не было здесь минутой ранее. Как он умудрился?
В лучах солнца его чешуя кажется совсем черной с зеленым отливом. Приплюснутая голова правильной округлой формы. Огромные желтые глаза с змееподобными зрачками смотрели на нее не мигая. Его темные длинные когти, выступившие сразу после того, как она в него влетела, выглядели устрашающе. Вдоль хребта от макушки до кончика хвоста тянулась цепочка шипов, что говорило о том, что дракон боевой.
— Снова ты! — разносится его громкий бас на всю округу. — Жжжить надоеелоо? — шипит он.
Его огромная тень закрывает все солнце и кажется, что стало совсем темно. Или это в глазах от страха потемнело?
Монстр подходит так близко, что Лава ощущает его горячее дыхание на своем лице.
Терять уже нечего. Лаванда бесстрашно делает шаг навстречу, показывая своим гордо поднятым подбородком, что отступать более не намерена. Роршарх склоняется к ней так низко и будто бы время замедляется и останавливается совсем.
В висках стучит, мысли путаются, мышцы ноют от напряжения.
Дракон открывает пасть. Неужели он ее сожрет на глазах у всех?
И будет ведь прав. Она же шпионка сама настоящая…
Лаванда стоит столбом. Уже все. Она выдохлась и больше бежать не может. Его дым все равно ее догонит…
Роршарх испытывающе смотрит на смазливую шпионку, нарушившую его покой.
Стоило только местечко присмотреть поудобнее для дневного сна и приземлиться на мягкую травушку, как эта мелочь появилась и помешала ему осуществить задуманное.
От такого приветствия у него чуть глаза на лоб не полезли! Маленькая шмакодявка на такое посмела!
Она что ли специально? Мстить вздумала? А если лапой ее сейчас, чтоб неповадно было⁈
Возмущению не было предела, пока он не обратил внимание на ее испуганную, перемазанную мордашку. Она явно не была готова к встрече с ним, так же, как и он. Это читалось по ее затравленному взгляду.
Блондиночка усиленно дышала, нападать на него не спешила, как и убегать не собиралась.
Пристальный, изучающий взгляд также отметил ее сильную взлохмаченность и взмыленность.
— С конюшни что ли бежала? — ухмыльнулся он, раззявив пасть в доброй ухмылке.
Судя по одежде, она, словно навоз убирала.
В дежурные определили? На следующий день после приема? Уже успела где-то набедокурить?
Взгляд уперся в перчатки, сапоги. До носа добрался припозднившийся въевшийся в ткани «аромат».
Все бы ничего, если бы не испуг во взгляде.
Девчонка еще и зажмурилась. Видимо, судьбу свою встречать этим шпионкам проще с закрытыми глазами. Умирать не так страшно? И чего они все жмурятся при виде него? Нежные все такие…
Блондинка не двигалась и все никак не могла отдышаться от долгой пробежки, что навело на мысль, что она не просто так к нему прибежала и в него влетела на бегу.
Кто-то преследовал ее?
Дракон одним быстрым взглядом осматривает территорию, улавливая все движение в округе на ближайшие 5 верст. Мимо него и муха не проскочила бы незамеченной в этот момент.
Блондиночка, и правда, неслась сюда прямо из конюшни, судя по остаточному следу. Вертляла, изворачивалась. Точно, кто-то преследовал.
Он ведет своими ноздрями, ощущая скрытого гостя на этой полянке. Мальчишка-портальщик.
Высокий, худощавый…
В то время, как обычный глаз уловить нейтраль не способен, метаморф видит все слои материи при необходимости и задействии своих способностей.
Темноволосый парень спрятался в портале и ждал, когда дракон перестанет его выискивать. Глупыш. Дракон и вправду не способен тебя увидеть, но он бы учуял. Подрасти тебе надо, прежде чем пытаться обойти, таких как Роршарх!
Глаза перемещаются к Лаве, которая все еще стоит не двигаясь с закрытыми глазами, ожидая гнева на свою головушку. Прошло уже полминуты…
Уже и друг ее понял, что ловить нечего и свалил за пределы возможной видимости, а эта все стоит…
Состаришься, подруга.
Метаморф терпеливо выдыхает. И ведь не спешит, красавица.
Так и он поседеет.
Осмотрев двор, Роршарх выявляет для себя 23 разные личности, 3 животных и бесконечное количество насекомых.
И приходит к выводу, что сменить ипостась можно.
Быстро летящая вперед муха замедляется в своем полете и летит все медленнее, пока не замирает в воздухе. Прыгнувший вверх кузнечик присоединяется в своем веселье к остальным, так и оставаясь в воздухе. Студенты, расположившиеся поодаль у корпуса резко замолкают и замирают в одних недвижимых позах.
Только дракон трансформируется, уменьшаясь в размерах и сдуваясь на глазах.
А Лава в этот момент понимает, что убивать ее что-то не спешат и открывает глаза.
Она в ужасе смотрит на это чудо-чудесное, где остальные семь чудес света и в подметки ему не годятся.
Какой нафиг храм Артемиды или Мавзолей… Или, если по новому распорядку: Тадж-Махал и Мачу-Пикчу. Рядом с этим превращением чудеса ее мира в настоящем и прошлом рядом не стоят!
Она не может от страха пошевелиться и не может, даже закрыть глаза. Тогда будет еще страшнее. Одно дело до надвигающейся угрозы закрыть глаза и верить в лучшее, другое дело — после.
Чешуя вжимается в массивное тело, которое становится гладким и меняет цвет на оливковый. Бесформенная туша сжимается, втягивая в себя хвост и проглатывая свою голову. Вместо нее остается маленький обрубочек, который постепенно покрывается волосами.
— Какая жесть! — выдыхает девушка, отступая на шаг.
Дракон вздрагивает от неожиданности. Трансформация ускоряется в разы после ее отклика, завершаясь через десяток секунд.
— Оу, ты еще мою трансформацию в дикобраза не видела. Вот там жесть, — ухмыляется представший перед ней обнаженный красавец.
На фоне черных, как смоль волос его кожа кажется жемчужной. Яркие карие глаза и очерченные губы. Волосы чуть кудрявятся на солнце, завиваясь. Его губы теряются в усмешке, когда ее взгляд независимо от нее скользит ниже, изучая достоинства и недостатки его фигуры.
Уже второй. Она всего здесь два дня и уже двух голых мужиков узрела…Ее тянет, что ли на тех, кто готов сразу оголиться? Или тут все так оголяются при встрече?
— Насмотрелась, красна девица? — лыбится тот.
Он проходит к дубу, который располагается с остальными деревьями в 30–40 шагах от них и вынимает из дупла подготовленный для таких случаев превращения сверток с одеждой.
Лава с интересом наблюдает в стороне.
— Можешь не отворачиваться, — хмыкает тот, натягивая штаны на свое тело на завязках.
Это замечание ее смущает и она поспешно отворачивается.
— Все равно все видела, — не унимается Роршарх.
Да ты ж голый в наглую ходишь, телесами своими обнаженными на всю округу, бесстыдник, сверкаешь! Одно дело — девушка привычная такое по телевизору ежедневно видеть, другое дело — этот мир с вашими монашками. Или тут все же не монашки, а продвинутые женщины? Так же раздеваются при любом удобном случае?
