Теперь ты, пионер, слушай мое встречное предложение, - усмехнулся я. - Сейчас вы побросаете свои железки, крепко-крепко сожмете свои задницы, чтобы дерьмо не рассыпать по дороге, сядете на свои лесопеды и умотаете так быстро, чтобы пуля догнать не могла. А потом будете с гордостью рассказывать, что я вас не забодал потому что вы - банда! Ну?
Загремело, падая, оружие. Шайка начала расступаться, давая пройти. Не двигался один Картман, в бессильной ярости сжимая кулаки. В таком состоянии голову у человека может закоротить не по-детски - по себе знаю. Когда дело касалось любимой женщины и у меня срывало паром крышку, ни пистолет, ни автомат, ни танк не мог меня не остановить. Сам превращался в бронированную машину возмездия, не чувствующую ни боли, ни жалости. В общем, terminator in love.
Недолго выбирая межу ногой и головой, я навел мушку Вальтера на переносицу рокера - точно между глаз. В самом деле, что я - изверг какой-нибудь, на всю жизнь ребенка калекой оставлять? А так - «бац», и готово, даже голова болеть не будет.
- Юра, не надо, - высунулась из-за моего плеча виновница стычки. - Неужели ты не понимаешь, что я никогда не буду с тобой? И не потому что он, или еще кто-то, а потому что ты… потому что ты - такой! Ты еще ребенок! И когда ты повзрослеешь - я уже постарею!
- Мне почти двадцать, - ответил юнец.
- По паспорту - да, а по поведению ты - сопливый, избалованный мальчишка! И был таким, сколько я тебя знаю. И не изменишься никогда! Ты мне не нужен!
Парень поступил как настоящий мужик. Сказал - сделал, а не сделал - еще раз сказал.
- Я этого так не оставлю! - во второй раз пообещал он, разворачиваясь.
Банда байкеров скрылась в ночи. Через несколько минут раздался дружный рокот двухтактников мотоциклов шайки и рокеры, прорезав стену дождя и темноты светом фар, забрасывая друг друга летящей из-под колес грязью, умчались. Массовики-затейники успели смыться еще в самом начале замеса, остались только мы с Зиманковой. Щелкнув предохранителем, я убрал П-38 за пояс.
- Пойдем, - обнял я девушку.
- Что ты! - испуганно залепетала она. - Этот придурок сейчас с ментами вернется, я его знаю. Он же на словах крутой, а чуть кто - к мамке под юбку бежит. Тебе надо уходить… прямо сейчас…
- Ну… давай, хоть провожу тебя.
- Лешка! - будущая звезда провела ладонью по моей щеке. - Тебя же заберут… нет, я сама. Мне он ничего не сделает.
- Но…
- Умоляю тебя, уходи, - девчонка поцеловала меня в лоб. - Прощай…
А я смотрел на нее, и не мог понять, слезы текут по ее щекам, или это просто дождь. На самом деле она меня любит, или просто заигралась. Вправду боится за меня, или торопится спровадить.
