подарок точно будет. Вообще, хочу сказать, меня поражала идиотская фантазия сержантов. Откуда в их головах, столько дебильных мыслей. Но, надо признать, иногда это и правда было смешно. Как сейчас.
— На счет раз, два, три начинаем петь песню вокально инструментального ансамбля «Верасы» — «Малиновки заслышав голосок».
Импровизированный оркестр просто охренел в тот момент. Они стоят, ошарашено молчат и вообще не понимают, действительно нужно, петь или это опять какой-то сержантский юмор. Тут ведь как. Запоешь, можно нарваться на неприятности. Мол, показал себя дебилом, опорочил светлый образ советского солдата. Не запоешь, тоже вполне возможно огрести по самые не балуйся.
— Раз, два, три, поехалииии….. — Скомандовал Злыднев и взмахнул руками, как настоящий дирижёр.
Парни вяло начали издавать характерные звуки, поглядывая друг на друга. Пока ещё тихо, робко и несмело.
— Я не понял! — Тут же отреагировал «дирижер» Злыднев, — Активно играем. Ты, солист, громче пой. Почему я не вижу вашей игры на гитаре? Барабанщик, ты че стоишь? Также неудобно. Давай, садись на корточки.
И вот уже в этот момент, талантливые музыканты поняли, что зря ввязались в это сомнительное мероприятие. Но деваться им теперь было некуда. Пришлось играть на невидимых инструментах и петь песни, которые им по очереди называли сержанты.
Думаю, вполне очевидно, что со стороны это выглядело абсолютно по-идиотски.
Наконец, подошла наша очередь и мы зашли в баню. Вернее, мы, неталантливые, зашли. Музыканты, которые наконец, получили приказ заткнуться, были готовы забежать. На всякий случай. Лишь бы их опять не заставили изображать ансамбль.
Я увидел в предбаннике длинные лавочки с крючками, которые располагались на уровне плеч. Видимо, для вещей. Ну, да… Это точно не «Сандуны».
Мы разделись до гола, в руках имелось только мыло и мочалка. Белугу, то самое нательное белье, сразу брали с собой. На входе в саму баню, стояли огромные мешки из ткани, туда ее было велено складывать. Оказывается, так происходила замена белья. После бани, как нам с умным видом сообщил сержант Сидоров, положено надевать чистое белье. Удивительная новость. Сами бы мы, конечно, не сообразили. Похватали бы грязное. Хотя…Вполне возможно, что кто-то без подсказки мог додуматься и до такого.
Купание оказалось весьма интересным процессом. В тазик набиралась вода из под кранов, горячая и холодная. Потом надо было отойти в сторону, к лавочкам, на которые можно поставить тазик. Уже после этого следовало приступить к мытью. Когда искупался, несколько раз нужно набирать тазик, чтобы просто облиться.
Самое интересное, я получил истинное наслаждение от этого простого, незамысловатого купания. Наслаждение, гораздо большее, чем обычно испытывал в бане, куда мы являлись с корешами, выпивкой и женщинами. Вот ведь удивительное дело.
После завершения процесса мытья себя любимых, мы вышли из бани, взяли новое нательное белье, которое далеко не всем подходило по размеру. Кто там будет заморачиваться и искать твой размер. Кому ты, на хрен, нужен….
Мне, слава богу, досталось подходящее. Но в этот момент я понял, что очень здорово было бы, как-то оставлять свое белье при себе. Только нужно решить вопрос с его стиркой. Не хотелось бы в результате очередного похода в баню, оказаться по итогу с кальсонами, в которые у меня яйца с трудом влазят. И вовсе не по причине их величины.
Как бы то ни было, из бани все вышли довольные. Строем, под уже полюбившиеся хиты армейского вокала, которые, как обычно, исполнялись хором, мы отправились в расположение.
Нужно было убрать мыльно-рыльные принадлежности и собираться на ужин. Я вдруг с ужасом понял, что начал привыкать к такому образу жизни. Прикидываю, вон, например, совершенно серьёзно, как сохранить свое белье при себе. Иду довольный, ору песни. От этой мысли мне стало сильно не по себе.
Вечером, как обычно, нас построили на ужин в столовую. Ничто не предвещало беды, особенно на фоне столь прекрасного дня. Рядом со мной, как положено, снова стоял довольный Димон. Баня на всех нас оказала волшебное влияние.
— Эх… Интересно, нас так и будут раз в неделю туда водить. — Тихо сказал он, быстрее самому себе, чем мне.
— Почему, раз в неделю? Может, теперь через месяц отведут. — Я вроде пошутил, но на самом деле, нет. Потому что такое вполне могло быть.
— Да как? В первый день мы ходили в баню. Вот, как раз, почти неделя прошла.
Я с удивлением посмотрел на Димона. Он издевается?
— Слушай, я не знаю, куда тебя водили в первый день, а я эту баню прежде в глаза не видел.
— Ты чего? — Димон хохотнул и слегка толкнул меня плечом. — Когда прибыли в часть. Забыл? Баня, потом выдали форму.
Я только открыл рот, собираясь сказать товарищу, что шутки у него вообще не смешные, но пришлось его закрыть обратно.
Сержант Злыднев начал ходить вдоль строя, проверяя, как затянуты ремни. Совершенно неожиданно он вдруг остановился рядом со мной.
— Фамилия?
— Соколов! — ответил я пребывая в недоумении еще от слов Димона. А теперь еще этому что-то надо.
— Ремень нужен, не для того чтобы яйца держать. Затянуть быстро, чтобы не висел.
— Сильнее затянуть не могу. — Я демонстративно дёрнул предмет, вызвавший внимание сержанта. Он реально был затянут на всю. Понятия не имею, что его не устроило.
— Во как! — Злыднев буквально посветлел лицом. Мне кажется, его безумно обрадовала возможность прицепиться к кому-то. — Не хочешь заставим. Не знаешь накажем. Затянуть ремень, я сказал!
Меня взбесила эта ситуация. Иногда такое случается. Хотя, в принципе, я не сказать, что сильно злой человек. По молодости отличался вспыльчивым характером. Было дело. Но потом подуспокоился.
Просто в данном случае возникло устойчивое ощущение, будто докапывается сержант Злыднев только до меня. Конкретно до меня. Может, это по причине моего несоответствия месту, в котором мы сейчас находились. А я ему, этому месту, точно не соответствовал. Я и армия совершенно не подходили друг другу. При нормальном раскладе, мы встретиться не должны были. Косил от нее столько времени. А тут, е-мое, всякие фокусы непонятного толку.
Имелся еще один вариант, объясняющий поведение сержанта. Он прилепился просто потому, что мы с Соколовым есть. Вообще, в принципе, как явление. Мне кажется, Злыднев чувствовал каждой клеточкой своей мелкой, пакостной душонки, что сержантов, в отличие от других солдат, я не принимаю всерьёз. Считаю идиотами. Ну, ладно… Наверное, мое истинное отношение и правда бросалось в глаза. Не в словах и действиях. В том, как я смотрел на них.
— Ремень затянуть не могу по причине его максимальной затянутости.
