Поставил чайник на плитку печки, швырнул грязные халаты в угол — Кузьма соберет и отнесет прачке. Прошелся по кабинету. Что же теперь делать? С Викой и вообще?
* * *
Нет, никогда мне не понять женщин. Вика была так мила и любезна с мамой, так спокойна — я не узнавал девушку. Такая хорошая актриса? Да, у нас было время выпить чаю. Мало того, я отправил Кузьму добыть лавровый лист. Впрочем, напрасно — моя помощница отказалась «зажевывать» запах. Да его и не было, если честно, сколько там того спирта попало в организм. Повезло еще, что Елена Константиновна опоздала, сразу начала жаловаться на снегопад, мошенников извозчиков, что возят «кругами» и вообще «делать нервы». Мы терпеливо слушали, наблюдая ее верчение по кабинету и даже указания Кузьме, где он плохо вымыл.
— Удивляюсь твоему спокойствию, — шепнул я Вике, когда маман отвлеклась в комнате ожидания.
— Я же не «бедная Лиза» — топиться не буду.
Это она про повесть Карамзина, сообразил я. Там девушка потеряла девственность с дворянином, а он ее бросил. После чего последовал суицид несчастной.
— А я и не собираюсь тебя бросать, — я тайком погладил девушку под столом по колену. Мы сидели вместе, пока Вика набело переписывала испорченную карту. Документация должна быть — комар носу не подточит.
— Евгений Александрович, — вдова вернулась в кабинет, переключилась на меня. — Я настоятельно прошу прибыть к нам на новогодний вечер. Будут важные люди, знакомство с ними для вас небесполезно!
Ну отлично! Просто замечательно. Так хотел избежать подобной чести… С другой стороны, если и правда придут какие-то именитые врачи и чиновники от медицины — можно будет продвинуть некоторые важные темы. Рентген уже существует, или скоро его обнаружит Вильгельм Конрад — стоит попробовать заказать его в Россию. Сделать ЭКГ и манжету для тонометра — не так уж и сложно, тем более, что основы этого есть, я сам читал. Надо только довести всё до логического завершения. Скорая плюс реанимационные мероприятия. Начать с Москвы, а конкретнее с Арбата. Тут я буду преследовать сугубо меркантильные цели — самому постоянно заниматься реанимациями экстренных больных мне не хочется от слова совсем. Слишком большой стресс, выгорание, да и риск смерти. Пусть при Екатерининской больнице откроют отделение скорой — и вперед. Только как это все правильно подать? Надо писать записку на имя генерал-губернатора. Черт! Так не хочется знакомиться с властями… Про Великого князя Сергея Александровича очень много нехорошего рассказывают. Самодур, антисемит и… гей. Как их тут называют «бугор». Любит молодых парней, все адъютанты у него как на подбор из «голубой» серии. Я вдруг вспомнил студента-террориста, и призадумался. А каким, интересно, способом Гришечкин получил свой именной грант от князя на обучение?
— Что же вы молчите, Евгений Александрович?
Вика под столом довольно чувствительно ткнула своим коленом моё.
— Да, да, обязательно буду. Для меня честь… К которому часу? — я вдруг смутился, начал говорить невпопад.
— К десяти.
* * *
Дома я подбил «кассу». Начало праздников вышло удачным — принял почти два десятка пациентов, больше пятидесяти рублей заработал за день. Минус расходы — лекарства, бинты, гипс. Зарплата Кузьмы и Виктории. Но в целом очень даже неплохо. Частная медицина в девятнадцатом веке приносит вполне приличные деньги. Придется только выяснить, какие налоги надо платить. И надо ли вообще. Кажется, дворяне были освобождены от подушной подати… Да и есть ли она сейчас? В бумагах Баталова никаких налоговых квитанций я не обнаружил.
Закончив с деньгами, занялся темой скорой. Она беспокоила больше всего — скоропомощник из меня так себе, склонности к этим стрессовым историям с пациентами, которые вдруг начали вываливать на тебя кишки, а ты должен из говна и палок соорудить срочно полноценную операцию — у меня не было. Я покопался в переписке Баталова, потом поднял архив Талля. Счастье нашлось в третьей папке. Профессор обсуждал с австрийским доктором Граббе самоубийство коллеги Яромира Мунди из Венского добровольного спасательного общества. Граббе убеждал, Талля в том, что доктор страдал от сильных болей в брюшине, морфий ему уже не помогал. Попутно рассказывал о вкладе Мунди в появление скорой в столице. Оказывается, Яромир участвовал в спасательных мероприятиях на пожаре в Рингтеатре, когда погибло — большей частью задохнувшись в дыму — больше 400 человек. Уже неделю спустя Мунди подал австро-венгерскому императору меморандум о создании скорой. В следующих письмах профессор интересовался структурой спасательного общества, обсуждал с Граббе «золотой час», в ходе которого шансы на спасение пострадавшего самые высокие.
Я с удивлением узнал, что сам Мунди был в своей скорой и фельдшером и кучером специальной кареты. Собственно, все материалы у меня были фактически на руках. Тут же, не откладывая дела в долгий ящик — я набросал письмо в венское спасательное общество с просьбой выслать мне методические пособия, описание штатной структуры. На русском написал — мой немецкий коряв и несовершенен. Завтра обращусь к услугам переводчицы. Я уже себе вчерне представлял, с чего начнется местная служба «03», но мне нужно было подложиться бумагами для отечественных чиновников. «В Европах так делают». Это будет убойным аргументом и через сто лет. Даже не дожидаясь ответа из Вены, я стал составлять собственный меморандум. Прямо на имя Ивана Николаевича Дурново — министра МВД. Раз уже это ведомство отвечает в стране за медицину, то чего стеснятся?
Описал необходимость скорой, так сказать проблематику, потом указал на успешный зарубежный опыт. Прикинул структуру — подстанция при полицейских участках и больницах, специальная карета для перевозки лежачих, две лошадки. Кучер, врач и фельдшер. В будущем бригады будут состоять из четырех человек — добавится санитар, но пока справятся и трое. Одна подстанция на пятьдесят тысяч человек, пять штук на крупные города — Москва, Питер, Варшава и Киев. По 5 карет на подстанцию. Штат около тысячи человек. Да, тут надо конечно, сразу покупать губозакатывательную машинку. Предположим, тридцать рублей в месяц оклад. Плюс лекарства, закупка и кормежка лошадей, кареты. Допустим, по две тысячи на участок разовых затрат, и еще пару сотен постоянных. Бюджет выходит под десять тысяч рублей. Кто мне даст такие деньги? Государство? Меценаты? Надо идти к купцам. Вот у кого есть средства есть!
А что по лекарствам и лечению? Тут была беда. В укладку у меня ложились наркотики для обезболивания, жгут для остановки кровотечения, перевязка всякая, шины для переломов конечностей. Вот, собственно, и вся помощь. Я открыл справочник лекарств, пробежался по списку. Плакать хочется. Аспирин еще не изобретен, зато есть атропин. А что с аммиаком? Насчет водного раствора ничего не пишут. Но есть нюхательная соль. Кстати, пузырек именно с ней доставала из сумочки Вика при нашем знакомстве.
Лекарств, конечно, мало получается. Но я подумаю над этим. А вот всякие воздуховоды и роторасширители будут нужны. А есть они? Как мало я знаю о состоянии нынешней медицины! С одной стороны — открытий каждый год кучи, а с другой — как об этом узнать? Надо вылезать из болота приема и обрастать контактами. Может, к Таллям и вправду придут какие-нибудь толковые доктора? Потому что одному такое не вытащить.
Что-то меня понесло не в ту степь. Я начал придумывать, какие болезни сможет взять на себя скорая. Конечно, и сейчас ее главная задача — хватай и вези. Но катастрофы типа пожара в театре, к счастью, случаются не каждый день. Вот я и выводил вензеля на бумаге новомодной самопиской. Всё лучше, чем посекундно макать перо в чернильницу. Хотя и этот прибор у меня в хозяйстве имеется. Как без него?
Вот выписал в столбик — отравления, эпидемии, сосудистые катастрофы. Нет пока инфаркта и острого нарушения мозгового кровообращения. Удар — и всё тут. А ведь под каждую болячку надо еще оборудования. До компактных кардиографов пилить и пилить, но воронку и трубку для промывания желудка… А это только делает затею дороже… А вот, чуть не забыл — любимые всеми врачами инородные тела! Еще строчка.
